Тайны Истон-Холла - Д. Дж. Тейлор

— А кто такой этот герцог?

— Это вас не должно интересовать. Это дело мистера Пертуи, а у него в знакомых столько герцогов и графов, что они за одним столом не уместятся, коли ему захочется их пригласить. Ладно, завтра вы едете на Лондон-бридж-стэйшн, где находится управление Юго-Восточной железнодорожной компании. Знаете такую? Отлично. Там вы спросите мистера Смайлза, это управляющий, и передадите ему письмо. У них есть вакансия, ее вы и займете.

Переведя взгляд с Грейса на старушку, по-прежнему трудолюбиво занимавшуюся своим делом, затем на дрозда, вновь перелетевшего на подоконник и усевшегося на нем с печальным видом, Дьюэр почувствовал, что вот-вот упадет в обморок от страха.

— А каким образом это поможет мне расплатиться с мистером Пертуи?

— Это уж он сам решит. Но вообще-то работа на железной дороге — только начало, не более того. И зарубите себе на носу: о герцоге ни слова. Мистер Пертуи не любит, когда попусту треплют имена его друзей. Имейте в виду.

У Дьюэра на языке вертелась куча вопросов, но Грейс отмел их небрежным движением руки. Сказать ему больше нечего, все это дело мистера Пертуи, о котором ему, Грейсу, ничего не известно. А Дьюэру лучше взять письмо да спрятать подальше, поскольку ожидаются еще гости и нечего конверту валяться здесь у всех на виду. В доме есть джин и виски. Что он предпочитает? Мать принесет кувшин горячей воды, только надо ей напомнить. Прискакала птичка и завертелась на ладони у хозяина.

Несколько часов спустя Дьюэр проснулся на тюфяке в комнате с голыми полами, расположенной в верхней части дома. Как он сюда попал накануне вечером — вспомнить так и не смог. Он спал полностью одетым за исключением куртки, валявшейся поверх скомканного постельного белья. Единственный предмет мебели, находившийся в комнате, — колченогий стул, на котором стояли кувшин с водой, пустой стакан и сгоревшая до половины свеча. Дьюэр так и не смог полностью вспомнить, что происходило под конец вечера, но первая его мысль была о письме. Он принялся обеспокоенно шарить по карманам. Так, вот оно, все еще в конверте. Извлек его оттуда и прочитал, получив тайное удовольствие от самого звучания слов, среди которых загадочным образом мелькнуло и его имя. В горле было сухо, и Дьюэр, взяв дрожащими руками кувшин, налил себе стакан и выпил — вода сильно отдавала плесенью и болотом. Какие-то обрывки воспоминаний все же вертелись у него в голове, но с такой скоростью, что он не успевал отделить одно от другого. Приехали два очень высоких господина в пальто и шарфах — Пирс и Лэтч. Грейс представил его им, один из них — кто именно, Дьюэр вспомнить не мог — смеялся и говорил, что он «подойдет». Долгий разговор — смысл его по большей части от него ускользнул — о делах и замыслах мистера Пертуи. Торжественное рукопожатие, скрепившее договоренность, о которой у Дьюэра, до тех пор пока эти два господина не удалились, было самое смутное представление. Грейс, идущий со свечой в руках впереди него по лестнице и почему-то весело ухмыляющийся. Шаги и шорохи, звучавшие в доме уже после того, как он улегся на импровизированную подушку.

В комнату над его головой пробивались лучи бледного солнца. Накинув пальто и сунув письмо во внутренний карман, Дьюэр вышел на площадку, посмотрел направо-налево и, увидев лишь закрытые двери, медленно двинулся вниз по скрипучим ступенькам. Внизу оказался небольшой туалет; он пустил воду, вымыл лицо, причесался и попытался разгладить помятый после проведенной в нем ночи костюм. В доме царила полная тишина. Дьюэр не мог уловить ни звука за исключением скрипа колес на улице. Часы, висевшие на стене рядом с туалетом, показывали, что время приближается к девяти. Стискивая отвороты пальто и испытывая необычайное волнение, от которого подгибались ноги, Дьюэр пошел по коридору, заглянул в гостиную, потом в столовую и, не обнаружив ни единой живой души, проследовал в переднюю. На крючке рядом с дверью висело длиннющее пальто, скорее всего принадлежавшее Грейсу, но шляпы его, которую он, помнится, повесил здесь накануне вечером, нигде не видно.

Решив, что он встретит жильцов дома за завтраком, Дьюэр спустился вниз еще на один пролет, прошел на кухню, нарочно стуча башмаками, чтобы оповестить о своем приближении. Но и здесь никого не оказалось. За пыльным окном метался ветер, сплетая в общую массу кусты и заставляя клониться к самой земле чахлые деревца, и Дьюэр уловил — трудно сказать, почему не сразу, как только вошел сюда, — яростный скрежет где-то прямо у себя над головой. Это дрозд, туго натянув цепочку на шее, изо всех сил скреб когтями по стеклу.

Что-то в нем шевельнулось, он потянулся, схватил цепочку и дернул — слабая цепочка тут же распалась, затем потянул за ручку и наполовину открыл фрамугу. Дьюэр собрался было снять цепочку с шейки дрозда, но не успел он и рукой пошевелить, как птица, роняя перья на пол, захлопала крыльями и, сбросив оковы, вылетела наружу. Какое-то время он наблюдал, как она скользит между дымовыми трубами и островерхими крышами домов, а потом дрозд исчез. У Дьюэра было ощущение, будто он совершил какую-то глупость, о чем потом пожалеет, и в то же время он был рад, что сделал это. Несколько минут спустя Дьюэр вышел из длома и отправился искать остановку омнибуса, который доставит его к Лондонскому мосту.

Стоя в углу паддока, за дубовыми перилами, мистер Дикси наблюдал за волком. Перила, укрепленные на высоте пяти футов, венчают забор из рифленого железа, хотя однажды волк уже перепрыгнул через него и потом его нашли уже в лесу. Каким образом ему удалось пробраться через колючий кустарник, и для человека-то непроходимый, и выскочить за запертые ворота, мистер Дикси взять в толк не мог, однако же решил удвоить бдительность. Он не может ничего оставлять на волю случая. Волки — это известно ему и по опыту, и на основе исследований — существа изобретательные.

Откуда-то сверху, беспорядочно хлопая крыльями, слетела ворона, села на траву и обвела глазами-бусинами округу. Здесь всегда бывает падаль. Деревья черны от грачей. Галочьи гнезда на крыше сыроварни. Волк — здоровенная животина, если только мистера Дикси не обманывает зрение, — стоит, прижавшись к перилам, и больше его не боится. Или, скорее, не замечает. Мистеру Дикси кажется, что волк представляет его частью общего пейзажа, чем-то вроде движущегося дерева, скользящего вдоль перил, железного забора и колючего кустарника. Интересно, есть у животных шестое чувство? Мистер Дикси считает, что нет, и все равно, пока он молча подкрадывается к перилам, отыскивая какую-нибудь удобную точку, откуда эта бестия его не увидит, волк беспокойно прикидывает расстояние до того места, где мелькнула голова человека. Поразительное дело, думает мистер Дикси.

В этот самый момент волк лежит свернувшись, забросив хвост на передние лапы, в дальнем углу паддока, в тени, и хищно оглядывает окружающее. Он похож на огромного пса, принюхивающегося к клочку кроличьей шкурки. Поразительно, чего он только не употребляет в пищу: кроликов, зайцев, цыплят с фермы. Во вкусах своих он неразборчив, но жадным его, считает мистер Дикси, не назовешь. Как наестся, остатки пищи, которую бросают в паддок, дарует воронам. Такая щедрость производит на мистера Дикси сильное впечатление. Она подтверждает некоторые его догадки, касающиеся законов выживания, а другие опровергает. Весьма интересно.