Зайтан-Бродяга. Тихий город - Илья Слобожанский

— Чего таращишься? — Проворчал Коротун.

— Да так. — Тяжело вздохнул и пояснил. — У рвача блох нахватался, острижём. Обреем наголо.

— Блох? — Карлуха поскрёб щеку, почесал подмышкой. — А разве такое бывает?

— Эй, бездельники?! — Позвала Кхала. Слезла по крутым ступеням. Я поспешил к ней, принял тряпки и небольшую железную коробку. — Вон там. — Палец указал на угол дома. — Левее куста йошты, погреб. Идите по дорожке не промахнётесь. Возле погреба, на ограде висят корзины. Возьмите и наберите в неё картошки. Там же, в погребе у дальней стены, на полках, отыщите банки с мясом. Одну возьмите и отнесите в дом.

— Картошки? — Переспросил я.

— Клубни. Серенькие такие, как камни. Они лежат на полу, в закроме.

— Айда. — Карлуха потащил меня за руку. — Есть хочу, в животе урчит. Пошли за мясом.

— Одну банку, и не больше. — Пригрозила пальцем. — Картошки наберите полную корзину.

— А давай, сделаем иначе? — Карлуха почесал шею. — Полную корзину мяса. Зачем нам какая-то картошка?

— Нет. — Сказала, как отрезала. Забрала у меня тряпки и коробку. Улыбнулась, поцеловала в щеку и заспешила по дорожке. — Растолкайте Рафата, пусть поднимается. Он знает, как картошку чистят. — Пояснила, не оборачиваясь и скрылась за кустами.

* * *

Поели картошки с мясом, попили травяного чая. Картошка, оказалась ничем иным как белушкой или белой, это кто как привык называть. Как-то я гостил у вольных, у них и попробовал клубни впервые. Хорошая еда, вкусная. В Бочке клубни тоже подают, но там они иные, невкусные. Под большим секретом хранят вольные где и как белушку выращивают. Но вот зачем эта таинственность, мне понятно. Еда она и есть еда, зачем скрывать? Как по мне, чем больше её, тем лучше.

На рынке сырые клубни не купишь, разве что варенные или запечённые в золе. Стоят они не дёшево, не у каждого найдётся лишний винтовочный патрон за десяток клубней. За тот же патрон, можно выменять добрую косицу вяленого мяса или тройку хвостов копчёной рыбы. Вот и выбирай что лучше? Лично я, вымениваю мясо.

До сегодняшнего дня, я даже не догадывался что этих клубней бывает так много. В погребке у бабушки их целые горы. Много там всякого разного с грядок, не силён я в огородничестве, но даже мне понятно, огородик не даст умереть с голоду.

Кхала приготовила картошку в большом горшке. Поставила его в печь и прикрыла крышкой. Постоял горшок на огне не долго. Растолкла белушку ложкой и заправила мясом из банки. Размешала, засыпала поверх много зелени, аромат пошёл сногсшибательный. Получилось очень вкусно. Не ел я раньше такой еды. Дважды просил добавки, уплетал за обе щеки. Карлуха тоже кушает с большим аппетитом, нахваливает и еду и хозяйку. А вот Рафат с Серёгой жуют эту вкуснотищу без похвал. Говорят — не хватает в картошке сливочного масла и луковой поджарки. Что оно такое это сливочное и луковая я не знаю. Как по мне, картошка с мясом и зеленью очень вкусно.

Поели, попили, Кхала начала прибираться на столе.

Укладывает в таз грязную посуду, Серёга ей во всё помогает. Совсем пропал парень и тарелки прибирает и веником полы метёт. Рафат тоже не бездельничает, взялся строгать ножом щепу для печи. Зажал поленце между ног и давай его ножичком охаживать.

Люди делом заняты, и только мы с Карлухой лентяев празднуем. Коротун сидит за столом напротив меня, ковыряет пальцем чёрные доски. А я, гляжу на веники, те, что висят повсюду. Рассматриваю картинку ту что в углу на гвоздике. Не то что бы она мне сильно интересна, от нечего делать таращусь. Гляжу на мужика с тонким носом и кругом над головой, а у самого на языке вопросы вертятся. Хочу спросить у Кхалы про лачугу за огородом и о зверюге с рогами. Интересно мне, зачем рвача на цепь посадили? Да и про то, чем они с Серёгой всё утро занимались, тоже хотелось бы узнать. Кого они там лечат? Не уж-то крукля? Но вот как спросить не знаю. Суетится кареглазая, прибирается, не до меня ей сейчас.

— Эй. — Позвал Карлуха. — Бродяга, ты чего такой хмурый, о чём призадумался?

— Бездельник. — Окликнула Кхала. — Не устал задом по лавке ёрзать?

— Чего тебе? — Брякнул Карлуха и повернулся. Держит Кхала в руке большую деревянную тарелку, доверху наполненную объедками.

— Делом займись. — Приказала с напускной строгостью и поставила тарелку на лавку, возле Карлухи. — Накорми Дружка.

— Какого ещё дружка? — Глазеет мелкий в тарелку. Картошка там, кусочки мяса, залито всё бульоном. — Нет у меня здесь друзей кроме Бродяги. Не стану я его этим кормить. — Отодвинул Коротун еду и поблагодарил. — Спасибо. Покушал он.

— Да уж. — Выдохнула Кхала, встала у меня за спиной, обняла и поцеловала в затылок. — Ступай на двор. Под избой твой Дружок. И гляди у меня. — Пригрозила кулаком. — Не отвязывай. Дружок, давно здесь живёт. Идти ему некуда. Понял? — Дружок? — Карлуха призадумался.

— Чего глаза выпучил? Ступай. — Поторопила и строго присоветовала. — Как поест, вымой тарелку и наполни водой.

— С какого перепуга? — Слез Карлуха с лавки, поставил на пол тарелку. — Твой зверь, ты и корми.

— Я пойду. — Не знаю, откуда в моей голове появилась такая смелая идея? Боюсь я рвача, сильно боюсь.

— Тебе нельзя. — Ткнулась носиком в моё ухо, легонько укусила за мочку. Пахнет от неё травой ландышицей, от аромата голова идёт кругом.

— Не слушай её, айда со мною — Позвал Коротун. — Поглядим, как Дружок из тарелки шамкает. — Карлуха хитро улыбнулся и подмигнул. — Беги от неё Бродяга, пропадёшь.

— Топчи к будке. — Проворчал Серёга и присел, подпёр меня боком.

— Я тоже пойду. — Предложил Рафат. Настрогал он щепы целую гору, уложил в плетёную из лозицы корзину. Запасливый мужик, хорошо приготовился к обеду. Щепы много, стало быть печь быстро растопим.

— Вам нельзя. — Остановила Кхала. — Дружок хоть и смирный, но кто его знает? Когда голодный, лучше держаться подальше. Вдруг набросится?

— Ага. — Карлуха кивнул и поставил тарелку у входа. Взялся руками за дверной косяк, полез вниз. — Рвачи они такие, могут и цапнуть. — Подтвердил мелкий, и затоптался на месте, улыбка до ушей. — Видал я, как они за жрачку дерутся. Шерсть летит клочьями. — Коротун осмотрелся, почесал голову. — Погоди. — Взгляд стал колючим, Карлуха глядит на Кхалу с прищуром. — А ты почему меня одного посылаешь? Им значит нельзя, цапнет. А меня?

— Ступай несчастье. — Поцеловала меня в щеку и пошла к двери. — Тебя, Дружок точно не тронет. Иди не бойся.

— Ну, уж нет. — Карлуха вернулся в избу. — Выходит, всех тебе жалко, а меня нет? Я что не такой как они? — Взгляд бегло пробежал по всем нам и вернулся к Кхале. — Чего молчишь? Отвечай, когда спрашивают.

— Спина по ночам болит? — Вернулась Кхала к столу, присела на лавку. Глядит на мелкого, хмурит брови. — Хребет ломит?

— Нет. — Карлуха поскрёб щеку. — С чего вдруг?