Соло - Аврора Ансер

Вылезаю из кровати, добываю из сумки свободные трикотажные брюки. Подумав, натягиваю футболку, нечего светить перед Ба голым брюхом.

Выхожу на кухню, здороваюсь, умываюсь.

– Макс, ты представляешь, – звонко восклицает Жанна, – Ба сегодня проснулась в «новых покоях», как она сказала!

Я смотрю на неё и любуюсь, как она хороша в это утро. Я её такой весёлой и бодрой даже до беременности не видел. Так, о чём она говорит… «в новых покоях»… и что это значит?

– В каких таких новых? – спрашиваю, и Жанна тянет меня за руку, показывать.

Во-первых, вход в «покои» прямо из коридора, не из комнаты, где мы спали. Во-вторых, по площади там добрых полдома, не меньше. В большой светлой комнате стоят односпальная кровать, тумбочка и кресло. Видимо, это обстановка каморки Ба, перенеслась сюда вместе с владелицей.

– Но Пат говорит, что он этого не делал, – сообщает котёнок. Кто это, Пат? А, Жанна сократила Патриарха до Пата, я так понимаю. Что ж, так гораздо лучше. – Но ты, он сказал, мог бы… Ты что, правда такое можешь?

Откуда я знаю? Блатта-ам говорил, всё могу, но это звучит совсем нереально.

Возвращаемся на кухню, завтракать. Жанна уже поела, наливает мне кофе. Ба молчалива, пребывает в своих раздумьях. Мне почему-то перед ней стыдно, неловко за то, что ночью не сдержался. Думает обо мне, наверное, чёрт те что. Мне кажется, Ба вообще недолюбливает мужчин, возможно, у неё есть причины.

После завтрака идём с ней, она учит меня топить баню. Показывает, как разжигать печь, откуда брать дрова и носить воду. Жанна сидит на скамейке, греется на солнце, вытянув ножки и прикрыв глаза.

– Вы не подумайте, я умышленно ничего такого не делал, – говорю Ба, когда мы склоняемся с ней над печной дверцей. – Просто в какой-то момент беспокоился, что мы вам мешаем.

Ба молчит, только поджимает губы.

– Осуждаете меня? – мне очень важно, чтобы она не думала обо мне, как о похотливом животном, не думала, что я Жанну заставил.

– В деревне, где я выросла, бабы до родов мужей принимали, что было делать… Мужицкую нужду так просто не оставишь, он же сразу найдёт, куда сходить, вот и приходилось, – рассказывает Ба. Это что же за деревня такая?

– Я не собирался, понимаю, что ей нельзя уже, – пытаюсь я оправдаться. – Но Жанна… нашла такие слова… Сказала, что в последний раз. Я не мог её так расстроить…

Ба поднимает голову и смотрит на меня, изучающе, с прищуром.

– Ты этот бред выкинь из головы, про «нельзя», – говорит она, налюбовавшись моей смущённой мордой. – Всё можно, если она хочет. Понял?

Я понял. Как хорошо, что вопрос разъяснился, так намного легче.

– Да ты и сам, наверное, заметил? – продолжает Ба тихо. – Она сегодня счастлива, как птичка. Так что старайся. Довольна мама – здоров ребёнок.

Потом мы практически шёпотом беседуем о родах. Соглашаемся, что в человеческой клинике рожать нельзя, слишком много странностей у нас, и срок в одиннадцать месяцев, и возможные выбросы энергии… Нельзя, заметят, что мы другие. Купить услуги гинеколога… пригласить в Карман… Тоже нет. Всё потому же. Ба думает, что надо съездить в город, кое-что прикупить – литературу, инструменты, лекарства. Я, в принципе, согласен. Тем более, что хочу купить лёгкое складное кресло для Жанны, чтобы можно было отдыхать где угодно, гуляя. А ещё я думаю, что надо придумать что-то с удобствами, ну, хотя бы с освещением и водой. Но это лучше обсудить с источником, чем с Ба. Главное, она не против.

После обеда приехал Мотыль, пригнал мою машину. Я его почти простил, так что позволяю увидеться с Жанной. В моём присутствии, конечно, под неусыпным надзором. Она сегодня просто светится, и Мотыль тоже получает свою порцию улыбок. Вижу, он заворожён, такой он её ещё не видел. Вовка кидает на меня странные взгляды, словно не верит, что она могла поправиться всего за сутки. Да, такие уж у нас привязки, но он-то об этом не знает.

Мотыль погостил с полчаса и собрался обратно, говорит, за лесом его ждёт Валерка. Я его отвезу, пешком идти всё-таки долго, а мне не трудно. Вижу, что лицо котёнка омрачилось.

– Пятнадцать минут, Жан, ровно столько меня не будет, – обещаю я, и Ба поддерживает меня – ей не стоит ехать.

Выезжаем из деревни, двигаемся к пограничному лесу. Мотыль молчит, но я вижу, что его что-то беспокоит.

– Макс, у неё срок девять месяцев уже, – всё-таки решается он. – Почему она не рожает? Как ты можешь быть так спокоен? Отвези её в больницу, в конце концов, это же ненормально!

Вот она, дружба с людьми, надо было раньше думать. Что ему ответить? Как выкрутиться? Я не знаю. Не скажешь ведь, что мы вообще не люди.

– Во-первых, я не спокоен, я тоже переживаю, – начинаю я уверенно, придётся сказать правду, но не всю. – Во-вторых, такое очень редко, но бывает, когда беременность длится дольше девяти месяцев. У нас в семье такое случалось. А в больницу я могу её отвезти только насильно, потому что Жанна туда не хочет.

Но его мой ответ не удовлетворяет. Правда, разговоров он больше не заводит, но понятно, что считает меня безответственным похуистом. Как бы не замутил спасательную операцию наш излишне взволнованный «друг».

За лесом едем ещё с километр, прежде чем вижу машину Валета. Он стоит на жаре, курит, опёршись на капот своего «Ниссана».

Глушу мотор, выхожу из машины. Вот его я искренне рад видеть. Здороваемся, жмём друг другу руки. Валерка оглядывает меня с головы до ног, вопрос вертится у него на языке, но он молчит. Да, он не спрашивает, где я был, и за это его ещё больше уважаю.

Он докуривает, они с Мотылём садятся в тачку и уезжают. Мне тоже пора, в Кармане волнуется Жанна.

По пути завожу с источником разговор об удобствах. Рассказываю ему об идее поставить ветряк, думаю вслух, какие приспособы надо купить.

– Не понимаю, зачем всё это, – заявляет Пат. – У тебя есть я, что ещё нужно?

– В деревне три дома, не только наш, – отвечаю ему. – Ты что, готов питать все? Придётся тогда тебе всегда сидеть в Кармане. Для бесперебойной работы. Да и как объяснить это людям? Кстати, странно, что Мотыль не заметил, что дом увеличился.

– Ну, я старался, – сказал источник и задумался. Ненадолго.

– Три маленьких дома не проблема. Дворец Соуло был сопоставим по размерам