Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь - Юлия Шилова

– Прости, я как-то об этом не подумал. Я разделась,протянула Валентину трусики и туфли. Затем отошла подальше. Когда дело былосделано, мы подъехали к обрыву на придорожной трассе, дождались темноты ипосадили труп за руль. Валентин сунул в бардачок мою косметичку и блокнот сзаписями. В карман кофты положил паспорт и права. Когда машина сорвалась соткоса, я села на землю и схватилась за голову.

– Встань, посмотри на свою смерть. – Валентинподошел и нежно обнял меня за плечи.

– Не хочу.

– Ладно, нам надо срочно сваливать отсюда. В любоевремя может проехать какая-нибудь машина. Надо пройти через этот лесной массиви поймать попутку. Черт побери, – Валентин взглянул на мои босыеноги, – да ты же без обуви!

– Да уж, – вздохнула я, – ты посчитал, чтотрупу моя обувь больше понадобится, чем мне.

– Надевай мои ботинки.

– Ты что, издеваешься?! Я в них утону. Мой тридцатьшестой размер против твоего сорок шестого. В такую обувь можно толькоорангутана обуть.

Валентин опустил глаза, а я вдруг опомнилась, громкозасмеялась и, извинившись, несколько раз чмокнула его в лоб.

Мы обнялись и зашагали в сторону леса, такие уставшие,измотанные и в то же время безмерно счастливые, оттого что жизнь подарила намдруг друга. Я шла босиком и не чувствовала щебенки, сучков, стекол, ачувствовала лишь плечо любимого человека и родное дыхание. Валентин еще разпосмотрел на мои босые ноги, тяжело вздохнул, подхватил меня, словно пушинку, ипонес на руках, довольный и радостный, словно несет какой-нибудь бесценныйгруз.

– Тебе тяжело? – спросила я.

– Своя ноша не тянет, – засмеялся он. – Непереживай, Валя, мы с тобой два отъявленных авантюриста и грешника, мы ничегоне сделали в этой жизни ужасного, мы просто хотим жить и боремся за собственноесуществование. Жить друг без друга нам незачем, просто не имеет смысла.

Я закрыла глаза и широко улыбнулась от навалившегося на менясчастья.

Через несколько дней Валентин принес два паспорта, в которыхбыли вклеены наши фотографии. В соответствии с этими паспортами мы являлисьсупружеской парой, прожившей в браке ровно три года.

– Я сразу поставил штампы о регистрации брака, чтобыпотом не суетиться. Ты же, кажется, была не против?

– В принципе, не против.

– Ну я так и подумал, – улыбнулся Валентин. –Тебе теперь придется привыкать к новому имени, ты Катя.

– А почему именно Катя?

– Не знаю, а что, тебе не нравится? Катерина – оченькрасивое имя.

– Самое красивое имя на свете – это Злата, –вздохнула я и уставилась в окно.

– Как бы тебе этого ни хотелось, теперь ты Катя, а яЖора, и нам надо привыкать к новым именам и фамилиям. Но в душе мы с тобойбудем, как и прежде, Валентин и Валентина, как в том фильме.

– Что ж, будем привыкать.

– Больше нас здесь ничего не держит. Завтра уезжаем вновый город и в новую жизнь. Тебе грустно?

– Немного, я очень люблю Москву.

– Валя, ты побудь дома, а я быстренько смотаюсь уладитьпоследние дела. Вернусь ближе к вечеру.

– А какие у нас еще могут быть дела?! Это опасно. Ненадо никуда ехать.

– Я недолго, обещаю тебе. Включай телевизор и жди меня.

– Только по-быстрому. Я больше вообще никогда не хочуоставаться одна. Зачем мне быть одной, если у меня есть ты?

– Это последний раз.

Валентин взял меня на руки, отнес в кресло и включилтелевизор.

– Тебя закрывать на ключ, или ты будешь послушнойдевочкой?

– Я буду послушной и примерной девочкой.

– Смотри у меня.

Валентин поцеловал меня в шею и вышел из дому. Я переключилаканал телевизора и попала на «Дорожный патруль».

Неожиданно мое сердце учащенно забилось, и я просто уперласьвзглядом в телевизор. В «Дорожном патруле» показали упавшую с обрыва машину испасателей, извлекающих тело молодой девушки, скончавшейся от множества ушибов,переломов и черепно-мозговой травмы. Услышав свои настоящие фамилию, имя иотчество, я чуть не свалилась с кресла. Пожилой гаишник предположил, что аварияпроизошла, по всей вероятности, из-за большой скорости, мол, я не вписалась вповорот, находясь в алкогольном опьянении.

Что ж, молодцы ребята, быстро меня нашли! Мое тело накрылипокрывалом, и сюжет закончился. Я разволновалась и закурила сигарету. Вот ивсе, меня признали официально умершей. Не каждый день можно увидеть потелевизору, как из разбитой машины извлекают собственное тело. Интересно, апахан это видел? А Грач? А как же в редакции? Боже мой, неужели официально я ив самом деле умерла. Я закрыла глаза и постаралась хоть немного задремать.Проснулась я оттого, что мне показалось, будто замолчал телевизор.

Не может быть, я же засыпала с включенным телевизором!Телевизор действительно молчал. Он был не просто выключен, даже его шнур былвыдернут из розетки. Чертовщина какая-то! В доме тихо, на улице уже почтитемнеет. Наверное, вернулся Валентин, выключил телевизор, чтобы я спокойнопоспала, а сам возится с машиной. Я встала с кресла, подошла к входной двери игромко позвала:

– Валентин! Валентин!

Но мне ответило лишь эхо. Вышла на улицу. Ни Валентина, нимашины нигде не было видно! Ну не мог же телевизор сам отключиться. Мне сталонеобъяснимо жутко. Чувство страха завладело всем моим телом, каждой клеточкойкоторого я ощущала в квартире присутствие постороннего человека. Мне захотелосьубежать подальше от этого дома, но бежать было просто некуда. Да и куда япобегу без Валентина! Я вернулась в квартиру и прислушалась. Мертвая, гробоваятишина. Надо успокоить себя и перестать бояться, это самовнушение, скореевсего, я сама выключила телевизор, перед тем как лечь спать. Зайдя в комнату, яподошла к телевизору и вставила вилку в розетку, но телевизор не заработал.Что-то непонятное. Взяла пульт и стала нажимать на разные кнопки. Результата непоследовало. Посмотрев повнимательнее, я увидела, что кабель телевизионнойантенны разрезан на несколько кусков. Мне показалось, что еще минута, и япросто потеряю сознание.