Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

– Его так и не нашли? – спросила тихо Елена. Адам покачал головой и ответил:

– Нет, хотя прошло более двадцати с лишним лет. У Флавио была особая примета, у него имелся на левой ноге шестой пальчик. Но, даже зная это и имея его фотографию, следователи оказались бессильны. Или им приказали не проявлять прыть.

Джей прошептала:

– Клянусь, мы выведем на чистую воду тех, кто причастен к похищению детей, и остановим эту сатанинскую кухню. И виновные понесут наказание. Даже если это мои родители!

В этот момент мне так захотелось прижать к себе Джей и прошептать ей на ушко: я тебя люблю!

Сначала Лена думала, что обращаться к агенту Интерпола, да еще бывшему любовнику Николетты, не самая лучшая идея. Когда же они вошли в номер отеля, где обитал Адам Сен-Реми, Монастырская изменила свое мнение. Адам оказался молодым человеком лет тридцати, темноволосым и с загорелой кожей. Она сразу ощутила к нему симпатию. Николетта, у которой был когда-то с ним роман, наоборот, старалась держаться с Адамом сухо и по-деловому.

– Нико? – спросил он, когда они прошли в гостиную. – Я рад твоему звонку, но скажи на милость, в чем дело? Почему тебе понадобилось так срочно видеть меня? Что-то произошло?

– Да, – просто ответила Николетта Кордеро. – Разреши представить, Лена Монастырская. Она из России. И, кроме всего прочего, работает на концерн «Хаммерштейн».

Упоминание концерна произвело странное впечатление на Адама. Видимо, это имя говорило ему о многом. Николетта изложила в подробностях все приключения, которые выпали на ее долю и на долю Лены.

– Теперь ты понимаешь, что за нами охотятся, – завершила она рассказ. – Ты занимаешься расследованием похищения Терезы Ровиго. Тереза, как я уверена, стала жертвой тех же похитителей, которые совершили подобные преступления в Коста-Бьянке.

Лена видела, что Адам ей верит. Он велел им остановиться в том же отеле под вымышленными именами. Затем ввел их в курс дела. Оказывается, его помощи просили Кирилл Терц, знаменитый голливудский киноактер, и Эдуард Хаммерштейн, сестра которого арестована и находилась в итальянской тюрьме.

Эдуарда Лена помнила. Еще бы, тот незабываемый вечер во время его визита… Но тогда она была такой наивной. И все же когда Лена увидела Эдуарда снова, сердце ее сладко защемило. Что она воображает себе! Это Тамара Павловна внушала ей, что Эдуард положил на нее глаз. Тамара Павловна…

К своему ужасу, Елена поняла, что ей нравится как Эдуард, так и Адам. И что делать? Николетта отнеслась к этой дилемме несерьезно.

– Адам – неплохой парень, но у него работа на первом месте. Как и у меня, поэтому мы и расстались. Что же касается блондина Эдуарда, то зачем он тебе? Представляешь, у вас появятся дети, которые пойдут характером в дедушку Магнуса и бабку Грегуару? Так что забудь о них, мой тебе совет! Они тебя не достойны!

Но Лена так вовсе не считала. Поэтому, пока шла подготовка к визиту в бельгийский замок Грегуары, она позволила себе невинный флирт и с Эдуардом и с Адамом. Эдуард признался, что никак не мог забыть о ней с момента своей поездки в Россию. Адам сверлил Хаммерштейна глазами, и между мужчинами то и дело вспыхивали споры. Эдуард доказывал, что не следует никого ставить в известность о проникновении в замок.

– То, что мы делаем, незаконно. Но у нас нет другого выхода. А если вы, агент Сен-Реми, будете испрашивать соизволения у своего начальства, которое может работать на моего отца, то это приведет к непредсказуемым последствиям.

– Я не желаю, чтобы вы втягивали меня в свои преступные замыслы, – возражал Адам. – И вообще, мистер Хаммерштейн, как мы можем доверять вам, ведь вы заинтересованы в том, чтобы утаить правду от общественности и сохранить репутацию концерна!

В разговор встревали Николетта или Джей, которые становились на чью-либо сторону, и дискуссия грозила перерасти в перепалку. В такие моменты галантный Кирилл Терц приглашал Елену на балкон, где они наслаждались кофе или соком.

– Оставим их спорить о том, что не имеет никакого значения, – говорил голливудский сердцеед, и Лена чувствовала, что подпадает под его знаменитое обаяние. Раньше она видела Кирилла Терца только на экране, и вот, надо же, общается с ним вживую! Кирилл оказался ни чуточки не заносчивым и не спесивым.

– Детка, – говорил он Лене, которую опекал, как дочь. – В мои годы страдать «звездной болезнью» просто непозволительно. Более того, это дурной тон и признак надвигающегося слабоумия. Этот этап: «Кирилл Терц – суперзвезда, обладатель «Оскаров» и собственной плиты на Аллее Славы в Голливуде» – я прошел где-то с шестьдесят третьего по шестьдесят восьмой.

Общаться с Кириллом было крайне легко. Он заворожил Лену, и она почувствовала, что влюблена. Он тоже признался ей:

– Дорогая, если бы не Джей, которая пленила меня, старого обалдуя, я бы пал к твоим изумительным длинным ножкам. Кстати, тебе никто не советовал заняться модельным бизнесом? Нет? Если передумаешь, дай мне знать, я замолвлю за тебя словечко перед парой человек в Нью-Йорке или Париже. Ради одной Елены древний мир уже затевал легендарную войну…

Лена видела, что Кирилл безнадежно и по-юношески влюблен в Джей, сестру Эдуарда. Сам же Терц давал Лене советы:

– Ты не знаешь, кому отдать предпочтение, Хаммерштейну или Сен-Реми? Как говаривала одна моя знакомая актриса, у нее было около дюжины мужей: «Если выбирать нельзя, то нужно брать оптом…»

Наконец, настал день, когда все детали операции по проникновению в замок были отрегулированы.

– Замок Грегуары по настоянию Магнуса оборудован самой современной следящей техникой, – сказал Эдуард. – Оказаться на территории незамеченными нельзя. Везде кинокамеры и высоченные заборы. Кроме того, в замке имеется несколько охранников… Но это вовсе не значит, что наша миссия невыполнима, – продолжал он. – Итак, мы примемся за распределение ролей. Мистер Терц, вы говорили, что у вас есть хорошие друзья в Бельгии среди актерской братии. Нам нужны такие, которые не будут болтать.

Каждый получил свой сценарий. Лена немного волновалась – ей была поручена самая важная роль. Роль трупа.

– Главное – не двигаться и не смеяться, – давал ей наставления Адам. – От этого зависит успех всей операции.

Эдуард настаивал на том, чтобы «труп» изображал кто-то иной.

– Мне это крайне не нравится, – заявил он. – Я сам могу занять ее место!

– Исключено, – парировал Сен-Реми. – Вы, мистер Хаммерштейн, вообще держитесь подальше от замка, вас там хорошо знают, даже переодетый вы можете быть узнаны охранниками. А вот что касается вашей сестры… С тех пор, как она была последний раз в замке, прошло не меньше десяти лет.

На этот раз возражал Кирилл:

– Джей не имеет права подвергать себя опасности, если ее арестуют, мы не сможем вызволить ее из тюрьмы с такой легкостью, как это получилось сейчас.