Дневная битва - Питер Бретт

Без сомнения, ее стол покрыт противопламенными метками. Она вскинула руки и показала пустые ладони.

– Бей. Кости назовут другую, когда я убью тебя. – Она покачала головой и прицокнула языком. – Какая потеря!

– В самом деле, – кивнула Инэвера.

Повернулась и метнула огромный огненный шар, но не в Кеневах, а в толстые бархатные шторы на высоких окнах дамаджи’тинг. Взревело пламя, шторы распались в считаные секунды. В кабинет хлынул яркий солнечный свет, отразился от дыма и озарил каждый закуток.

Круг из хора, в котором стояла Инэвера, играл роль ловушки. Он взорвался и оставил тлеющие дыры в толстых коврах. Другие хлопки понеслись со стола Кеневах, старуха пронзительно вскрикнула под градом горящих осколков.

Инэвера уже спрятала огненный череп в безопасное вместилище. Хладнокровно и чинно обошла стол, остановилась перед старухой. Дым ел глаза и обжигал легкие, но терпеть можно.

– Магия тебе больше не поможет, старая карга. Уладим наше дело шарусаком.

Старухе следовало отдать должное, она не замешкалась. Давний навык не забылся, пусть даже она уже десятилетия ни с кем не сражалась. Ее атака, «Ветер ломает пальму», оказалась безукоризненной.

Но медленной. Кеневах оставалась в отменной форме, но при этом – старше на пятьдесят лет, и возраст отразился на скорости. «Хлесткая ветка» отвела «Ветер ломает пальму». Инэвера зашла сзади и пнула старуху под колено. Нога подогнулась, Инэвера поймала Кеневах в захват и повалила.

Кеневах извернулась и высвободилась, едва они грянулись о пол. Шарусак учил красть свободную энергию при каждой возможности, и даже старая женщина окажется грозной, если сумеет урвать себе сил. Рыча и хрипя, они катались средь дыма и затухающего пламени. Двери содрогались от стука, но Инэвера надежно их заперла.

Кеневах проявила себя более опасным противником, чем ожидалось, но исход предрешился, едва Инэвера прекратила снабжать дамаджи’тинг энергией и начала действовать медленно, усиливала зажим, пока не добилась желаемого результата. Через считаные секунды она вывихнула Кеневах бедра. Вопль дамаджи’тинг оборвался, когда Инэвера крепко обхватила ногами ее талию и потянулась за давно положенным ей черным покрывалом. Нашарила искомое и туго затянула его на горле Кеневах, после чего удерживала ничком, наблюдая, как багровело и раздувалось старухино лицо. Выждав еще немного, Инэвера расслабила захват и размотала шелк.

Она держала в руках черные капюшон с покрывалом, когда двери окутались вспышкой магии и в кабинет ворвались Кева с Энкидо в сопровождении десятка женщин – и дама’тинг, и най.

Кева с ужасом оценила разрушения. Пламя в основном потухло, но в комнате воцарилась разруха, обугленные обломки дымились. Кева впитала образ матери, что застыла на полу и лишилась покрывала, и повернулась к Инэвере. В глазах горела жажда убийства.

– Кеневах была стара и слаба, – громко произнесла Инэвера. – Настало время уступить черный капюшон.

– Как ты смеешь?! – возопила Кева.

Убийство дамаджи’тинг с целью расчистить дорогу наследнице – не новость, но совершенное столь откровенно – дело неслыханное.

– Мы с матерью научили тебя всему, что ты знаешь! Предать ее, после того как мы впустили тебя…

Инэвера рассмеялась:

– Впустили меня? Я не была ни уличной попрошайкой, ни най’тинг. Не надо переписывать историю и выставляться моей спасительницей. Вы молча вырвали меня из материнских рук и швырнули в темницу, где меня норовила убить твоя родная дочь.

Мелан стояла в толпе, безошибочно узнаваемая по клешне. Инэвера встретилась с ней вызывающим взглядом, предлагая возразить.

– А когда я не оправдала чаяний, – продолжила Инэвера, – Кеневах сама попыталась меня убить. Семь раз – так сказали мне кости. Я же, по крайней мере, почтила ее и сделала это в открытую.

– Ты лжешь, – пророкотала Кева.

Инэвера покачала головой:

– Зачем мне лгать, если мои слова не важны? Я единственная наследница Кеневах, какую назвали кости. Пока я жива, дама’тинг Каджи в моей власти.

– Если жива, – уточнила Кева и перешла в стойку шарусака.

Но едва она вышла из темной ниши, солнечный свет ударил в хора, которой она воспользовалась, чтобы распахнуть двери, и кость взорвалась в руке. Кева истошно вскрикнула и лишилась всякой собранности от удара, что сбил ее с ног.

Инэвера ринулась к ней, намереваясь прикончить, пока она отвлечена. Это будет быстрая смерть, и после лишь Мелан сможет предъявить ей счет.

Но между ними встал Энкидо. Его «Верблюжий удар» отправил Инэверу в полет через весь кабинет.

– Убей ее! – приказала Кева.

Инэвера с трудом поднялась на ноги.

– Без евнуха никак? Он и возглавит женщин нашего племени? – громко осведомилась она.

Как она и надеялась, все взоры обратились на Кеву. В тот же миг Инэвера запустила руку в мешочек с хора и зажала в кулаке отломок меченой кости, чтобы не угодила на свет.

– Ты недостойна их возглавить, коли не справишься с Энкидо, – рыкнула Кева. – Моя мать превратила его в копье, которое будет разить и после того, как она ляжет в могилу.

Инэвере было некогда парировать реплику. Энкидо сработал быстро и жестко, и такого шарусака она еще не видала. Габариты и свирепость шарума, грация дама и точность дама’тинг. Раньше он никогда не излучал злобу, но теперь явил ее во всей красе.

В Эведжахе говорилось, что «все шарумы обязаны мстить за гибель своего господина-дама даже ценой собственной жизни», и Кеневах, несмотря на свой пол, была его госпожой. Она искалечила его, но Энкидо превыше всего любил шарусак, и его сердце утешилось. Энкидо бросился на Инэверу, вооруженный всем, что знал и умел, и ей без магии пришел бы конец.

Но меченый отломок демоновой кости перекачал в руку чистую магию и напитал тело силой и скоростью, которые превзошли возможности обычных мышц и костей. Энкидо растерялся, когда первый удар не достиг цели, а Инэвера с силой вонзила напряженные пальцы в почку.

И пришла ее очередь удивиться. Энкидо был в доспехах. Пальцы встретили прочную керамическую пластину – шарумы вшивали такие в одежду для войны в Лабиринте. Удар ее раздробил, но сила израсходовалась, оставила в пальцах ноющую боль.

Инэвере едва удалось уклониться от ответного, но он развернулся и врезал ей левой в лицо так, что запрокинулась голова. Следующим ударом сломал ей ребра и швырнул на горящий стол Кеневах, который распался под ее весом. Обступившая их толпа дружно ахнула.

Инэвере пришлось напрячься, чтобы не разжать кулак и не лишиться хора, она впитала удар, сгруппировалась в шар и потратила толику энергии, чтобы перекатиться за груду обломков и вскочить на ноги. Энкидо был тут как тут, но она встала твердо и не собиралась недооценивать его впредь.

Они быстро обменивались ударами; Энкидо промахивался, Инэвера стремительно била в ответ, на что он либо не обращал внимания, либо спасался броней. Теперь начеку держались оба, старались не открываться и не давать противнику энергии. Инэвера глянула на Кеву, которая терпеливо ждала в окружении женщин – полная сил и готовая вмешаться, если Энкидо потерпит поражение.