Пальмы в снегу - Лус Габас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кларенс улыбнулась. Возможно, вмешались духи, соединив их. У нее с Инико было одна общая черта: он никогда не покинет Бьоко, а она не сможет жить вдали от Пасолобино, хотя всю жизнь будет помнить яркие дни на острове. Возможно, будь им лет по двадцать, их прощание в аэропорту было бы куда драматичнее. Но они не подростки, и сознательно выбрали расставание. И ей бы стоило утереть слезы, потому что это глупо – принимать близко к сердцу то, чему не суждено быть.
Но как же она по нему скучает! Она слышала шум водопадов на пляже Морака, она видела скалу, к подножию которой принесла свой скромный дар, загадав желание… Она еще молода, и множество семян прорастут на дороге ее жизни, с помощью духов или без них. Но хватит ли у нее смелости собрать урожай?
Такие мысли преследовали Кларенс и на следующий день, когда она приближалась к воротам дома Рабалтуэ.
Первой выбежала двоюродная сестра. Даниэла крепко обняла ее и спросила:
– Ну, все случилось так, как ты и предполагала?
– Хочешь верь, хочешь – нет, – улыбнулась Кларенс, – но жизнь есть даже за пределами Малабо и Сампаки. И я верю, что вечеринки в Санта-Исабель были потрясающими.
Когда они вошли в дом, к знакомым чувствам добавилось ощущение, что в Пасолобино не хватает брата. И Кларенс вновь потянуло на остров.
Кармен постоянно подкладывала что-то в тарелку дочери.
– Бог знает, чем ты эти дни питалась!
– Ты ела черепах? А змей? – Даниэла все хотела знать.
– Змеиное мясо очень нежное и вкусное, – кивнул Хакобо. – А черепаховый суп – пища богов. Да, Килиан?
– Как и жаркое из обезьяны, – сыронизировал брат.
– Кларенс! – Глаза Даниэлы стали как две плошки. – Расскажи все!
– Я ела в основном рыбу. И мне понравился суп пепе.
Братья рассмеялись.
– О, смотрю, вы еще помните этот острый рыбный суп! А еще фрукты – ананасы, папайя, бананы…
– Жареные гвинейские бананы! – воскликнул Хакобо. – Какая вкуснота! В Сампаке у нас был повар-камерунец, который чудесно готовил десерт из них!
В доме царило радостное возбуждение, ее засыпали вопросами. Она рассказала о местных достопримечательностях, сообщила, что успела узнать о культуре буби. Но чудесная история о путешествии на восток острова, изобиловавшая названиями деревушек, была выдуманной – точнее, почерпнутой из лекций в университете Малабо. А вот рассказ о визите в Сампаку она приберегла напоследок.
Говоря о плантации, где по-прежнему выращивают какао, она вдруг поняла, что в столовой повисла полная тишина. Даниэла и Кармен слушали внимательно, Килиан безотрывно смотрел в тарелку, а Хакобо теребил кусок хлеба в руках.
Кларенс поспешила сообщить:
– Знаете, что меня больше всего поразило? Цветы на могиле дедушки Антона.
Кармен и Даниэла изумленно вздохнули, Хакобо застыл, Килиан поднял глаза и посмотрел на племянницу в упор, словно хотел убедиться, не лжет ли она.
– Вы не знаете, кто их приносит?
Братья нахмурились, оба отрицательно покачали головой.
– Сама я подумала, что это Симон, – сказала девушка. – Но нет, вряд ли.
– А кто такой Симон? – поинтересовалась Кармен.
– Дядя Килиан… В Сампаке я встретила человека, которого зовут Симон. Он сказал, что был твоим помощником.
Взгляд Килиана затуманился.
– Симон… – прошептал он.
– Вот это да! – воскликнул Хакобо с деланной веселостью. – Симон все еще жив и не уехал из Сампаки. Но как ты его нашла?
– Это он меня узнал, – пояснила Кларенс. – И сказал, что я похожа на вас обоих.
Про Маму Сад девушка решила пока ничего не говорить. «Потом, – подумала она. – Позже».
– Мне его представил человек, который работает на плантации. Его зовут… Инико.
Имя она произнесла почти что шепотом: он больше не был человеком из плоти и крови – он был героем истории, которую она рассказывала. Хакобо и Килиан многозначительно переглянулись.
– Инико? Что за странное имя! – произнесла Даниэла. – Красивое, но странное.
– Нигерийское, – пояснила Кларенс. – Его отец работал на плантации, когда там были отец и дядя. Моей… Его отца звали Моей.
Мужчины напряглись.
– Вы его знаете?
– На плантации работало полтысячи человек, – выдавил Хакобо. – Как их всех упомнишь?
– Да я знаю, – возбужденно произнесла девушка. – Но Грегорио, Матео, Марсиал, Сантьяго? Неужели вы их тоже не помните?
– Сбавь тон, дочка! – Хакобо погрозил ей пальцем. – Конечно, помним. Такие же работники, как и мы… – Он замолк и посмотрел на нее озадаченно. – Но как ты узнала их имена?
– Смотрела архивы. Там были и ваши имена, и дедушкино. А еще я узнала, что ты, папа, оказывается лежал в больнице. Наверное, с чем-то серьезным, да?
– Вот как? – повернулась Кармен к мужу. – Ты мне не говорил…
– Да ладно! Я и сам уже не помню!
Хакобо схватил бутылку, чтобы налить себе вина, его руки дрожали, он посмотрел на брата.
– Наверное, это тот случай, когда ты подхватил малярию, – сказал Килиан. – Лихорадка не спадала, и мы все волновались. Белые переболели все, и со мной такое было.
Кларенс покосилась на мать и сестру. Ей одной показалось, что братья лгут?
Даниэла звонко спросила:
– Ты привезла нам подарки?
– Конечно! Но я хочу сказать еще кое-что… Симон был не единственный, кто меня узнал, – решилась она.
Килиан вопросительно поднял бровь.
– В ресторане ко мне подошла женщина с сыном-мулатом. – Девушка запнулась на последнем слове. – И она была уверена, что я напоминаю ей кого-то из ее прошлого. Ее зовут Мама Сад.
– Сад… – повторила Даниэла. – Все гвинейские имена такие красивые? Похоже на имя сказочной принцессы!
– Ничего подобного, – скривилась Кларенс. – Старая беззубая карга, похожая на ведьму.
Мужчины ответили равнодушными взглядами. Удивительно…
– Я сперва подумала, что она приняла меня за другую. Но она настаивала, что знает моего отца.
– И что ты сказала? – спросил Килиан ровным голосом.
– Что он умер.
– Спасибо большое! – прокомментировал Хакобо. – Только зачем?
– Потому что она мне не понравилась. Мне сказали, что она была проституткой в колониальные времена, а потом открыла бизнес… в этой сфере. Еще сказали, – Кларенс кашлянула, – она влюбилась в белого мужчину и забеременела… Но он ее бросил. После этого она больше не захотела иметь детей.
– Вот негодяй! – скривила губы Кармен. – Но раз она проститутка, понятно, кто пользовался ее услугами. Самые низы, наверное.