Учитель - Филип Жисе

не глупи, не играй с огнем, но она никого не хотела слушать и вот результат. Знаю, что после трагедии ей было очень тяжело. Как-никак и она повинна в смерти той женщины. Вот теперь вы мне и скажите, зачем слушать сердце, если оно лживое и безответственное?

— Галина, — Александр Петрович улыбнулся и посмотрел на женщину. — Вот вы рассказали историю, но я так и не понял в чем же повинно сердце?

— Как это в чем? Да в том, что не пойди моя подруга на поводу у него, никакой трагедии и не было бы. Та женщина был бы жива и радовалась бы жизни, живя со своими детьми и мужем.

— Простите, Галина, но вы зря обвиняете сердце. Оно ни в чем не повинно. Если кто-то и виновен в той ситуации, то только та женщина, которая умерла. Вот кто-кто, а она отказалась слушать свое сердце и пошла на поводу у своего обидчивого и эгоистичного разума. Будь она мудрее, она бы никогда не позволила себе даже думать о смерти. Наше сердце жаждет жить, двигаться вперед, несмотря на жизненные препятствия и неприятности. Это во-первых. Во-вторых же, ваша подруга, решив завести роман, не шла на поводу у сердца, только на поводу у разума. То, что заставляет нас разрушать, идет от разума, то, что помогает нам творить — от сердца. Действия вашей подруги были направлены на разрушение, в нашем случае, чужой семьи, поэтому в ответе за это не сердце, а разум, который всегда стремиться испытать удовольствия, даже не смотря на последствия. Но и тут мне сложно говорить о какой либо вине со стороны вашей подруги.

— Почему? Она же разрушила семью, — Галина приподняла бровь.

— Ничего она не разрушала, — улыбка на устах Александра Петровича стала шире.

Старик поднял голову и посмотрел на голубое небо. Безоблачное, чистое и нежное, оно казалось обителью совершенной красоты, океаном мудрости и добродетели.

— Как так? — чуть ли не одновременно спросили Галина и Татьяна.

— Как красиво, — пронеслось в голове у старика.

— Смею предположить, — Александр Петрович снова посмотрел на женщин, — что та семья уже была разрушена. Там не было любви. Не было, потому что в отношениях между мужем и женой было много эгоизма. Если бы это было не так, муж не пошел бы налево, а жена не ушла бы из этого прекрасного мира.

Александр Петрович увидел, как глаза женщин округлились, а рты приоткрылись, словно у рыбы, вытащенной из воды.

— Думаю, та семья задолго до встречи вашей подруги и того мужчины была обречена. Те люди не были созданы друг для друга. Кто знает, может ваша подруга и тот мужчина создали бы лучшую семью.

— Безумие! — воскликнула Галина. — Как вам такое в голову только пришло? На них вина за смерть женщины, а вы о создании семьи говорите. Глупости какие!

— Ну, почему же? — услышал Александр Петрович мужской голос.

Старик поискал глазами говорившего, но растерялся, заметив возле себя несколько человек, привлеченные беседой старика с двумя женщинами.

— Вы не возражаете, если мы присоединимся к вашему разговору? — спросил мужчина в длинном пальто, шляпе с круглыми полями и кейсом в руках.

— Конечно же нет, — расплылся в улыбке старик. — Больше людей, больше мнений, ближе истина.

— Я вот что думаю. Вы вполне можете быть правы, — мужчина в шляпе указал на Александра Петровича. — У моей дочери муж пошел налево. Так она на развод подала и сейчас живет еще лучше, чем прежде с новым мужем. Жалеет только о том, что раньше с ним не встретилась. Но и это еще не все. Бывший муж моей дочери женился на любовнице и тоже вполне доволен жизнью, несмотря на то, что у любовницы тоже была семья. Правду говорят, мы предполагаем, а бог располагает.

— Часто люди безответственно подходят к созданию семьи, — сказал Александр Петрович, окидывая взглядом собравшихся вокруг — уже говоривший мужчина в шляпе, парень с девушкой, две девушки и две пожилые женщины.

Странное чувство появилось в груди у старика. Неведомое ему ранее, но набирающее силу с каждой новой минутой его пребывания в окружении других людей. Он понял, что ему нравится ловить на себе заинтересованные взгляды людей, нравится видеть, что люди его слушают, даже если не согласны с ним.

— Многие из нас вообще не понимают, что такое семья. Они думают, что для того, чтобы создать семью достаточно найти партнера.

— А это разве не так? — спросил парень, который был с девушкой.

— Конечно не так, — Александр Петрович провел ладонью по подбородку, после чего принялся теребить пальцами волоски бороды. — Представьте, что человек заблудился в лесу. К счастью, ему на пути встретился другой человек. К несчастью, он тоже заблудился. Вы начинаете вдвоем бродить по лесу в поисках выхода, но не находите его, так как не знаете, в какую сторону двигаться, чтобы выбраться из леса. Многие люди, решившие создать семью, находятся в таком же положении, как двое заблудившихся в лесу. Их разум невежественен, он не владеет знаниями, необходимыми для создания крепкой семьи.

— И что же это за знания? — спросила одна из девушек, рыжеволосая, невысокого роста с веселыми глазами и веснушками на лице.

— К сожалению, эти знания не дают в школе, не преподают их в институте. В нашем чудесном мире есть только одно место, где хранятся такие знания, по правде говоря, в этом месте хранятся любые знания, которые нам необходимы для жизни. Люди — удивительные существа, с первого дня своего рождения у них уже имеются знания, необходимые им для жизни, но они не желают ими пользоваться. Разве стоит после этого удивляться, что человек — самое несчастливое существо на планете?

— Вы не сказали, где эти знания находятся, — заметила подружка рыжеволосой девушки, большеглазая брюнетка с большими глазами и полными губами.

— Неужели? — улыбнулся старик. — О, это очень близкое место. Чтобы к нему добраться, вам даже двигаться не надо, потому что оно находится, — старик сделал паузу, чтобы обвести взглядом окружающих, — вот здесь, — старик ткнул себя в грудь. — В сердце. Ваше сердце знает ответы на все вопросы о жизни, которые у вас могут появиться на протяжении жизни. Главное слышать свое сердце и прислушиваться к тому, что оно вам говорит.

— Философствование, — пробормотал парень. — А без него никак? Не проще ли просто сказать, что за знания и все, без лишней мороки.

— Проще, — сказал Александр Петрович. — Но