Норман - Владимир Белобородов

– Возьми. – Я с удивлением увидел, что накопитель меча слегка притух.

– Это же какая у тебя искра? На мага тянет. – Лекам удивленно смотрел на Сайла.

– Проверку на силу я уже прохожу, а вот знаний не хватает.

Пока готовилась птица, я отрезал от одеяла Лекама четыре куска ткани (мое осталось на погибшей лошади), два протянул Сайлу и два Лое:

– Намотайте на ноги, а то смотреть холодно.

Лоя справилась так, будто всю жизнь только и делала, что ходила с одеялом на ногах. Ее «обувка» смотрелась даже кокетливо. А вот Сайлу пришлось помогать. В результате Лоя, наглядевшись на наши мучения, соорудила Сайлу аналогичные своим «тапочки».

– Мы с отцом, когда совсем денег не было, и не такое придумывали, – пояснила она.

Завтракали молча, около костра. Его тепло не давало продрогнуть, так как утро охладило воздух настолько, что при дыхании вылетал пар. Хасаны щурились на восходящее светило. Сайл и Лоя уснули прямо у костра.

– Когда обратно поедем? – Лекам ворошил веткой угольки костра.

– Пусть вздремнут с часть, – я пытался укрыть остатками одеяла бывших узников, но оно никак не хотело растягиваться на двоих, – потом и поедем, да и нам бы чуток поспать.

Из-под одеяла выползла грязная, но тем не менее довольно симпатичная ножка Лои. Я одернул подол ее платья, но нога все равно осталась голой, так как на подоле была огромная дыра.

Обратно добирались четыре дня. Сменных лошадей не было, поэтому приходилось их беречь. Аравин как самый выносливый нес Лою и Сайла на крупе. По дороге я заехал в захудалую деревеньку, где смог купить простенькую, пережившую не первую молодость, но еще добротную одежду и стоптанные сапоги для ребят. С размером Сайла я не угадал, поэтому его сапоги постоянно норовили спасть с болтавшихся по бокам жеребца ног. Лоя сначала поколебалась, надевать ли мужскую одежду, но после комплемента в адрес ее красивых бедер убежала в кусты. Нам пришлось отвернуться, так как кусты были еще без листвы и не особо скрывали то, что за ними происходит.

Вечером четвертого дня мы стояли на опушке леса, с которой открывался прекрасный вид на крепость академии. Четыре угловых башни академии и замок со шпилем, возвышающийся над стеной, в лучах заходящего солнца выглядели действительно великолепно.

Два дня мы крутились вокруг, строя планы – один безумнее другого. За это время дважды чуть не попались на глаза ежедневно ездящим в Еканул магам.

– Да я вам говорю, в академии охраны почти нет. – Сайлон отстаивал план ночного проникновения. – Лоя мер за десять снимет охранное плетение с калитки, я смогу сдвинуть засов снаружи. Мы с парнями два раза ночью выходили.

– Зачем?

– На спор. – Сайл покраснел, видимо, было стыдно за ребячество. – За дверью только привратник, дедок. Гарнизон – двенадцать зажиревших вояк, спят, как медведи в холодный сезон. Каждое утро из башен выходят заспанные. Два боевика, ночью они у старшекурсниц находятся или у себя вино пьют. Да и боевики там ненастоящие, их из боевой академии присылают отрабатывать перед сдачей экзамена на мага. Сюда только богатеньких шлют, место теплое, на академию со времен Темной воины нападений не было. Какой разумный, вернее, безумный будет нападать на крепость, где находятся одни одаренные? А богатенькие – они что учились, что нет, даже я любого из них сделаю. Единственное, у подвала дружинник из княжества и светлый все время находятся, их два раза в день меняют. А на ночь они закрываются. Как открыть ту дверь, не знаю.

В плане Сайла было все прекрасно, кроме одного, вернее, двух пунктов: собственно самого Сайла и Аллойи, мы не хотели брать их с собой.

– Ну а вы одни попасть не сможете, если летать не умеете. По стене амулеты сигнальные стоят, их факультет Лои по тридцать штук за экзамен делет.

Лоя кивнула.

– Они на все, что крупнее кошки, реагируют, сразу в башнях гарнизонных вояк разбудите. Так что ваш план с веревкой не пройдет.

Мы с Лекамом вообще сомневались, что, закинув веревку с крюком на стену, сможем забраться. Ни один из нас раньше не пробовал.

– Ладно, согласен. – Лекам сдался. – Ты и глухого уговоришь, но только калитку откроете, и сразу обратно. Внутрь мы пойдем без вас.

– А вторая дверь…

– Я сказал, без вас!

Сайл насупился. Меня он уже давно уговорил, и я, лежа под елью, наблюдал за крепостью, одновременно краем уха слушая их разговор.

– Смотрите, – указал я на академию.

Из ворот выехала знакомая повозка в сопровождении пяти всадников. Издалека не понять, но, по-моему, это были те же самые во главе с Алехаром и магом.

– Вот оглоблю им… Не могли день подождать. – Лекам разозлился. – Собираемся, надо город объезжать, они-то насквозь проедут.

– Так, может, сначала в академию заглянем, убедимся, – предложил Сайл.

– У вас что там, много темных? Чтобы вот так, по две телеги за десятину вывозить?

– Да нет, одна Нейла оставалась.

– Ну а чего тогда? Может, оно и к лучшему.

Кибитку мы нагнали к вечеру, конвой ехал не торопясь. Как только заметили их, сразу свернули в лес и стали держаться подальше. По пути напасть на них мы не могли, маг-боевик в открытом бою превратит нас с Лекамом в куски мяса, мы это отчетливо понимали. На ночь они встали у дороги, хотя до ближайшего села оставалось части полторы, да и было еще довольно светло. После того как конвоиры поужинали, сидя у костра, почти сразу все легли спать, положив оружие на землю рядом с собой. Бодрствовать остался один из воинов.

– Лекам, что-то не так. – Мы наблюдали с расстояния двухсот локтей.

– Сам понимаю, заманивают. Причем глупо. Неужели Алехар предполагает, что я такой идиот? Алехар и маг согласились остановиться в поле, в части от теплых постелей? Большей глупости и придумать сложно.

– А может, боятся повторения прошлого нападения? Хотят находиться все вместе?

– Может быть, но сегодня нам точно ничего не светит. Я отсюда вижу, что никто из них не спит. Ждут нас. Разве что под утро…

Мы незаметно отползли обратно. Нам, в отличие от них, костер разводить было нельзя. Поэтому спать пришлось в холоде, благо одеял сейчас стало четыре, я купил вместе с одеждой. А вот есть оказалось нечего, животы бурчали. Хасаны довольно улеглись между нами, вот они-то не страдали от голода, от них несло свежей кровью.

Под утро я надел перстень для отвода глаз и, взяв хасанов для страховки, пошел посмотреть кибитку, все-таки сомнения, есть ли там Нейла, у нас оставались. Оставив питомцев в ста локтях, начал подкрадываться к карете. Когда оставалось локтей двадцать, внутреннее чутье заставило меня остановиться. Я стал всматриваться в спящих. Что-то же меня насторожило. И вдруг понял: они не спят. Позы были неестественные, рукояти мечей абсолютно у всех скрыты одеялами. Окончательно в этом меня убедил отблеск костра, проскользнувший в глазах одного из спящих. Он явно на удар сердца открыл глаза. Я, не дыша, стал пятиться обратно. Вздохнул, только оказавшись рядом с хасанами. Дойдя до своих, объяснил ситуацию.