Далеко от Земли - Павел Комарницкий

– Что случилось?

– Ремень пристегни!

«Вслух не говори, думай. За нами погоня».

Но я уже и сам видел новенькую тёмно-зелёную «Волгу ГАЗ-24». Вот как… вот так, значит…

«Дальше тянуть их за собой нельзя, сообразят, куда держим путь. Я даю команду на поражение».

«Волга» резко вильнула и с ходу влетела в фонарный столб. Удар!

«Вот так. Мне жаль… но если откровенно – не слишком».

«Запорожец» уже катил вдоль кладбищенской ограды. Резкие тормоза, меня кидает вперёд, но ремень держит надёжно.

– Выходи, быстро! – Вейла уже отстёгивала ремень.

При некотором навыке обращения с телепатором понять чужую невысказанную мысль совсем несложно. Действительно, погоня сейчас увяжется за «ушастиком», и робот-шофёр изрядно помотает тяжёлые гэбэшные «Волги» с форсированными моторами по дворовым закоулкам. А потом, когда его таки обложат и загонят, спалит нашу машинку и сам сгорит бесследно. Падёт в борьбе, добавив гэбистам на прощание ещё одну неразрешимую загадку… Прощай, «ушастик»…

– Сюда! – Вейла, похоже, знала тут все дыры в заборе. Выучила, стало быть, за время службы…

– Совсем стыд потеряли, охальники! – полоумная старушка, очевидно, промышлявшая поиском съестного, оставленного посетителями на могилках, потрясала клюкой. – Стадион себе нашли! С собакой ишшо! Юбка – п…зду наскрозь видать!

Дальнейшие гневные речи старушки-побирушки были на слух уже неразличимы, поскольку бежали мы довольно резво даже для стадиона. Тем более для кладбища.

«Оторвались?»

«Здесь они, Антоша!»

Звук моторов, лязг дверей. И сразу лай собак.

«Ого!»

«Вот именно – «ого!»

Две здоровенные немецкие овчарки, выскочившие из «уазика»-«буханки», очевидно, изначально не сомневались в успехе. Плёвое дело – догнать, повалить, вцепиться девке в голые ляжки… Сомнения у псин возникли лишь при виде несущегося навстречу Роба.

Первую овчарку Роб перехватил на лету, не по-собачьи ухватив прямо за оскаленную пасть. Хрустнули кости, псина завыла предсмертным воем, каким-то неестественно-булькающим – морда овчарки оказалась откушенной напрочь, точно саблей отрубили. Второй пёс сделал запоздалую попытку уклониться от встречи с монстром – куда там! Чудовищные клыки биоробота вошли в спину упитанного мускулистого зверя, словно в кисель. Рывок! Торчащие из растерзанного тела позвонки и сахарно-белые обломки рёбер – зрелище не для слабонервных, доложу я вам…

Бах! Бах-бах-бах!

Видимо, жуткая сценка произвела на оперсотрудников неизгладимое впечатление, потому как огонь на поражение был открыт без всяких «стоять!» и прочих формальностей. Роб споткнулся, но всё это длилось пару секунд. Крохотная чёрная стрела спикировала с вечереющего неба и вновь взмыла ввысь. Моторы авто смолкли мгновенно, словно поперхнувшись, и все загонщики повалились, будто кегли.

«Не отвлекайся!»

Подстреленный Роб, заметно ковыляя, нагнал нас. На теле пса зияли раны, но, как я понял, уничтожить биоробота вовсе не просто, даже имея при себе автоматы и пулемёты. Да где же эти кресты?! Ага, наконец-то…

Вейла перешла на ровный шаг, достав из-за пазухи, подняла ключ от тинно.

– Роб, вперёд! Антон, за ним!

Робот устремился в открывшийся проход. Мне оставалось сделать пару шагов…

Звук, долетевший до нас, был мало похож на выстрел. Так себе, хлопок и хлопок. Будто пацаны, балуясь, щёлкают кнутом. Вот звук удара пули прозвучал отчётливо – тупой, мокрый звук удара кусочка металла о живое тело.

– Вейла!!!

Она уже оседала, и на буйно разросшейся кладбищенской траве темнели пятна. Второго выстрела не было – очевидно, какая-то из птичек успокоила приотставшего от коллег стрелка.

– Вейла, держись!!!

Вообще-то я читал, что пистолет АПС имеет дальность прицельного боя аж двести метров. Читал и не верил… Кто в это поверит? Только тот, кто сроду не держал в руках настоящий пистолет…

А оказалось – чистая правда. Смотря кто стреляет.

Горизонт уже загибался вверх, неестественно и дико. Неестественно и дико темнело пятно на блузке.

– Антоша… больно как…

– Не умирай!!!

Вот и синий камень, центр тинно. Где та тропка?! Стой… погоди…

Фигуры в переливающихся пятнистых боевых скафандрах, превращающих при нужде их обладателей в невидимок и вдобавок неуязвимых для пуль, возникли будто ниоткуда. Да, иномейцы не любят уродливых одежд. Но когда нужно, используют.

Вызвал ли спецгруппу резидент, наблюдая по видео сцену погони, или это сделала сама Вейла, а я не заметил в горячке событий – не важно. Важно, что ребята подоспели вовремя. Сказать, что я обрадовался появлению тут иномейского спецназа, – значит ничего не сказать.

– Помогите… помогите же!!!

В голове будто полыхнула молния. Весь мир сошёлся в точку и погас.

* * *

Капли падали в прозрачной пластмассовой капельнице медленно и бесшумно – кап… кап… кап… При каждом «кап» в стеклянной бутыли с цветной наклейкой всплывал маленький пузырёк, лопался, порождая едва заметную круговую волну, – кап… кап… кап… Сдвоенные люминесцентные лампы под потолком излучали неприятный мертвенно-голубоватый свет, резали глаза, и я вновь закрыл веки.

Где я?

В памяти послушно всплыло: зябкий сентябрьский рассвет, подкатывающий к остановке автобус, похожий на кусок попользованного мыла, неохотно расходящиеся перепончатые двери… больше ничего не помню… м-да… Неужто меня угораздило попасть в автокатастрофу?

Всё тело тупо ныло, однако попытка подвигать ногами вполне удалась. Руки тоже шевелились вполне исправно, правда, были неимоверно тяжёлыми, словно в кости залили свинец. Гипса нет… похоже, обошлось.

– Антон Эдуардович?

Голос негромкий, приятный мужской баритон. Вздохнув, я открыл глаза.

– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – Обладатель приятного баритона, средних лет мужчина в белом халате и шапочке уселся рядом, взяв меня за запястье, деловито принялся считать пульс.

– Что… произошло?

Секундное замешательство на лице белохалатника.

– Э… простите, вы совсем ничего не помните?

– Ну отчего же… – я чуть усмехнулся. – Кое-что помню. Меня, к примеру, именуют Привалов Антон Эдуардович. А вас?

– Макеев Георгий Александрович. Вообще-то вас ведёт другой доктор, я всего лишь психиатр. Меня пригласил ваш лечащий врач, и, как я теперь вижу, не без оснований. Давайте попробуем вспомнить самое последнее… Из того, что вы помните.

Я чуть наморщил лоб.

– Я вышел из дома, как обычно… прокатился на метро… до «Речного вокзала»… с пересадками… Потом автобус. Всё.