Право на дочь - Чарли Маар

губы, после чего сжимаю её колготки между ног и резко дергаю. Раздаётся характерный треск рвущегося капрона.

– Борцов, ты… ты…, – задыхается.

– Козёл. Я знаю, Снежинка.

Расстёгиваю молнию, приспускаю брюки вниз и, сдвинув в бок перешеек Снежиных трусиков, без предупреждения, одним резким толчком вхожу в неё на всю длину.

– Аааааах, – её раскатистый стон отдаёт вибрацией у меня в груди.

Затыкаю ей рот поцелуем и начинаю двигаться. Часто и резко вхожу в неё до упора. Сжимаю ягодицы, впиваясь пальцами в мягкую кожу и наверняка оставляя на ней красные следы.

Тишину кабинета разрывает наше тяжёлое дыхание и хлёсткие хлюпающие шлепки.

– Чёрт, я этого момента с прошлой ночи ждал, – хриплю Снежинке в губы, не переставая двигаться.

Одной рукой обхватываю её волосы на затылке и дёргаю вниз, вынуждая задрать голову.

– Самая сладкая, – шепчу в миллиметре от её горла.

Прикусываю мягкую пульсирующую кожу и тут же зализываю. Сглатывает так, что я чувствую движение её трахеи под своим языком. Холодные пальцы хаотично шарят по моей спине, и, когда я начинаю двигаться быстрее, впивается в неё ногтями, сильнее воспаляя моё возбуждение.

– Тебе хорошо, Снежинка? – обхватываю одной рукой её подбородок и заставляю смотреть на меня, но её взгляд настолько плывёт, что она не может сфокусироваться.

– Д…да, – выдавливает, в миллиметре от моих губ, обжигая кожу жаром своего дыхание.

– Скажи громче Снежа. Я хочу чётко услышать, с кем тебе хорошо.

– С тоб…ой.

– Чётче.

– С тобой…. Лёша. Мне хор…рошо… с тобой…

Перехватываю её за бёдра, с силой надавливаю большими пальцами внизу живота, делаю несколько финальных жёстких толчков и замираю чувствуя, как она начинает сжиматься и пульсировать вокруг меня.

– Только со мной хорошо, Снежинка, запомни, – шепчу, оставляя мимолётные поцелуи на её приоткрытых влажных губах.

Быстро переношу её размякшее тело на диван, нависаю сверху и, сделав ещё несколько толчков, изливаюсь ей на живот.

* * *

Снежана

– Напоминаю, что до финального этапа тендера осталось две недели.

Положив руки в карманы брюк, Борцов расхаживает по конференц залу, прожигая взглядом всех присутствующих в нём сотрудников. Сейчас он собран как никогда. Словно пятнадцать минут назад мы не занимались сексом прямо у него в кабинете.

Боже… Не могу поверить, что я на это согласилась. Это вообще на меня не похоже.

Но ведь было хорошо. Да, мне определённо было очень хорошо. Настолько, что тело до сих пор как ватное, и колени подгибаются. Радует, что я сейчас сижу, а не стою, а то стекла бы по стеночке, как самое настоящее желе.

– Снежана Денисовна, вы с нами?

– А? – поднимаю растерянный взгляд на смотрящего на меня в упор Борцова.

– Я говорю, вы с нами, Снежана Денисовна? А то вид у вас такой…

– Какой?

– Будто по вам каток проехался, – едва заметно улыбается уголками губ.

Вот же сволочь.

– Да нет, что вы, Алексей Игоревич. Какой каток? Так… самокат слегка задел.

– Самокат, значит, – вытаскивает руки из карманов и, закатив рукава, упирается ладонями в поверхность стола для переговоров за которым мы все сидим. – Большой хотя бы был самокат? Электрический?

– Совсем нет, – вторя его позе, ставлю на стол локоть и упираюсь подбородком в тыльную сторону ладони, ехидно улыбаясь. – Маленький такой детский самокатик. Правда вот одна неприятность, он мне колготки порвал, когда боднул.

– Что сделал? Боднул? – переспрашивает Борцов уже не скрывая смеха.

– Да, вот так взял и бесцеремонно боднул. Несколько раз. Вообще без предупреждения, – как ни в чём не бывало, продолжаю нести какую-то чушь. – И порвал мне единственные колготки. Тоже бесцеремонно. Пришлось отправлять владельца самоката в магазин за новыми, а он в размерах-то и не разбирается. Владелец, я имею ввиду. Принёс мне какие-то безразмерные икс, икс, икс, икс, икс эль.

– Прям столько раз икс? – лыбится, опуская смеющийся взгляд на мои ноги, на которых разве что чудом держатся огромные колготки, которые Борцов принес мне из ближайшего магазина.

Ужас! Я даже не представляю, как мне в них ходить весь день! Видимо, придётся сидеть, чтобы они с меня позорно не сползли до самых коленок где-нибудь посреди коридора.

– Ну может хватит? – только собираюсь открыть рот, чтобы сказать очередную колкость, как раздаётся раздражённый голос Воронцова.

Тут же отвожу взгляд в сторону и прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку.

– Да, действительно, – краем глаза вижу, что Борцов всё ещё продолжает улыбаться. – Давайте всё же перейдём к сути нашего собрания. Патлов, выведи на экран дизайн-проект, – поворачивается лицом к айтишнику.

Следующие полтора часа мы занимаемся тем, что всей командой обсуждаем детали проекта, которые Олег сразу помечает на макете через компьютер.

– Вот здесь, на верхнем этаже в левом и правом крыле нужно ещё отметить лаунж-зоны, – наклонившись над программистом, тычет пальцем в экран ноутбука.

Я тоже вношу несколько поправок в старые эскизы, которые набросала себе буквально на днях, когда готовилась к сегодняшнему совещанию.

– На самом деле, две недели – это совсем мало, ребят. Так что не расслабляемся, – Лёша обводит взглядом всю команду дизайнеров, работающую над проектом сети гостиниц. – Остался финальный рывок. На последнем этапе только мы и ГрадДиз, – мимолётно мажет по мне взглядом, и я непроизвольно ёжусь, потому что речь идёт про фирму Дорохова. – И мы должны их обойти, – продолжает. – Я думаю, что никому не нужно напоминать о том, как важно нашей фирме получить этот тендер?

По молчанию коллектива понятно, что напоминать никому не нужно. АртПитерГрупп сравнительно молодая компания на рынке. Лёша открыл её всего два года назад, когда уволился из крупной корпорации в которой работал помощником генерального директора. Переехал в Питер и, создав свою собственную, быстро обзавёлся внушительным числом клиентов. Но этого мало. Чтобы достойно конкурировать с аксакалами этого бизнеса нужно иметь в своём портфолио крупные проекты. Если нам удасться получить заказ на сеть гостиниц “Амбассадор”, это поднимет Лёшину фирму на новый уровень.

– Так, – хлопает в ладони, и упирается рукой в спинку Олегиново кресла. – Поработали продуктивно, всем спасибо за вклад в наше общее дело. А теперь по рабочим местам.

Сотрудники встают и начинают по очереди расходиться. Все кроме меня. Мне приходится дожидаться, когда конференц-зал опустеет и тогда я аккуратненько по стеночке