Опасный дом - Линвуд Баркли

– Это он? – спросил Спок.

– Да, – прошептала она.

Через пять минут дверь опять открылась, появились мужчина и женщина. Камера сняла их спины: они миновали автомобиль Дуггана, перешли через улицу и сели в «БМВ». Машина тронулась с места, развернулась и уехала.

– Вернись-ка. Останови!

– Какой кадр?

– Когда автомобиль разворачивается, виден номерной знак.

Спок нашел нужный кадр. И машина, и номерной знак на нем были видны нечетко.

– Можешь увеличить? – спросила Уидмор.

– Лучше не будет, – предупредил Спок.

Он оказался прав. При любом увеличении цифры и буквы номера расплывались и были неразличимы.

– Черт! – выругалась Уидмор.

– Я могу войти в систему управления движением и посмотреть записи их камер, – приложил Спок. – Поищу эту машину, в это время, примерно в этом месте. Так больше надежды разглядеть номер.

– Получится – куплю тебе полный комплект движущихся фигурок из «Стар трэк».

– Ненавижу его, – усмехнулся Спок.

Терри

– Синтия! – тихо позвал я. Мне нужно было убедиться, что она слышит меня, но при этом не привлекать внимание пожилой пары – жильцов дома.

Ее голова опять появилась на чердаке.

– Я скажу им про плесень, – произнесла Синтия.

– Мне надо поговорить с Винсом.

– Не можешь найти деньги?

– Деньги я нашел. И не только. – Я поднял один пакет с кристаллизованным метамфетамином.

– Что это?

Я бросил пакет в сторону Синтии. Он упал в паре футов от люка. Она потянулась за ним, взяла, разглядела и уставилась на меня:

– Ты знаешь, что это такое?

– Да, – кивнул я. – Одно дело – мотаться по городку с деньгами, и совсем другое – если нас вдруг остановят с этой дрянью.

– Подожди.

Голова Синтии исчезла. Дожидаясь возвращения жены, я пытался успокоиться. Кое-как поместившись на одной перекладине, вытянул вдоль другой ноги, уперся локтями в третью у себя за спиной и расслабился. Кожаное кресло с откидывающейся спинкой устроило бы меня больше.

Через пять минут внизу зазвучали голоса, загромыхала алюминиевая стремянка. Еще секунда – и появилась голова Винса. Я помахал пакетом и спросил:

– Думаешь, нам следует болтаться по городу вот с этим?

– Не теряй зря время, – ответил он. – Они сказали, что хотят сразу все – мы и отдадим им. Вероятно, они знают про это. Я думаю о спасении Джейн, а ты тут выбираешь, что брать в машину, а что нет?

– Держи. Можешь спустить все Синтии.

Собрав пакеты с наркотиком и деньгами, я снова расправил слои изоляции. Когда я притащил стремянку к двери, Винс уже сидел в машине, а Синтия диктовала супругам перечень фирм, которые занялись бы их проблемой.

– Каково? – воскликнула она, устраиваясь сзади, рядом с Грейс. – Мы молодцы!

Винс посмотрел на часы. Скоро ему перезвонят. Он объяснил мне, куда ехать теперь.

Нам снова повезло: хозяев опять не оказалось дома. Мы с Винсом вошли в дом, Синтия и Грейс остались караулить. Чтобы найти деньги, мне пришлось поднять почти всю изоляцию. Винс полагал, что они лежат в одном углу, а они находились в противоположном.

– Элдон… – пробормотал он.

– Что у вас произошло? – спросил я, ползая на чердаке на глазах у Винса, оставшегося на стремянке. – Берт дал деру, Горди сбил грузовик, Элдон, по твоим словам, тоже мертв.

– Все так, – подтвердил Винс из люка.

– Как он умер?

– Лучше не спрашивай.

– Может, это он?

– Ты о чем?

– Не он тебя обокрал? Например, с помощью сыночка? Элдон и Стюарт? А потом что-то не заладилось…

Винс покачал головой:

– Вряд ли.

– Все-таки это сделал человек, знавший о деньгах. Ты не говорил Терезе, зачем тебе понадобился доступ в наш дом? И собачнику не объяснял?

– Нет. Разве что он сам сообразил.

– Говоришь, кто-то из твоих людей вряд ли мог это сделать?

На чердаке вдруг стало совсем тихо. Через несколько секунд Винс ответил:

– Я бы такого не исключал. Но это моя проблема, а не ваша.

Мы постарались удалить все следы своего посещения и покинули дом. Я привычно закрепил стремянку на крыше автомобиля.

– Теперь куда? – спросил я, сев за руль.

Винс опять посмотрел на часы:

– Они позвонят через полчаса. У нас уже не осталось времени. – Он говорил монотонно, как на автопилоте, явно думая о чем-то другом.

– Что у тебя на уме? – спросил я.

– Сам не знаю, – медленно ответил Винс. – Она сказала, что ей нужно все. Наверное, говорила не только о деньгах. Это иголка в стоге сена.

– Что? – спросила Грейс.

– Может, дело в метамфетамине? Люди, доверившие его мне, долго бились над своим продуктом. Кому-то понадобилась эта партия, чтобы понять, как они добились такого результата. Или дело в каких-то документах, находящихся вместе с деньгами в одном из домов. Что-то лежит в одном из моих тайников, но они молчали, чтобы я не помчался прямиком туда. Не хотят, чтобы я понял, о чем речь. Если бы я знал, что это представляет ценность, вдруг вздумал бы приберечь это для себя?

– Это что же получается, у нас может этого не быть? – спросил я.

– Не исключено. Вообще-то я на это и надеюсь.

Я удивленно взглянул на Винса:

– Как?

– Если это у нас, мне все равно надо чем-то поманить их.

Зазвонил телефон. Винс быстро достал его из кармана, посмотрел на экран и сообщил:

– Это они.

Джейн, сидевшая на стуле связанная, с мешком на голове, услышала, как Джозеф что-то тащит по полу. Она замерла, прислушавшись: что он затеял?

– Хочу устроиться поудобнее, – произнес Джозеф.

Стул! Он, похоже, притащил стул с деревянными ножками. Джейн услышала шуршание ткани, уловила волну воздуха: Джозеф уселся. Внезапно почувствовав прикосновение к своим коленям, она вздрогнула.

– Брось, не бойся, – сказал он. – Это я. Подвинул стул поближе, захотелось касаться коленями твоих коленей.

Она попробовала сесть на своем стуле поглубже, но для этого не хватило места. Джозеф раздвинул колени и сжал ими колени Джейн.

– Так-то лучше. Мне нравится, а тебе? Какая-то ты молчаливая. Хотя, знаешь, мне это в девушках даже нравится. – Он похлопал ее ладонями по бедрам. – Знаю, что сейчас у тебя в голове: гадаешь, сумеет ли папочка достать тебя отсюда. Он тебе не отец, Регги говорит, что он отчим. У меня тоже был отчим. У нас с Логаном. Года два мать жила с одним козлом по имени Герт. Он был из Баварии. Мать в нем души не чаяла, пока не разобралась, что он за фрукт: он очень любил гнуть ей пальцы так, что еще немного – и он бы их вывихнул. Так он ее наказывал, когда она опаздывала с ужином. А меня – если честно, я был тем еще безобразником – Герт любил засовывать в сушку для белья. Знаешь, такие здоровенные, белые, марки «Кенмор»? Вообще-то она была не такая уж огромная, но когда ты так мал, что не достаешь макушкой до ее крышки, то она кажется тебе громадиной. Так вот, стоило мне набезобразничать, Герт открывал дверцу и запихивал меня внутрь, а потом припирал дверцу табуретом, чтобы я не вылез. Знаю, о чем ты сейчас думаешь: он ее включал? Ну, чтобы меня закрутило и засушило до смерти? Нет. Может, и хотел, но я был тяжеловат, машина сломалась бы, а его жаба душила вызывать мастеров. В общем, он оставлял меня там, согнутого в три погибели. Однажды забыл, что я там торчу, или просто ему было плевать, и ушел на весь день пьянствовать с дружками. Твоя мама так с тобой поступала? У нее красивая фигура? У тебя – что надо!