Галлюцинации - Оливер Сакс

Неясно, является этот постоянный спутник «ощущаемым присутствием» или аутоскопическим двойником – он имеет черты и того и другого. Возможно, эти разные, по видимости, галлюцинации могут сливаться в одно неразделимое целое. Бланке и его коллеги, писавшие в 2003 году о расстройствах образа тела (о «соматогнозических» расстройствах), заметили, что они могут принимать разнообразные формы: иллюзию отсутствия части тела, трансформацию (увеличение или уменьшение) части тела, смещение или отчуждение части тела, фантомное ощущение отсутствующей конечности, ощущение добавочной конечности, аутоскопические галлюцинации или «ощущение чьего-то присутствия». Все эти расстройства, подчеркивает Бланке, с их зрительными, тактильными и проприоцептивными галлюцинациями связаны с поражениями теменной или височной доли.

Дж. Аллан Чейн тоже исследовал феномен ощущаемого мнимого присутствия в разных его формах – от относительно легких, когда больной находится в ясном сознании, до устрашающих, связанных обычно с сонным параличом. Автор полагает, что это ощущение «присутствия» – универсальное, присущее всем людям (а возможно, и животным) – может иметь биологическое происхождение и берет начало в «активации отчетливого и эволюционно оправданного «чувства присутствия другого», локализованного в глубинах височной доли, отвечающей за обнаружение движущихся предметов, представляющих потенциальную опасность или потенциальное спасение».

Ощущаемое мнимое присутствие освещается не только в неврологической литературе – его коснулся и Уильям Джемс, посвятивший ему целую главу в книге «Многообразие религиозного опыта». Джемс приводит ряд случаев, когда вначале это ощущение было навязчивым и устрашающим, а затем становилось приятным и даже желанным. Вот что, например, рассказывал один из друзей Джемса:

«Впервые это ощущение появилось у меня в сентябре 1884 года. Я вдруг ПОЧУВСТВОВАЛ, как кто-то вошел в комнату и остановился возле моей кровати. Этот «кто-то» оставался в комнате не больше минуты-двух. Я не узнал этого человека ни по каким чувственно воспринимаемым признакам, но это посещение оставило страшно неприятное чувство. Оно потрясло меня так, как не может потрясти ни одно реальное восприятие. Что-то находилось рядом со мной, и ощущение этого присутствия было сильнее и достовернее, чем ощущение присутствия любого реального существа из плоти и крови. Я точно знал, когда это существо пришло и когда ушло. Как только оно стремительно выскользнуло в дверь, это тошнотворное ощущение тотчас прошло.

[В следующий раз] я не просто осознавал присутствие какого-то существа, нет, меня при этом охватило чувство счастья, чувство несказанной радости. Это не было смутным ощущением, какое бывает после прочтения трогательного стихотворения, при лицезрении красивого пейзажа или при прослушивании прекрасной музыки, нет, это была непоколебимая уверенность в том, что рядом присутствует могущественная, покровительствующая мне личность».

«Конечно, – добавляет Джемс, – такое переживание само по себе не связано с религиозной сферой… [и] он не толковал последнее переживание с позиций теизма и не называл это могущественное существо Богом».

Но можно легко себе представить, почему многие люди, возможно, из самых разных слоев общества, могут толковать эту «непоколебимую уверенность» и «чувство несказанной радости» если не в религиозном, то в мистическом смысле. Другие случаи, упомянутые Джемсом в той главе, подтверждают такую точку зрения, и автор делает вывод, что «многие люди (мы не можем точно угадать их число) обладают предметом своей веры не в форме концептуального убеждения в ее истинности, а в форме мнимой, но чувственно воспринимаемой реальности, которую они постигают целиком и без малейших сомнений».

Таким образом, первобытное ощущение «другого», развившееся как инструмент выявления угрозы, приобрело у человека возвышенный и даже трансцендентный характер. Это ощущение является биологической основой религиозной страсти и убеждения, где «другой» или «чье-то присутствие» становится присутствием личности Бога.

В первую очередь и главным образом я благодарен сотням тех больных, которые на протяжении нескольких десятилетий делились со мной рассказами о своих галлюцинациях, особенно же тем людям, которые разрешили мне цитировать свои рассказы и рассказывать их истории.

Я нахожусь в неоплатном долгу перед моим другом и коллегой Оррином Девински, который побудил меня к написанию книги своим опубликованными и не опубликованными пока статьями, направлением ко мне многих своих больных и живыми обсуждениями неврологических проблем за столиком японского ресторана. Я получил большую пользу и одновременно удовольствие от бесед с Яном Дирком Блумом, как и от чтения его книг «Словарь галлюцинаций» и «Галлюцинации: наука и практика». Эти сочинения постоянно находились у меня под рукой во время работы над моей книгой. Я искренне благодарю за дружбу и советы моих коллег Сью Барри, Билла Бордена, Уильяма Берка, Джонатана Коула, Доуве Драайсму, Доминика Ффитча, Стивена Фрухта, Марка Грина, Джеймса Ланса, Альваро Паскуаль-Леоне, В.С. Рамачандрана и Леонарда Шенгольда. Благодарен я также Гэйлу Делани, Андреасу Мавроматису, Лайласу Могку, Джеффу Оделу и Роберту Тейниссу за то, что они щедро делились со мной своим опытом (проявляя подчас незаурядное терпение).

За свои нынешние познания в разнообразии галлюцинаций я благодарен Молли Бирнбом, Дэниелу Бреславу, Лесли Буркхардт, Элизабет Чейз, Аллену Фурбеку, Бену Хельфготту, Ричарду Говарду, Хэйзел Россотти, Питеру Селгину, Эми Тэн, Каппе Во и Эдварду Уайнбергеру. Также я благодарен Эвелин Хониг, Одри Киндред, Шэрон Смит и другим сотрудникам Нарколептической сети, любезно познакомившими меня со многими больными, страдающими нарколепсией и сонным параличом. Кай Фурбек взял на себя труд пробежать свежим взглядом мою рукопись, а Бонни Томпсон читала ее, как блестящий литературный редактор.

За помощь и моральную поддержку я хочу поблагодарить Дэвида и Сьюзи Сэйнсбери, Дэна Фрэнка, терпеливо читавшего один за другим черновики рукописи (и не только этой книги), Билла Хэйса, читавшего все главы книги своим придирчивым писательским оком, Хэйли Войчик, занимавшуюся подбором литературы, неоднократно перепечатывавшую текст и составлявшую мне компанию в бассейне. Сердечную признательность я, конечно же, хочу выразить Кейт Эдгар – моему другу, редактору и сотруднику, человеку, который не покидает меня вот уже тридцать лет. Именно ей автор с благодарностью посвящает эту книгу.