Бесплодные земли - Стивен Кинг

Сердце Джейка тяжело бухало в груди. Тайком следить залюдьми в реальной жизни оказалось гораздо труднее, чем в детективах, которые ониногда читал. Джейк перешел улицу и остановился в половине квартала от домаДийнов, между двумя жилыми многоэтажками. Оттуда просматривался и подъезд домабратьев Дийн, и спортивная площадка. Площадка постепенно заполнялась детьми, восновном, малышней. Генри, привалясь к металлической сетке, дымил сигаретой истарался казаться полным тревожного страха и тоски, свойственных подросткам. Повременам, завидев, что какой-нибудь малыш во всю прыть мчится в его сторону,Генри выставлял ногу и до возвращения Эдди успешно подсек троих. Третий ипоследний во весь рост растянулся на бетоне, в кровь расшиб лоб и с ревомкинулся по улице наутек.

"Ну просто массовик-затейник", – подумал Джейк.

После этого ребятишки поумнели и стали обходить Генристороной. Генри вразвалочку покинул площадку и неторопливо двинулся в сторонумногоэтажки, куда пятью минутами раньше зашел Эдди. Он был уже у самого дома,когда дверь открылась и появился Эдди. Он переоделся в джинсы и свежуюфутболку, а вокруг лба повязал зеленую косынку, ту самую, что была на нем в снеДжейка. Парнишка торжествующе помахивал парой долларовых банкнот. Генривыхватил у него деньги, потом что-то спросил. Эдди кивнул, и мальчишкитронулись в путь.

Держась в половине квартала позади, Джейк пошел следом.

Они стояли в высокой траве у края Великой Дороги и гляделина вещуньину круговину.

"Стоунхендж, – подумала Сюзанна и вздрогнула. – Вот начто это похоже. На Стоунхендж".

Хотя вокруг подножий высоких серых монолитов и росла густаяи жесткая равнинная трава, внутри хоровода камней была голая земля, на которойместами что-то белело.

– Что это там? – негромко спросила Сюзанна. – Щебенка?

– Приглядись, – ответил Роланд.

Она послушно пригляделась и увидела, что это кости. Косточкимелких зверюшек? Сюзанна от души надеялась, что так.

Эдди переложил заостренную палку в левую руку, насухо вытерправую ладонь о рубаху и снова перехватил палку правой рукой. Он раскрыл рот,но пересохшее горло не исторгло ни звука. Откашлявшись, Эдди сделал еще однупопытку:

– По-моему, я должен зайти внутрь и что-то нарисовать наземле.

Роланд кивнул.

– Теперь?

– Скоро. – Эдди взглянул Роланду в лицо. – Тут что-то есть,верно? Что-то, чего нельзя увидеть.

– Сейчас – нет, – отозвался Роланд. – Так, во всяком случае,мне кажется.Однако хозяин еще пожалует, привлеченный нашим кеф– нашей жизненнойсилой. И будет ревностно защищать свое жилище. Верни мне револьвер, Эдди.

Эдди расстегнул ремень и передал его стрелку. Потом опятьповернулся к кольцу двадцатифутовых камней. Да, сомневаться не приходилось: вкруговине обитала какая-то тварь. Эдди чуял ее – густой смрад, невольноприводивший на ум волглую штукатурку, плесневеющие диваны и гниющие вполужидкой оболочке плесени допотопные матрасы. Запах отчего-то казалсязнакомым.

"Особняк – вот откуда мне знаком этот запах. Так пахлона Райнхолд-стрит в тот день, когда я уломал Генри сводить меня на ГолландскийХолм, поглядеть на Особняк".

Роланд застегнул пряжку револьверного ремня и нагнулсязавязать шнур. Возясь с узлами, стрелок исподлобья смотрел на Сюзанну.

– Нам может понадобиться Детта Уокер, – проронил он. – Онатут?

– Эта стерва всегда тут, – Сюзанна сморщила нос.

– Хорошо. Одному из нас предстоит защищать Эдди, покуда онстанет делать то, что должен сделать. От второго же толку будет чрезвычайномало. Ибо мы – в обители демона. Природа демонов отлична от человеческой, нотем не менее среди них встречаются и мужские, и женские особи. Похоть – и оружиеих, и слабость. Кем бы ни оказался хозяин круговины, он обрушится на Эдди. Дабыохранить свое жилище. Не дать чужаку им воспользоваться. Понимаешь?

Сюзанна кивнула. Эдди, казалось, не слушал. Квадратиколеньей шкуры с завернутым в него ключом он сунул за пазуху и теперь неотрывно,как загипнотизированный, смотрел в вещуньину круговину.

– Изъясняться деликатно или тонко времени нет, – продолжал,обращаясь к молодой женщине, Роланд. – Одному из нас…

– Одному из нас придется с ним бороться, чтоб не допуститьего до Эдди, – перебила Сюзанна. – Такая тварь нив жистьне откажется отхалявного пистона. Ты ведь к этому ведешь?

Роланд кивнул.

Глаза молодой женщины блеснули. Теперь это были глаза ДеттыУокер – умные, недобрые, сияющие жестоким весельем. Голос же все сильнеесбивался на поддельный тягучий говорок южных плантаций, который был визитнойкарточкой Детты.

– Ежели этот твой бес – девка, бери ее себе. А вот ежелипарнишечка, он мой. По рукам?

Роланд утвердительно наклонил голову.

– А что, коли он может и так, и эдак? Как насчетэтого,красавчик?

Губы Роланда дрогнули в слабейшем намеке на улыбку.

– Тогда мы примем его вместе. Но помни…

Эдди рядом с ними еле слышным замирающим голосомпробормотал: "Не всюду тишь в чертогах мертвецов. Чу! спящийпробуждается…" Затравленный, полный невыразимого ужаса взгляд юношиобратился на Роланда:

– Там какое-то чудище.

– Демон…

– Нет. Чудовище.Что-то между дверьми – между мирами.Что-тождет в засаде. Стережет. И СЕЙЧАС ОНО ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА.

Сюзанна бросила на Роланда испуганный взгляд.

– Крепись, Эдди, – сказал Роланд. – Не подведи.

Эдди тяжело вздохнул.

– Буду стоять до последнего. Ну, я пошел. Ничего неподелаешь. Началось.

– Мы с тобой, – заявила Сюзанна. Прогнув спину, онавыскользнула из инвалидного кресла. – Хоть черт, хоть дьявол – один хрен;приспичило меня вы…ть – получай, б.., высший коечный пилотаж. Я вашего беса такотсношаю – подыхать будет, не забудет.

Когда они прошли меж двух высоких камней и очутились ввещуньиной круговине, начал накрапывать дождь.

Едва завидев дом, Джейк понял две вещи: во-первых, он ужевидел его – в снах столь страшных, что "дневное" сознание наотрезотказывалось вызывать их из памяти; во-вторых, дом этот – обитель смерти,убийства, безумия. Мальчик стоял на углу Райнхолд-стрит и Бруклин-авеню,семьюдесятью ярдами дальше от Особняка, чем Генри и Эдди, но даже здесь ончу??стввал, что, пренебрегая братьями Дийн, Особняк тянет к нему своинетерпеливо-жадные невидимые лапы. Джейк подумал, что лапы эти заканчиваютсякривыми птичьими когтями. И преострыми.