Уловка Прометея - Роберт Ладлэм

Он спрятал лицо в ладонях, потом помассировал пальцами глаза. Когда Дэвис убрал руки, глаза его были полны слез, но в них горело яростное, почти свирепое выражение. Голос президента дрожал:

– Господи боже, я не желаю войти в историю как главнокомандующий, который сидел сложа руки, пока террористы захватывали контроль над миром. Проклятие! Мы должны что-то сделать!

Стеклянное административное здание, высящееся на рю де ла Корратери, чуть южнее площади Бель-Эр – сердца делового и банковского района Женевы, было темно-синим, словно океанские воды, и сверкало под лучами солнца. Двадцать седьмой этаж этого здания занимал офис банка «Женева-Приве». Брайсон и Лейла сидели в маленькой, но роскошно обставленной приемной и ждали. Этот банк, с его стенными панелями из красного дерева, восточными коврами и элегантной антикварной мебелью, был островком изящества в духе девятнадцатого века, вознесенным на высоту двадцати семи этажей над землей одним из самых модернистских небоскребов Женевы. Казалось, он был спроектирован таким образом, чтобы нести на подсознательном уровне послание о гармонии старинной культуры и сверхсовременных технологий. Его окружение идеально соответствовало этой цели.

Брайсон прилетел в аэропорт Женева-Куантрен, устроился в гостинице «Ришмон», а несколько часов спустя отправился на вокзал Корнавен встречать экспресс Париж – Вентимилья, которым должна была приехать Лейла. Они приветствовали друг друга так тепло, как будто расстались лишь вчера. Лейла была взволнована и проявляла это в свойственной ей спокойной, но полной жизни манере; она успела кое-что раскопать и расщелкать несколько орешков. Орешки были крохотными, но зато, по мнению Лейлы, из чистого золота. Однако времени для совещания и обмена информацией пока что не было. Брайсон отвез Лейлу в гостиницу, где она заняла соседний номер, переоделась в костюм, привела в порядок прическу, и они сразу же отправились на рю де ла Корратери, на организованную Брайсоном встречу со швейцарским банкиром.

Им не пришлось долго ждать: здесь, в Швейцарии, пунктуальность чтилась наряду с евангельскими заповедями. Точно в назначенное время в приемной появилась почтенного вида дама с седыми волосами, собранными в пучок.

Она обратилась к Брайсону по имени, которым его снабдило ЦРУ.

– Вы, должно быть, мистер Масон, – надменно произнесла она. Это был не тот тон, который употребляют в беседе с уважаемыми клиентами; дама знала, что Брайсон представляет правительство США, а потому его следует рассматривать как возможный источник помех и неприятностей. Затем она повернулась к Лейле: – А вы...

– Анат Шафетц, – представил свою спутницу Брайсон, используя одно из имен, под которыми Лейла работала, – Моссад.

– Месье Беко ждет вас обоих? Мне сообщали, что вы будете один, мистер Масон.

Секретарше явно не нравилось происходящее.

– Я вас уверяю: месье Беко пожелает видеть нас обоих, – столь же надменно отозвался Брайсон.

Секретарша резко кивнула:

– Прошу прощения.

Минуту спустя она вернулась и произнесла:

– Пожалуйста, следуйте за мной.

Жан-Люк Беко оказался крепко сбитым мужчиной в очках; по четкой, экономной манере двигаться становилось ясно, что одной из главных черт его характера является аккуратность. Седые волосы месье Беко были коротко подстрижены; он носил очки в золотой оправе и серый костюм, явно сшитый на заказ. Месье Беко пожал руки гостям – вежливо, но сухо – и поинтересовался, не хотят ли они кофе.

Несколько мгновений спустя в кабинете появился секретарь, молодой парень в синем блейзере, – принес на серебряном подносе три чашечки кофе «эспрессо». Бесшумно двигаясь, он поставил две чашечки на кофейный столик, рядом с которым уселись Лейла и Брайсон, а третью – на полированный письменный стол, за которым устроился Жан-Люк Беко.

Кабинет Беко был обставлен в том же стиле и с той же роскошью, что и прочие помещения, – и тоже представлял собой собрание антикварной мебели и персидских ковров. Одна из стен кабинета была полностью стеклянной, и через нее открывался вид на Женеву, настолько прекрасный, что просто захватывало дух.

– Итак, – начал Беко, – я человек занятой, как вы оба наверняка понимаете, а потому не обидитесь, если я предложу сразу перейти к делу. Вы намекали на финансовые нарушения, связанные с одним из наших счетов. Позвольте вас заверить: банк «Женева-Приве» не допускает подобных нарушений. Боюсь, вы напрасно потратили время, явившись сюда.

Брайсон выслушал эту откровенную тираду, терпеливо улыбаясь и сложив пальцы домиком. Когда же Беко остановился, Брайсон произнес:

– Месье Беко, уже сам тот факт, что вы согласились встретиться со мной, указывает, что либо вы, либо кто-то из ваших помощников позвонил в Лэнгли, в штаб-квартиру ЦРУ, дабы проверить честность моих намерений.

Брайсон сделал паузу и понял по лицу банкира, что его предположение соответствует действительности. Ник не сомневался, что, позвонив сюда несколько часов назад, он устроил в банке форменный переполох. Ну как же: ЦРУ посылает одного из своих оперативников в Женеву, чтобы побеседовать с швейцарским банкиром по поводу некоего счета! Так что сейчас в банке «Женева-Приве» наверняка дым стоял коромыслом, а сотрудники лихорадочно перезванивались и поспешно консультировались друг с другом и с начальством. Бывали времена, когда любой уважающий себя швейцарский банкир попросту отказался бы встречаться с офицером американской спецслужбы, ибо тайна банковских вкладов превыше всего. Но времена меняются, и, хотя швейцарские банки по-прежнему в массовом порядке занимались отмыванием денег, швейцарцы начали поддаваться международному полицейскому давлению; теперь они куда чаще шли на сотрудничество. Или, по крайней мере, чаще делали вид, что готовы сотрудничать.

– Вам известно, – снова заговорил Брайсон, – что я не явился бы сюда, не будь положение дел столь серьезным. Данная ситуация напрямую затрагивает ваш банк и грозит вовлечь его в чрезвычайно неприятные разборки с законом, чего, как я уверен, вы хотели бы избежать.

Беко ответил неприятной, мимолетной усмешкой.

– Ваши угрозы тут не сработают, мистер... мистер Масон. И то, что вы привели с собой офицера Моссада – если вы таким образом неуклюже пытаетесь усилить давление...

– Месье Беко, давайте говорить откровенно, – сказал Брайсон, подражая тону агента международной службы поддержания правопорядка, который держит в руках все козыри. – Согласно конвенции 1987 года о явке в суд, ни вы, ни ваш банк не можете утверждать, что не знаете кого-либо из держателей счетов, или отговариваться неведением, если кто-либо из держателей счетов будет использовать ваш банк для отмывания криминальных денег. Последствия могут оказаться весьма серьезными, и вы сами это прекрасно знаете. В настоящий момент представители спецслужб двух влиятельных государств явились к вам, чтобы просить у вас помощи в расследовании крупнейшего международного дела, касающегося отмывания денег. Вы можете либо помочь нам, как того требует закон, либо выставить нас, – но в таком случае мы вынуждены будем сообщить о предполагаемой преступной деятельности в Лозанну.