Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

Из лагерных ворот выбежали солдаты. Лоркан послал им навстречу черный ветер. Все соприкоснувшиеся с ним погибли мгновенно. Выбежавшие следом уперлись в непреодолимую стену, не пропускавшую их дальше.

Лоркан старался сделать эту стену как можно шире. Пусть солдаты и приносили кровную клятву Маэве, они оставались его соплеменниками. Его солдатами. Если бы он смог, то уберег бы всех… от самого себя.

Аэлина споткнулась. Лоркан уже подбегал к ней. Он открыл рот, собираясь крикнуть… сам не зная что. Но его опередил пронзительный крик, прилетевший сверху, с безоблачного неба.

Услышав яростный ястребиный крик, Аэлина всхлипнула. У Лоркана что-то хрустнуло в груди.

Аэлина упрямо бежала к деревьям, словно не замечая Лоркана и Гареля. Они мчались рядом, и, когда ее исхудавшие ноги снова подкосились, Лоркан схватил ее за руку и потащил дальше.

Рован летел к ним, будто падающая звезда. Аэлина и ее спутники едва достигли первых деревьев, когда он приземлился и тут же вернул себе фэйский облик. Аэлина распласталась на усыпанной хвоей земле.

Рован подбежал к ней. Руки потянулись к маске на ее лице, к цепям, рукам, забрызганным кровью, изможденному телу.

Аэлина снова всхлипнула и тихо простонала:

– Фенрис…

Лоркан понял. Понял ее жест, обращенный в сторону лагеря.

– Фенрис, – повторила Аэлина.

Она хрипло дышала. Имя в ее устах звучало как просьба. Как мольба.

Рован отошел от Аэлины. Казалось, гнев в его глазах способен поглотить весь мир. Однако гнев Рована имел четкую направленность и не менее четкую форму – возмездие. Возмездие фэйского мужчины за все зло, причиненное его истинной паре.

Рован сверкнул зубами и обманчиво спокойным голосом сказал Лоркану:

– Перенеси ее в долину. А ты пойдешь со мной, – кивнул он Гарелю.

Он еще раз оглянулся на Аэлину. Гнев застыл, готовый превратиться в ветер, несущий бурю. Рован и Гарель поспешили обратно в охваченный хаосом, усеянный мертвыми телами лагерь.

Хаос, охвативший лагерь, позволил им довольно легко пробраться внутрь. Рован нанес магический удар по западной части лагеря, сокрушая шатры и ломая кости. Все, кто оказался между центром и восточным краем, устремились туда.

Так-то лучше. Никто не помешает подойти к шатру Кэрна. В прошлый раз Рован был совсем близко, когда получил магический сигнал Лоркана.

Они нашли Аэлину. Скорее, наоборот – это она их нашла.

И когда Рован ее увидел: вначале с воздуха, а потом встав рядом; когда почуял запах крови – ее собственной и чужой; когда увидел цепи и железную маску на лице… наконец, когда при виде его Аэлина разрыдалась и к ее привычному запаху примешались ужас и отчаяние…

Гнев, бурливший в нем, не знал смягчающих обстоятельств, не знал сострадания.

Они с Гарелем миновали последний ряд шатров и вышли на подобие круглой полянки, где и стоял шатер Кэрна. Видно, никто не жаждал близкого соседства с ним.

В момент побега Аэлины Фенрис находился рядом с ней. Или был с ней и до этого.

Гарель вернул себе фэйское обличье и потянулся за кинжалом. Они с Рованом переглянулись. «Входим молча», – передали глаза Рована. Прежде чем войти, он отправил в шатер струю ветра.

Та сообщила, что в шатре двое. Оба ранены. В воздухе густо пахнет кровью. Этих сведений Ровану было вполне достаточно.

Тихо, словно ветерок, едва шевелящий траву, Рован и Гарель раздвинули полог и проскользнули внутрь.

Рован не сразу понял, на чем сосредоточить взгляд: на лежащих волке и фэйце или на железном гробу у дальней стены шатра. Тот самый железный ящик, в котором держали Аэлину.

Неужто ей удалось покорежить крышку, если туда наспех приделали добавочные железные полосы?

Тесная, узкая тюрьма. В шатре пахло ее кровью, ее страхом. Запах шел из ящика. Поблизости стоял металлический стол. А под столом… Рован увидел три жаровни, наполненные дровами. Крючья в изголовье и изножье, куда на замках крепились цепи. И только потом он перевел взгляд на окровавленного, но живого Кэрна, лежавшего в нескольких шагах от Фенриса.

Гарель уже склонился над Фенрисом. Золотистое сияние его магии окружило мокрую от крови шерсть. Целительная сила не привела белого волка в сознание, но его дыхание выровнялось. Уже хорошо.

– Подлатай его, – тихо, с убийственной невозмутимостью сказал Рован.

Гарель понял: речь не о Фенрисе, а о Кэрне.

На теле Кэрна было несколько рваных ран. Судя по крупной шишке на виске, сознание он потерял в результате сильного удара. Похоже, Фенрис сумел ударить Кэрна головой о край железного стола. Потом силы оставили волка, и он рухнул почти рядом со своим противником.

Вряд ли Фенрис потерял сознание от ран. Рован поежился. Здесь произошло что-то очень жуткое. Вот только как волку удалось вмешаться и избавить Аэлину от зверств Кэрна? Как он способствовал ее побегу?

В желто-карих глазах Гареля мелькнула настороженность.

– Подлатай его, – повторил Рован, указав на Кэрна.

Времени у них мало. Едва хватит на то, что Рован намеревался сделать. И он не уйдет отсюда, пока не сделает.

Несколько ящиков комода были выдвинуты. Внутри поблескивали орудия. Целый набор таких орудий лежал на куске черного бархата возле металлического стола.

Кровь, оставленная Аэлиной, вопила от боли, ужаса и отчаяния. Кровь его Огненного сердца.

Магия Гареля вспыхнула, окружив Кэрна золотистым светом.

Рован внимательно осмотрел орудия в кожаном поясе и в ящиках комода. Выбирал он тщательно. В конце концов остановил выбор на тонком и невероятно остром ноже. Таким ножом лекари делали надрезы и выскребали гной из ран.

Кэрн застонал, приходя в сознание. Очнулся он уже на столе, связанный по рукам и ногам. Рован был готов начать.

Кэрн увидел, кто перед ним. Увидел лекарский нож в руке Рована и другие орудия, перемещенные с бархата на стол. Кэрн заметался, но железные цепи держали крепко.

В глазах Рована он не видел ничего, кроме застывшего гнева. Кэрн догадался о намерениях фэйского принца. Между ног булькнуло, и на штанах появилось темное пятно.

Рован окружил шатер ледяным ветром, глушившим все звуки, и приступил к отмщению.

Отзвуки событий в лагере долетали и сюда, передаваясь по земле на несколько лиг. Элида ждала среди древнего всхолмленного леса. Ожидание продолжалось не один час. Она дрожала от предрассветного холода и смотрела, как постепенно светлеет небо. Когда оно стало голубым, все и началось.

Элида не знала, чем заполнить ожидание. То принималась бродить по мшистому ковру среди серых валунов и деревьев, то усаживалась, прислонясь к широкому древесному стволу, и замирала, стараясь слиться с окружающим миром. Гарель клялся, что все страшные и свирепые звери, водящиеся в здешних местах, не приближаются к окрестностям города, но Элида не хотела рисковать и оставалась в долине, где ей велели ждать.