Отбор не приговор - Наталья Самсонова

— А вот у меня теперь есть вопрос. Лота, помнишь, мы спали в карете? И эльфы, столпившись, смотрели на нас, не смея заговорить первыми?

Принцесса передернулась:

— Помню. Кошмар.

— Лорд Гилрин мне сейчас об этом напомнил — он превозмогает себя, чтобы обратиться к нашей принцессе. А твои родители, Эйтин, обращались к Повелителю очень, м-м-м, грубо. Ну, не грубо, но в Нерисе они бы отгребли за такой подход. А у вас, как мы с Лотой знаем на собственном опыте, нижестоящие к вышестоящим обращаться не могут. И если с нами еще возможны варианты — Лота отпета, а я лесная, то с Повелителем нет иного варианта, кроме как изнемогать от верноподданнических чувств.

Тут принцессе стало очень стыдно, поскольку у нее в общении с Повелителем никак не получалось удержать себя в рамках приличий.

— Видишь ли, — тяжело вздохнула Эйтин, — Эльфхииру около пяти тысяч лет, а это Сто Четырнадцатый Отбор. Чувствуешь несостыковку? Раньше семьи, в которых рождались Плетущие Путь, становились выше правящей семьи. И это к ним никто не смел обращаться первым. И Повелители брали в жены Плетущих Путь, только если девушка изъявляла на это желание. Но при этом владыка Эльфхиира не мог начать отбор до тех пор, пока не получал ответ. А ответ можно было ждать до семи десятилетий. Оттого и так мало отборов — все же, как правило, Плетущие Путь желали надеть Малую Корону.

— И насколько «раньше» это все было? — насторожилась Лотанари.

— Дед милорда Ллиноса отменил этот закон, — грустно улыбнулась Эйтин. — Собственно, Белая Леди как раз из того рода, который раньше был богат на Плетущих Путь. А бабушка нашего Повелителя — человек. Ради того, чтобы быть с ней, милорд Дайлор Эйлог Ллинос пошел против всех. У нас ведь все законы магические, их не отменить просто росчерком пера. Лорд Дайлор прожил человеческую жизнь — своим долголетием он заплатил за отмену старого закона.

— Ага, потому лорд Глейрио и искал своей дочери достойного жениха, а отца милорда Идриса Эйлога посчитал «недостойным», — прищурилась лисица.

— Да. В Ллитари и окрестностях все уже давно приняли этот закон, но, — Эйтин развела руками, — мы-то жили на востоке страны. Здесь у нас только особняк, и то мама с папой не любили сюда приезжать. Ведь в своих родных краях к ним относились как к высшим. Но теперь все изменится.

— Почему? — удивилась Лотанари. — Эйгра явно не потеряет свой дар.

Тин замолчала и молчала до тех пор, пока подруги не дошли до телепорта.

— Кажется, ты обещала какао? — бледно улыбнувшись, спросила леди Рлис. — Я бы не отказалась от чего-нибудь теплого и сладкого.

Встав в центр телепортационного круга, девушки переместились в покои Лоты и Лимы. Лисица тут же прошла в спальню и вытащила свой мешочек с припасами. Минут через десять все наслаждались ароматным какао. А нетерпеливая Лимаатрис поспешила вернуть беседу в интересное русло:

— Получается, что твои родители родились в то время, когда они могли считать себя выше Повелителя?

— Нет, что ты, — покачала головой Тин. — Мои родители родились в то время, когда лорд Глейрио мог считать себя выше Повелителя. Эйгра первая Плетущая Путь в нашей семье. И ведь мама с папой даже поддерживали отмену этого закона! Но мы живем на востоке Эльфхиира, и там перед родителями начали преклоняться. И перед Эйгрой. Передо мной тоже, на самом деле, но я почти не покидала наш замок. Мама и папа призывали всех перестать… А потом им понравилось. И я потеряла семью.

— Поддались искушению, — кивнула Лота. — Так почему все изменится? За двадцать лет люди забудут про дар леди Рлис?

— Неужели у людей в высшем свете с распростертыми объятиями принимают бывших каторжников? — дрогнувшим голосом спросила Тин. — Для Эйгры будет разумнее остаться в Лесном Чертоге на всю жизнь — ее не возьмут замуж. Только если кто-то из совсем низших слоев населения. Бывший вор или карманник. Или такой же преступник. Маму с папой это тоже касается — они уже не гордые родители Плетущей Путь, а презренные породители преступницы. К тому же на них будут коситься еще и потому, что они бросят Эйгру, не уменьшат ее срок заключения.

Тин помолчала и чуть истерически рассмеялась:

— Зато, возможно, в Ните возродится эльфийский квартал. Там же жили те, кто вернулся из Лесного Чертога и не смог смириться с тем, что для них больше нет места в высшем свете. Или не в высшем свете, а просто в родном городе или деревне. Когда начались беспорядки и люди начали убивать эльфов, они вернулись и сейчас живут в Ллитари. Так еду им продают только в государственных лавках.

Допив какао, Эйтин поставила опустевшую чашку на стол и сцепила пальцы. Она выглядела такой же раздавленной, как и на обеде. Лота протянула руку и сжала ладонь эльфийки. Принцесса не знала, что можно сказать в этой ситуации, поэтому предпочла молчаливо поддержать новую подругу.

— А еще на обеде присутствовали все представители высших родов Эльфхиира, — добавила Лимаатрис. — И надо было видеть их лица, когда заговорил лорд Рлис. Две особо впечатлительные эльфийские леди упали в обморок. Причем в настоящий.

— Точно, балкон наблюдателей. — Лотанари лукаво посмотрела на Лиму и с интересом спросила: — Как тебе там, в сливках эльфхиирского общества?

— Вкусно и не дует, — пожала плечами Лима. — Они очень спокойные, тихие и чуть ли не молятся на Повелителя.

— Да. И если просто родителей преступницы еще могли принять в обществе — не сразу, но лет через пятьдесят, — то тут… Что самое интересное, я не уверена, что отец сможет понять, — Тин криво улыбнулась. — Я-то точно останусь в Нерисе. После того, как Повелитель прилюдно пошел мне навстречу и показал, что я не отвечаю за свою семью… Долбаный лютик. Знали бы вы, как я умоляла Эйгру отдать ее подарок. Ведь она даже не сама его купила! Его купил отец, а мне было сказано придумать что-нибудь милое… Эйгра послала меня к дрархам и мне пришлось довести свою затею до конца. Так что роду Рлис наступил конец. Если только мама с папой не сделают наследника, на которого в итоге и ляжет обязанность вытащить род из помойной ямы.

Лимаатрис допила свою порцию и поставила чашку на стол. Эйтин, видя, что и Лота справилась с какао, накрыла ее руку своей и тихо сказала:

— Поэтому мне особенно ценно твое… какао.

С этими словами леди Рлис поднялась и, коротко поклонившись, выскользнула на балкон.

— А мне еще казалось, что их скупо наказали, — протянула Лима. — Вернее, родителей-то понятно — по закону их и наказать-то нельзя. А вот Плетущая Путь и двадцать лет… Ну станет в Эльфхиире на одну старую деву больше. Глядишь, Белой Леди не так обидно будет. Ты чего так мечтательно улыбаешься?

— Лорд Дайлор пошел против всех устоев Эльфхиира, чтобы быть со своей возлюбленной, — тихо сказала Лотанари. — Ты представляешь, какая это была любовь?

— Ну или Плетущая Путь была кошмарной, — пожала плечами лисица.

— Лима.

— Ладно-ладно, — проворчала лисица. — Согласна, любовь и правда должна быть безумной, чтобы решиться на откат от разрушения колдовского закона. Думаю, та леди, что стала в итоге ему женой, была в ярости. Все-таки лорд Дайлор мог и не выжить.