Отбор не приговор - Наталья Самсонова

— Да, это нелегко, — кивнул Повелитель. — Эсфи ар эльфэль.

Золотые искры телепорта, и милорд Ллинос исчезает. А рядом с Лотой появляется лисица.

— Ты все слышала?

Перевоплотившись, Лимаатрис ловко оделась и со смешком ответила:

— А ты сомневалась?

— Что думаешь?

— Твой отец хороший правитель. Люди счастливы в Нерисе. А теперь, когда храмовники получили по носу, станут еще счастливее. Ты так бесстрашно говорила с Повелителем, почему ты не спросила про Идриса?

— В смысле?

— То есть тебя не смущает лицо твоего возлюбленного? Почему оно такое же, как у Повелителя? — поразилась лисица. — Я так не могу перестать об этом думать!

— А что тут думать? Мой Идрис отвлекает на себя внимание. Ведь если бы он не приехал за нами в Нит, то я бы подумала, что это Повелитель так хитро всех дурит. Как бы на виду, а как бы и нет. Но Повелитель вряд ли бы…

— Но твой отец был в Ллитари, инкогнито, — тихо напомнила Лима. — Что, если Повелитель был в Ните по делам и заодно проводил тебя до Ллитари? Чтобы, так сказать, избежать всяческих накладок?

— Идрис сказал, что только с нами он провел так много времени, — едва шевеля губами, произнесла Лотанари. — Что с остальными он провел день. Или два? Я уже не помню. Но… Но тогда у меня нет шансов? Он сказал: «Тебе нельзя меня любить». Значит ли это, что Идрис — это Идрис Эйлог Ллинос и мне нельзя его любить, потому что он Повелитель Эльфхиира, а я человеческая принцесса?

Лисица развела руками и бесхитростно сказала:

— Это самое логичное объяснение. Хотя в роду Повелителя были люди. Иначе бы откуда узнали о свойствах Малой Короны?

— Но тогда почему мне нельзя его любить?

— А может, тебе нельзя любить просто Идриса? Как ты говорила, он у тебя просил прощения взаймы?

В груди Лоты расцвел яркий цветок надежды. За всеми этими переживаниями она совсем забыла про ту странную просьбу Идриса.

— Тогда что мне делать? — тихо спросила она.

— Ничего. Ты сделала самое важное — сказала ему о своих чувствах, — серьезно произнесла Лимаатрис и неожиданно разразилась смехом.

— Ты чего? — нахмурилась Лота.

— Если Идрис — это Повелитель, то сейчас он где-то там, — лисица махнула рукой в сторону замка, — переживает о том, что его возлюбленная собралась в Шахрию!

— Он не признавался мне в чувствах, — напомнила Лотанари.

— Он предпочел умереть, лишь бы ты жила, — мягко произнесла Лимаатрис. — Если это не признание… ну тогда я комок пуха, а не страшный хищник. Давай-ка вернемся в комнату и распотрошим кремы. Клянусь, из-под крышек вылетают иллюзорные бабочки, и это первые иллюзии, которые пришлись мне по нраву.

Лота посмотрела на свои руки, которые, если по-честному, не были похожи на нежные ручки принцессы, и согласно кивнула. В ее жизнь вернулись яркие краски.

«И ведь на поиски Идриса бросились кто? Его друзья и соратники — лорд Гилрин и леди Дьердре. И лечили его в главном ритуальном зале, — припоминала по дороге Лотанари. Припоминала и начинала чувствовать себя идиоткой. — Но Идрис такой простой и общительный — как в нем можно было заподозрить Повелителя?»

А через пару мгновений до Лоты дошло, что жить ей придется с бесцветной версией Идриса. Но это не сильно огорчило леди Шан Нейрин. Главное, что Идрис выжил. Остальное как-то меркнет.

Вернувшись в комнату, подруги до самого обеда забавлялись с флаконами и тюбиками — как и сказала Лима, при каждом открытии колпачка вылетала крошечная бабочка. Причем иллюзии не повторялись.

— Ты сейчас на обед опоздаешь, — выпалила Лима. — И я.

— Угу, — сосредоточенно отозвалась Лотанари. — Это восемьдесят шестая бабочка. Потрясающе.

На самом деле леди Шан Нейрин пыталась привыкнуть к мысли, что ее возлюбленный оказался… Мог оказаться Повелителем. Наблюдая за иллюзорными бабочками и втирая крем в огрубевшую кожу, Лота просеивала воспоминания через воображаемое сито и убеждалась, что да, он мог им быть. Даже не так. Он не мог им не быть.

Принцесса не знала, злиться ли ей на него, или отпустить гнев заранее, до того, как он испросит прощения?

«И придет ли он вообще? Быть может, он одумался, вспомнил о государственных обязанностях и…» Тут Лоте становилось больно и страшно. Она ярко представляла, как в конце отбора стоит среди отбракованных невест и смотрит, как на голову победительницы укладывают Малую Корону.

— Лота, я есть хочу, — настойчиво произнесла Лимаатрис. — Очень сильно. Ты меня слышишь?

— Да. А если в конце отбора мне придется смотреть, как мой Идрис целует другую?

Лисица на мгновение опешила, проследила взглядом за очередной бабочкой и, пожав плечами, сказала:

— Будешь смотреть, что тебе еще останется? Просто загодя надо будет накачать тебя успокоительным. И на случай радости — чтоб не зарыдала, и на случай горя — чтоб не зарыдала, опять же. Будь проще, сестренка.

Фыркнув, Лота кивнула и встала. Времени на переодевание уже не оставалось, так что на обед принцесса пошла в том же, в чем была на завтраке. Ну и ладно, что ж теперь.

— Ты заметила, что на обеде, как правило, происходит что-нибудь интересное? — шепнула Лима, прежде чем пойти к лестнице, ведущей на балкон наблюдателей.

— Я надеюсь, что все интересности закончились, — содрогнулась леди Шан Нейрин.

— А я бы понаблюдала за чем-нибудь скандальным, — подмигнула подруге Лима и исчезла на лестнице.

Лота же, войдя в зал, села за их с Эйтин стол. И сразу отметила, что эльфийка совсем скисла — сгорбилась, уперлась локтями в стол и не отрывает взгляда от пустой тарелки. Глядя на раздавленную эмоциями Тин, Лота вдруг подумала, что некоторые все-таки стоят второго шанса, и негромко произнесла:

— Как насчет какао сегодня вечером? Кофе, увы, закончился.

— С большим-большим удовольствием, — так же негромко ответила леди Рлис.

Магия зала сделала их слова достоянием всех присутствующих, но ни Эйтин, ни Лотанари это не зацепило. Кажется, и одна, и вторая приобрели некоторый иммунитет к чужому мнению. Хотя у Лоты он был и раньше, но сейчас броня стала воистину непроницаемой.

По счастью, надежды Лимаатрис не сбылись и обед начался обыденно — Повелитель, лорд Гилрин и леди Глейрио появились в сиянии иллюзий. Затем слуги начали разносить блюда — ничто не предвещало беды, а потому Лота сосредоточилась на предлагаемых яствах. Иначе ее взгляд постоянно соскальзывал на Повелителя. И где-то в подсознании начал зреть авантюрный план: чтобы избавиться от сомнений, надо просто коснуться лица милорда Ллиноса. Иллюзия иллюзией, а шрам никуда не денется!

Так, старательно разглядывая свою тарелку, Лота отметила, что следующей дарительницей будет леди Хилет Герайл.