Отдых не для слабонервных - Наталья Александрова

Так или иначе, Надежда решила отправиться на завтрак, чтобы провести разведку боем и узнать, что говорят о смерти Шубина. Ведь в подобных пансионатах столовая – это главный центр распространения информации, все равно как колодец в средневековом городке.

Однако в столовой было тихо, как обычно. Никто не обсуждал вчерашнюю трагедию, никто не шептался и не шушукался, никто не обменивался многозначительными взглядами.

Надежда села за угловой столик и еще раз оглядела посетителей. Все были заняты поглощением пищи и тихими, ни к чему не обязывающими разговорами.

В глубине души Надежда была даже разочарована. Она не сомневалась, что все население пансионата и весь персонал только и говорят, что о вчерашнем событии. Тогда она могла бы греть себя тайной мыслью, что знает о нем больше других. Знает, но никому в этом не признается… А тут – никакого ажиотажа, никаких волнений, никаких обсуждений, как будто ничего и не случилось! Надежде захотелось спросить подошедшего к столику официанта, что известно о смерти клиента из тринадцатого номера, но она заставила себя промолчать, чтобы не выдать свою осведомленность…

– Вам омлет или яйца всмятку? – спросил официант как ни в чем не бывало.

– Омлет, – машинально ответила Надежда.

Едва отошел официант, к ее столику приблизился унылый тип с прилизанными волосами – тот самый, который накануне вечером сидел в баре и оказался невольным свидетелем Надеждиного позора.

– Вы позволите к вам присоединиться? – проговорил он тусклым голосом, вполне подходящим к его внешности.

Надежда выразительно оглядела зал, где было полно свободных столиков, однако пожала плечами:

– Садитесь, я не возражаю!

Унылый тип сел и тут же вполголоса проговорил:

– Ваш приятель, кажется, умер…

– Что?! – переполошилась Надежда и даже уронила вилку. – Какой приятель?

– Тише! – шикнул на нее унылый тип. – Не привлекайте к себе внимание! Вам это совсем не нужно!

– Да что вы себе позволяете? – Надежда послушно перешла на шепот. – Откуда вы знаете, что мне нужно и что не нужно? О каком приятеле вы говорите?

– О том, которого вы ждали в баре вчера вечером.

– Откуда вы знаете, что я кого-то ждала?

Унылый тип хотел ей ответить, но тут у него в кармане зазвонил мобильный телефон.

– Извините… – пробормотал он, встал из-за стола и быстро вышел из столовой.

– Да что он себе позволяет… – пробормотала Надежда. – Да кто он вообще такой?

Она еще немного поковыряла вилкой в тарелке, осознала, что есть совершенно не хочется, и тоже вышла из столовой. Унылого типа поблизости видно не было.

Надежда побрела куда глаза глядят, обдумывая его слова и собственное положение.

Что он знает и откуда? И что намерен делать? Для чего подсел к ней за столик? Неужели он видел, как Надежда входила в коттедж номер тринадцать, и теперь собирается ее шантажировать?

За размышлениями она незаметно пришла на берег озера.

Хотя в мае в нашей полосе купальный сезон еще не открыт, всегда найдется несколько смельчаков, которые торопят события и лезут в холодную воду. Так было и сейчас – на скамейке возле берега лежала одежда, а над водой, метрах в двадцати от узкого песчаного пляжа, виднелись головы пловцов.

Надежда Николаевна машинально оглядела их, потом перевела взгляд на скамью…

И застыла, как громом пораженная.

На самой скамье, как уже было сказано, лежали и висели брюки и футболки купающихся. А на песке стояла их обувь.

И вот эта-то обувь заставила сердце Надежды забиться, как испуганная птица.

Возле скамьи стояли кожаные сандалии, серые замшевые мокасины, белые кроссовки и бежевые летние ботинки в дырочку.

Ботинки как ботинки, не слишком новые, на шнуровке.

Один шнурок был бежевый, в тон самим ботинкам, а вот другой – коричневый, совершенно не подходящий.

В общем, это были те самые ботинки, которые накануне Надежда Николаевна видела выглядывающими из-под портьеры в комнате покойного Шубина.

Ботинки убийцы.

Надежда попятилась, сглотнула и снова перевела взгляд на смелых пловцов.

Их было четверо. Лиц их с такого расстояния Надежда не различала, кроме того, если бы она их и различила, все равно не смогла бы узнать, кому из них принадлежат роковые ботинки.

Так что у нее был только один способ узнать, кто из них убийца, – дождаться, пока они выйдут из воды и обуются.

Поэтому Надежда отошла в сторонку, чтобы не выглядеть слишком подозрительно, и сделала вид, что любуется цветущей таволгой. При этом нет-нет да и бросала заинтересованный взгляд на виднеющиеся из воды головы.

Наконец один из пловцов приблизился к берегу и вышел из воды неподалеку от Надежды, отплевываясь и фыркая, как тюлень или морж.

Надежда уставилась на него, прикидывая, может ли он быть владельцем тех самых ботинок в дырочку. Мужчина был крупный, дородный, с обвислыми усами, делающими его еще больше похожим на моржа. Пожалуй, плетеные ботинки будут ему малы. Впрочем, трудно сказать, нужно подождать, пока он обуется…

Пловец перехватил взгляд Надежды и трактовал его по-своему. Он гордо вскинул голову и заиграл мышцами, как культурист на помосте. Надежда почувствовала себя неловко и, чтобы эту неловкость снять, невинным тоном осведомилась:

– Ну, и как водичка?

– Бодрит! – радостно отозвался мужчина. – А вы что же не купаетесь? Очень полезно для здоровья!

Надежда уже хотела что-то ответить, но тут из кустов выскочила низенькая крепенькая женщина с коротко стриженными рыжими волосами и заголосила:

– Вот кобелина! На пять минут одного нельзя оставить! Тут же на каждую юбку бросается! Да вообще уже на старух глядит! Совсем ума лишился! – Тут она повернулась к Надежде, подбоченилась и выпалила: – А ты, галоша старая, давно на себя в зеркало глядела? Ты долго думала, прежде чем к моему мужу приставать? Тебе о душе подумать пора, а ты туда же – за мужиками бегаешь!

– Женщина, вы все не так поняли… – пролепетала Надежда, отступая от берега.

– Все я правильно поняла! – не унималась рыжеволосая особа. – Я за тобой давно наблюдаю, стоишь тут на бережку и на мужиков пялишься! А как мой муж вышел, так ты прямиком к нему…

– Женщина, – Надежда снова попыталась спустить конфликт на тормозах, – мне ваш муж совершенно без надобности, у меня собственный имеется…

– Вот и вали к нему, если имеется! – верещала рыжая. – А от моего отвяжись, пока я тебе последние волосы не выдрала! Будешь потом оставшуюся жизнь в парике ходить! Хотя тебе, конечно, жить уже немного осталось!

Надежда Николаевна, ошарашенная таким напором, не смогла найти достойного ответа.