Отдых не для слабонервных - Наталья Александрова

Значит, поняла Надежда, как это не неприятно, нужно сделать анонимный звонок.

И такая возможность у нее была. Ведь она машинально унесла с места преступления мобильный телефон покойного Шубина, так что, даже если звонок отследят, никто не сможет установить ее личность. Если, конечно, Надежду не узнают по голосу… Но уж она постарается, чтобы этого не случилось!

Надежда Николаевна достала из кармана мобильный телефон Шубина, набрала номер администрации. Ей тут же ответил строгий начальственный голос.

Надежда прикрыла телефон носовым платком, зажала нос и проговорила гнусавым простуженным голосом:

– Проверьте тринадцатый коттедж! Тринадцатый, вы меня поняли? Там что-то произошло!

– Что именно? – озабоченно переспросил ее собеседник. – И кто это звонит?

– Неважно, кто звонит! – перебила его Надежда. – Неизвестный доброжелатель! Проверьте тринадцатый коттедж, и как можно быстрее! Там случилось что-то серьезное!

Не дожидаясь ответа, она отключилась.

Теперь телефон следовало бы вернуть на место преступления, но Надежде Николаевне страшно было даже подумать о том, чтобы вернуться в коттедж Шубина и еще раз увидеть его труп. Кроме того, туда уже наверняка спешат люди, взбудораженные ее звонком, и если ее там застукают – конец всей конспирации…

Надежда понимала, что мобильный телефон Шубина – это, возможно, важная улика и вещественное доказательство, которое выведет следствие на причину его убийства, но она ничего не могла поделать и малодушно сунула трубку в карман.

Какое-то время Надежда Николаевна в растерянности побродила между коттеджами и наконец вернулась в свой домик. Она надеялась, что позвонит муж, а телефон стоял на зарядке. Кроме того, ей ни с кем не хотелось встречаться – потому что ее растерянный и перепуганный вид у кого угодно мог вызвать подозрения.

Так или иначе, Надежда пристроилась на диване с книгой.

Муж не звонил.

Надежда водила глазами по строчкам, но ничего не понимала, буквы не складывались в слова, а если и складывались, слова не доходили до сознания. Перед ее глазами снова и снова вставало землистое лицо Шубина, его пустые, широко открытые глаза…

Несмотря на это, Надежда сама не заметила, как заснула.

Ей снилось, что она идет по бесконечной анфиладе больших полутемных комнат, идет все дальше и дальше. Комнаты следуют одна за другой, становятся все темнее и темнее, и Надежда прибавляет шаг, чтобы успеть дойти до наступления ночи. Куда дойти, зачем – она не знает, но идет все быстрее и быстрее. Наконец она оказывается в самой последней комнате. Посреди этой комнаты спиной к ней стоит человек.

Надежде этот человек кажется удивительно знакомым. Она подходит к нему, дотрагивается до его плеча…

Человек медленно, неторопливо поворачивается – и Надежда в ужасе видит, что у него нет лица.

Только пустой бледный овал без глаз, без носа и рта.

Надежда вскрикнула – и проснулась.

Она лежала на диване в неудобной позе, левая рука затекла, в голове звенело и бухало, как в пустой железной бочке, во рту пересохло. Со стыдом Надежда Николаевна поняла, что причиной всех этих неприятных явлений было не только ее неудобное положение, но и выпитые вечером два коктейля.

В комнате было темно – насколько может быть темно в наших краях в конце мая, перед самым наступлением белых ночей.

И тут в темноте прозвучал мелодичный звук, каким мобильный телефон сообщает о приходе сообщения.

Надежда всполошилась, решив, что это сообщение прислал муж, что с ним что-то случилось и ему немедленно нужна помощь. Она поднялась с дивана, чуть пошатываясь со сна, пошла на звук – и увидела, что ее собственный телефон не светится, а тревожный звук доносится из кармана куртки, где она оставила сотовый Шубина.

Мгновение помедлив, она достала телефон, открыла сообщение. Текст был какой-то странный.

«Третьего в восемнадцать тридцать около Тургенева».

Ну да, кто-то назначил Шубину встречу, судя по всему, третьего июня, примерно через неделю. Ну, теперь-то эта встреча не состоится за смертью одного из участников…

Надежда сунула аппарат обратно в карман куртки, перебралась в кровать и на удивление быстро заснула.

* * *

Проснулась она от пения птиц. Сладко потянулась, открыла глаза…

И настроение у нее резко испортилось: Надежда вспомнила, что накануне чуть ли не у нее на глазах убили Шубина.

Кроме того, она вдруг осознала: то, что она приняла спросонок за звонкие птичьи трели, на самом деле звонок ее мобильного телефона.

Надежда Николаевна вскочила, всунула ноги в тапки и бросилась к телефону.

Звонил муж, и голос у него был расстроенный и виноватый.

– Надюша, – проговорил он робким неуверенным тоном. – Понимаешь, тут такое дело… Возникли неожиданные проблемы… Так, ничего особенного…

– Ты нездоров? – переполошилась Надежда Николаевна. – У тебя все в порядке?

– Да у меня-то все в порядке, да на работе проблемы, так что, понимаешь…

Он замолчал, виновато пыхтя в трубку.

– Нет, пока не понимаю, – сухо отозвалась Надежда, хотя на самом деле она уже начала догадываться. Муж сейчас должен был как раз подъезжать к пансионату, и если он вместо этого звонит, это может значить только одно…

Ее подозрения тотчас же подтвердились.

– Понимаешь, мне придется задержаться на работе еще на один день, – выпалил муж, как будто бросился в ледяную воду. – Но вечером… вечером я точно приеду! Так что ты пока отдохни одна, почитай что-нибудь, погуляй, искупайся…

– Искупайся? – как эхо, повторила Надежда. – Да что ты говоришь? Какое купание? Сейчас же май месяц, и мы не на Канарах! Да в такой воде могут купаться только моржи и тюлени!

– Ну, извини, я как-то не сообразил… – залепетал муж. – А сейчас прости, мне нужно работать… Я тебе еще позвоню…

– Чем ты там питаешься? Наверняка пельменями! – проговорила Надежда, и ее строгая интонация в равных частях смешалась с искренней заботой о муже.

Но он уже отключился.

Положив телефон, Надежда задумалась. Плохо ли то, что муж не приедет утром, или, наоборот, хорошо?

С одной стороны, конечно, плохо. Она по нему соскучилась, делать здесь одной совершенно нечего. И питается он из рук вон плохо, потому что перед отъездом она вообще отключила холодильник, так что запасов нет никаких.

С другой стороны, в его временном отсутствии есть и определенные плюсы. Во всяком случае, к вечеру разговоры о вчерашнем событии – о внезапной и подозрительной смерти Шубина – могут немного затихнуть, и сама Надежда успокоится, так что муж может не догадаться, что она каким-то образом связана с этим трагическим происшествием.