Шашлык из трех поросят - Наталья Александрова

— А все-таки около нее толпа… — вздохнула Катя, —девочки, а что она все время на меня шипит, как беременная кобра, прямо ядомплюется?

— Ну Катя, я просто поражаюсь твоей наивности, неужелиты не понимаешь? — фыркнула Жанна. — Ведь твой бывший теперь с ней…

— Ну и что? Вот если бы наоборот — тогда еще можнопонять.., и вообще, мы с Шуриком очень мирно расстались.., совершенно безскандала, как интеллигентные люди…

— Ты так считаешь? — возмутилась Жанна. Ты ужезабыла, что он тебя загнал в глухую, дремучую коммуналку! Твой Шурик — самыйнастоящий козел и первостатейный жлоб!

— Да ладно, я на него зла не держу! Тем более, теперь язамужем, у меня все хорошо! У меня есть Валик…

Жанна хотела сказать, что муж, годами кочующий поафриканским саваннам с дикими племенами — вряд ли то, о чем мечтает каждаянормальная женщина, но Ирина заблаговременно прочла ее мысль и ткнула локтем вбок. Жанна охнула и покосилась на подругу, буркнув недовольно что-то насчетнекоторых тетех, святость которых граничит с глупостью.

— А кто это там приехал? — оживленно проговорилаИрина, чтобы перевести разговор на менее опасную тему.

Возле входа в галерею действительно наметилось явноеоживление. К дверям с озабоченным видом пробежал администратор, откуда-топоявились крепкие ребята с профессионально непроницаемыми лицами, журналистыпокинули Антонину Сфинкс и потянулись ко входу.

Двери широко распахнулись, и в зале, в окружении небольшойсвиты, появился высокий черный человек.

— Это атташе по культуре Кот-де-Леон, — прошепталаИрина, — в газетах писали, что он собирается посетить эту выставку.

— Какой кот? — удивленно переспросила Катя.

— Тундра! Это страна такая в Африке — Кот-де-Леон! Ужтебе стыдно не знать, у тебя же муж — главный специалист по Африке…

— Действительно… — Катя расстроилась, — а ведь уменя самой в школе была пятерка по географии, но что-то я такой страны непомню.., а этот атташе очень прилично выглядит, и одет в смокинг, а не внациональный костюм из шкур и перьев…

Атташе неторопливо прошел мимо ностальгических вышивок,ненадолго задержался возле металлоконструкций Антонины Сфинкс и наконец подошелк Катерининой экспозиции.

Вслед за ним двигалась небольшая группа его сотрудников,чуть сзади держались журналисты. Но атташе, конечно, очень выделялся средисвоего окружения и вообще среди всех посетителей выставки. Он выделялся срединих, как породистый арабский скакун среди заморенных кляч, как борзая средистаи дворняжек.

Он был высок и строен, как пальма. Он был черен, какбезлунная африканская ночь. Отлично сшитый смокинг облегал его, как втораякожа. Зубы атташе сверкали, как тридцать две превосходные жемчужины. Белки егоглаз отливали предрассветной голубизной.

Неожиданно атташе замер перед панно с двумя всадниками вблагоухающем ночном саду и возбужденно заговорил на незнакомом гортанном языке.В его монологе постоянно повторялись два слова: унга вароси. Может быть, онизвучали не совсем так, но ничего более похожего европейский слух трех подруг немог изобразить.

Заметив явный интерес высокого гостя, журналисты тоже оживились.Они принялись торопливо снимать Катины работы, а заодно и саму художницу.Рослый телевизионщик в потертом джинсовом костюме забегал вокруг Катерины согромной камерой. Ирина скосила глаза на Антонину Сфинкс и увидела, что«железная леди» перекосилась, как будто по ошибке проглотила целый лимон.

Переводчик, сопровождавший атташе, кругленький лысыйтолстячок с нездоровым желтоватым лицом, прилепил на лицо неподвижную дежурнуюулыбку и заговорил, обращаясь почему-то к Ирине:

— Господин атташе выражает вам свое искреннеевосхищение. Ваши замечательные произведения поразили его своей поэтичностью ихудожественной глубиной…

— Это не мои произведения, — Ирина вытолкнулавперед раскрасневшуюся от смущения, ожесточенно сопротивляющуюся Катерину. Вотавтор этих панно, художница Екатерина Дронова.

Журналисты с новой силой защелкали камерами и заскрипелиперьями. Переводчик, нисколько не смутившись, повернулся к Кате и продолжил стой же приклеенной улыбкой:

— Особенно господину атташе понравилась вот эта работа,на которой изображены два всадника…

— Унга вароси! — взволнованно перебил атташепереводчика и добавил что-то вроде «детуаль».

— Это по-французски, — шепнула Катя, —означает «блуждающие звезды».

— Уж как-нибудь мы и сами поняли, хоть французского незнаем, — сердито сказала Жанна.

— А как он догадался, что композиция называется именнотак? — удивилась Катерина.

— А ты спроси, — ехидно посоветовала Жанна;

Катя послушно заговорила с атташе по-французски. Он сверкнулбелозубой улыбкой, и они с Катей углубились в живейшую беседу.

— Интересно, зачем ему переводчик с африканского, еслион так хорошо говорит по-французски? — прошептала Ирина на ухо Жанне.

— Положено по статусу! — ответила подруга идобавила:

— Ну, Катьке повезло! Такой пиар! Во все газетыпопадет!

— Это мое последнее произведение, — еле слышно отсмущения ответила Катя, обращаясь к белозубому атташе и журналистам, — язакончила его буквально накануне открытия выставки…

Атташе снова заговорил по-своему, и переводчик поспешноперевел:

— Господин атташе интересуется, когда госпожа Дроновапобывала в его стране, Кот-де-Леон, — Никогда, — честно призналасьКатерина, я в Африке ни разу не была. Хотя очень хочу…

Атташе понял ее без перевода. Он пожал плечами и выразил налице глубокое неодобрение. Должно быть, в его глазах человек, не побывавший вего родной стране и вообще в Африке, недостоин его высокого внимания. Во всякомслучае, он еще раз внимательно посмотрел на панно, развернулся и пошел квыходу, на ходу выговаривая что-то переводчику. Переводчик почтительновозражал. Вместо того чтобы наказать непокорного переводчика тут же, на месте,атташе вдруг повернулся и тем же решительным шагом устремился назад.Поравнявшись с Катей, он оттолкнул джинсового телевизиощика и разразилсядлинной французской фразой. Катерина взглянула на него в полном изумлении,зарделась и стала неуверенно возражать. Атташе настаивал, глаза его сверкали.

— Что он говорит? — Жанна ткнула подоспевшегопереводчика в бок.

Тот поглядел выразительно, и до Жанны сразу дошло, что передней хоть и переводчик, но служит он только своему атташе, а к ней в толмачи ненанимался. Катя наконец кивнула, но как-то замедленно. Атташе еще раз сверкнулбелозубой улыбкой и окончательно удалился.

Часть журналистов устремилась за ним, остальные плотнымкольцом окружили Катерину и буквально засыпали ее вопросами. Катя расцвела. Онаотвечала невпопад, но это никого не смущало. Блестели вспышки фотоаппаратов,щелкали диктофоны, оператор снимал. Ирина с Жанной держались в сторонке.