Газлайтер. Том 22 - Григорий Володин

Не теряя времени, я вселяю его в пингвина и наблюдаю, как пернатое тело стремительно увеличивается и раздувается в полтора раза. Вышел такой накачанный крепыш.

– Крепите его к автобусу, – отдаю команду таврам.

Они действуют быстро: трос обвязывают вокруг массивного тела пингвина, закрепляют другой конец на автобусе, и уже через пару минут Бегемот-пингвин начинает двигаться. Мы загружаемся в машины. Набирая скорость, одержимый пингви легко тащит нас вперёд.

Остальные автобусы продолжают следовать за нами. Внутри нашего салона царит гробовая тишина, нарушаемая только равномерным скрежетом гусениц.

Чилика сидит в своём кресле, ошеломлённо поглядывая в окно на одержимого пингвина.

– А я ещё удивлялась, почему вас слушаются иномирцы, – наконец произносит она, её голос полон ужаса и восхищения одновременно. – Вы даже Демона припахали!

Я ухмыляюсь, переводя взгляд на несущегося пингвина впереди.

– У каждого дворянина свои миньоны, Ваше Высочество.

Пингвин-демон тащит автобус с приличной скоростью. Мы движемся уверенно, но вскоре я ощущаю присутствие врагов. Засада. Среди затаившихся монахов замечаю редких менталистов, их ауры едва заметны, но слишком хорошо знакомы.

– Стоп! – велю я по мыслеречи таврам. Колонна резко останавливается, машины замирают одна за другой. – Боевая готовность!

Все высыпают наружу, готовясь к бою. Из-за пригорка показываются монахи, десятки фигур в рясах. Они приближаются осторожно, но уверенно.

Я оборачиваюсь к таврам:

– Расседлайте пингвина.

Тросы с автобуса снимают мгновенно. Пингвин-демон поворачивает ко мне свою массивную голову, его глаза сверкают алым светом.

– Вот твоя жертва, Демон, – говорю, указывая на монахов.

Он довольно скалится, его улыбка больше похожа на оскал хищника:

– Вот это по мне!

С рёвом одержимый пингвин бросается вперёд, разрывая строй монахов. Те явно не ожидали такого поворота. Пингвин сокрушает их с ужасающей силой – трое падают мгновенно, их головы сносятся в одно движение.

Я кричу своим:

– В атаку!

Красивая моментально включается в бой. Её удары точны и быстры, каждый раз поражая цель без малейшего промаха. Змейка, следуя за ней, скользит сквозь ряды монахов, её когти разрывают врагов с грацией и эффективностью хищницы.

Тавры бросаются вперёд как настоящие штурмовики. Их тела покрываются прочной каменной бронёй, и земля дрожит под их мощными шагами. Когда они врываются в строй монахов, кажется, что в толпу ворвались живые глыбы скал. Их удары сокрушительны, каждый из них оглушает и ломает сопротивление врага.

Поле боя наполняется звуками – рёв демона, грохот тавров, крики монахов. Каждый участник боя знает своё дело, и враг быстро теряет позиции.

– Добить их! – добавляю я, направляя ментальную атаку в сторону врагов, лишая их последнего шанса на сопротивление.

Битва длится недолго. Силы монахов падают одна за другой, их строй рушится, а поле устилают тела тех, кто осмелился мешать нам спасать детей.

* * *

Невинск, Балтика

Лакомка переместилась с помощью портальной статуэтки, переданной ей Ломтиком с разрешения Данилы. Перемещение завершилось в Невинске, и теперь она стоит у Транспортного портала, нервно теребя край своего платья. Рядом с ней – Камила и Лена, сопровождающие её в этом волнующем моменте. Света встретила их на месте и довезла прямо сюда. Именно к этому порталу должен прибыть Данила вместе с её родными.

В голове роится тысяча мыслей, переполняющих сердце то надеждой, то тревогой. Неужели это правда? Неужели мелиндо смог спасти её семью? Он сделал уже так много ради неё, что это кажется почти невероятным.

Она замирает в нетерпении, вглядываясь в мерцающую поверхность портала. Сердце колотится так громко, что, кажется, его стук отдаётся эхом в ушах.

– Мелиндо, ты правда спас их? – шепчет она, зная, что он не может её услышать.

Но в глубине души она верит. Она верит, что ответ – да. Потому что Данила всегда держит своё слово.

Лакомка стоит у портала, вся во власти волнения и ожидания. Кажется, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Но вдруг резкая боль пронзает живот. Она хватается за бок, её глаза широко раскрываются от неожиданности.

– Нет-нет… это не может быть сейчас, – шепчет она, но схватки становятся сильнее.

– Лакомка! Что с тобой?! – испуганно спрашивает Камила, хватая её за руки.

Лакомка сгибается от новой волны боли, едва удерживаясь на ногах.

– Я… рожаю, – выдыхает она, тяжело дыша.

– Но ты беременна всего несколько месяцев! – восклицает Камила. – Как это вообще возможно?!

– Ох, мамочки… Возможно…

– Это всё твои коктейли?!

Лакомка издаёт слабую усмешку, с трудом шутя даже в этот момент:

– Не только. Это… союз альва и мелиндо.

– То есть человека?

– Нет, – качает головой Лакомка, её лицо искажено болью. – Мелиндо… не совсем человек.

Она резко хватается за живот, прерывая разговор.

– Ой, больно…

Боль накатывает новой волной, заставляя её согнуться пополам. Теперь уже сомнений нет – время пришло. Альвы обычно вынашивают ребёнка почти двадцать месяцев, люди – девять. Но её мелиндо носит в себе силу Демона, трёх Даров и Легиона. Он уникален. И их ребёнок тоже будет уникальным.

Лакомка тяжело дышит, облокачиваясь на Лену, её голос дрожит, но в нём звучит твёрдая решимость:

– Девочки… вы поможете мне родить сына нашему мелиндо!

Глава 3

Возле Восточной Обители, Антарктида

Её Высочество Чилика де Вальдивия растерянно наблюдает за происходящим. Граф Данила, как обычно, выглядит спокойным и сосредоточенным, будто всё под контролем. Но её взгляд невольно задерживается на… пингвине. Мускулистом, одержимом Демоном, пингвине.

И этот пингвин, как ни в чём не бывало, тащит автобус. Вот тебе и поездочка.

Чилика моргает, пытаясь осмыслить увиденное. Но, к её удивлению, внутренний протест не возникает. Абсурд? Безусловно. Просто ещё одна странность в бесконечной череде невероятностей, в которые она так неожиданно окунулась благодаря графу Даниле.

Чилика поворачивается к спящим детям. Их лица, ещё такие нежные, обрамляют острые ушки – каждый ребёнок будто воплощение сказочной красоты. Малютки такие очаровательные, что хочется затискать каждого.

Она медленно встаёт, чтобы не потревожить тишину, и тихо подходит к носилкам. Её руки осторожно касаются края, взгляд внимательно пробегает по маленьким фигуркам.

Все в порядке. Малыши дышат ровно, их руки безвольно лежат поверх тонких одеял. Глубокий вдох облегчения. Данила Степанович не ошибся, когда уверял, что сможет доставить их целыми и невредимыми.

Она украдкой бросает взгляд на графа. Его поза расслаблена, но в ней ощущается внутренняя сила.

Справа раздаётся утробное рычание. Чилика мельком смотрит на тигрицу, которая лениво машет хвостом. Взгляд чилийки быстро возвращается к графу Даниле. Воспоминания захлёстывают, унося её в прошлое – в тот момент, когда они встретились впервые.

Тогда она увидела в русском графе выскочку. Его снисходительный