Возвращение - Блейк Крауч

– А, понятно. Потому что мы работаем с памятью?

– Скорее потому, что подрывать устои – это по мне. Вы, наверное, замерзли, давайте войдем внутрь.

Они направляются в сторону пятиэтажной надстройки на дальнем краю платформы.

– Здесь не совсем так, как я себе представляла, – признается Хелена.

– Я купил вышку у «ЭксонМобил» несколько лет назад, когда месторождение иссякло. Сперва хотел просто устроить здесь себе жилище.

– Приют одиночества?

– Именно. Потом понял, что это также идеальное место для исследовательской работы.

– Почему идеальное?

– По миллиону разных причин, но прежде всего из соображений секретности и безопасности. Я занимаюсь огромным количеством направлений, где промышленный шпионаж – обычное дело. Лучше условий, где можно все держать под контролем, не найти, так ведь?

Они проходят мимо плавательного бассейна. Сейчас не сезон, и он закрыт брезентом, хлопающим на ноябрьском ветру.

– Я прежде всего хотела бы вас поблагодарить, – говорит Хелена. – А во-вторых, спросить – почему я?

– Потому что вы придумали технологию, которая сможет изменить жизнь человечества.

– Как?

– Воспоминания – самое драгоценное, что у нас есть. Они определяют нашу личность, делают нас теми, кто мы есть.

– И кроме того, рынок лекарств от болезни Альцгеймера в следующем десятилетии оценивается в пятнадцать миллиардов долларов.

Маркус только улыбается.

– Мне важно, – добавляет Хелена, – чтобы вы знали: моя главная задача – помочь людям. Я хочу найти способ сохранять память в разрушающемся мозге, который уже не в состоянии удерживать ее. Создать капсулу времени для основных воспоминаний.

– Я понял вас. Но разве это не может быть одновременно и коммерческим проектом?

Они минуют вход в большую теплицу. На стеклянных стенах изнутри капельками влаги конденсируются испарения.

– Насколько мы далеко от берега? – спрашивает Хелена, глядя в открытое море, откуда на платформу наползает густое облако.

– Сто семьдесят три мили. Как ваши близкие восприняли новость, что вы исчезнете с радаров, дабы заняться неким суперсекретным исследованием?

Хелена не знает, что и ответить. Вся ее жизнь в последнее время проходила в залитых флуоресцентным светом лабораториях, вращаясь вокруг обработки исходных данных для исследования. Работа не отпускала ее, удерживая в своем непреодолимом гравитационном поле. Это было ради мамы, – но и ради себя тоже, что греха таить. Работа стала для Хелены единственным, что заставляло чувствовать ее по-настоящему живой, и она не раз задавалась вопросом: может, с ней что-то не так?

– Я очень загружена и сказала всего шести человекам, с кем я общаюсь. Папа расплакался, но он всегда плачет. А так никто особенно не удивился. Звучит жалко, да?

Слейд оценивающе смотрит на нее.

– По-моему, поддерживать баланс между работой и личной жизнью способны только те, кто не нашел себя, – произносит он.

Хелена обдумывает его слова. И в школе, и в колледже ей много раз твердили: нужно искать свое призвание – то, из-за чего стоит просыпаться по утрам, жить и дышать. Однако, по опыту, мало кому это удавалось. Был и другой момент, о котором учителя и преподаватели не упоминали, – обратная сторона найденного предназначения. Оно поглощает тебя, разрушает связи с другими людьми, убивает счастье. И все же Хелена не хотела бы променять его на что-то иное. Другой она себя не представляет.

Они приближаются ко входу в надстройку.

– Подождите секунду, – просит Слейд. – Смотрите.

Он показывает на стену тумана, надвигающуюся к ним по платформе. Вокруг разливаются холод и полная тишина. Они в самом сердце облака, не видно даже вертолетную площадку.

– Готовы изменить мир вместе со мной? – поворачивается Слейд к Хелене.

– За этим я здесь.

– Отлично. Тогда вперед – увидите, что я для вас построил.

Барри

5 ноября 2018 г.

Я, патрульный ривелли, будучи при исполнении служебных обязанностей, принял вызов, код 10-56а, из офиса компании «халтквист», по-билдинг. Прибыв, обнаружил стоящую на краю террасы женщину, назвался и попросил ее отойти на безопасное расстояние. Она отказалась подчиниться и заявила, что прыгнет, если я подойду ближе. Я спросил ее имя, и она назвалась фрэнни берман [белая, д. Р. 12/06/63, Вост. 110-я ул., 509]. На вид она не находилась под воздействием алкоголя или наркотиков. Предложение вызвать по телефону кого-то из близких отвергла. Я спросил, почему она решила покончить с собой. По ее словам, ничто не приносит ей счастья, мужу и семье будет лучше без нее. Я заверил ее, что это не так.

Затем она перестала отвечать на мои вопросы и, видимо, собиралась с духом, чтобы прыгнуть. Я был готов к физическому вмешательству, чтобы оттащить ее от края, когда патрульный декарло по рации сообщил, что на лифте поднимается муж миссис берман [джо берман, белый, д. Р. 03/12/61, Вост. 110-я ул., 509]. Я известил ее об этом.

Мистер берман, прибыв на террасу, поговорил с женой и убедил ее отойти от края. Я сопроводил обоих к выходу из здания, откуда женщину на карете «скорой помощи» отправили в больницу для оценки состояния.

* * *

Сидя за своим столом в разделенном перегородками общем офисе и мучаясь жутким похмельем, Барри в третий раз перечитывает отчет о происшествии. Тот никак не желает укладываться в мозгу, выпирая всеми острыми углами. Энн Восс Питерс рассказывала прямо противоположное о том, что случилось между ее мужем и его первой женой – якобы та все-таки прыгнула.

Отложив отчет и включив монитор, Барри вводит пароль в базу данных отдела регистрации транспортных средств штата Нью-Йорк. Боль пульсирует где-то позади глазных яблок.

Последний известный адрес Джо и Фрэнни Берманов – Монток, Пайнвуд-лэйн, 6.

По-хорошему, надо, конечно, все это бросить. Забыть об СЛП, об Энн Питерс и приняться за груды бумаг на столе и незакрытые дела. Преступления, которое могло бы оправдать трату рабочего времени, здесь нет. Так… нестыковки.

Однако теперь Барри просто до безумия любопытно. Он стал детективом и проработал в полиции двадцать три года, потому что ему нравится разрешать загадки. И противоречивый набор фактов, с которыми он столкнулся, нашептывает ему: что-то здесь не так, надо распутать этот клубок.

Поездку на служебном авто до самого края Лонг-Айленда без санкции начальства, по делу, явно не относящемуся к юрисдикции полиции, могут счесть нецелевым расходованием средств. К тому же голова слишком болит. Поэтому Барри открывает сайт пригородной транспортной компании, чтобы посмотреть расписание. Поезд до Монтока от Пенсильванского вокзала отправляется меньше чем через час…