Комиссар Гордон. Первое дело - Ульф Нильсон

Ей так хотелось съесть кекс. Она медленно потянулась к нему своей тонкой лапкой. Глаза у комиссара были закрыты. Жаби попыталась схватить кекс, но комиссар поднял указательный палец:

- Я всё видел!

И тут Жаби кое-что придумала. Она просияла. Притянув к себе комиссара, она что-то шепнула ему на ухо.

- Да, - сказал комиссар. - Это новая и современная идея! Так и поступим! Теперь ты можешь поставить печать!

Жаби вынула штамп из ящика, аккуратно поднесла к бумаге. И даже ещё аккуратнее, чем комиссар, сперва подвинула его немного вправо, а потом немного влево. И нажала. Ка-данк! Жаби заулыбалась во весь рот.

- Браво! - сказал комиссар. - Я так тобой горжусь!

А потом друзья-полицейские съели каждый по дополнительному обеденному кексу.

Жаби предложила замечательную идею, считал комиссар Гордон. Она была как бы про кексы на столе. Про то, как кто-то один закрыл глаза, а кто-то другой очень хотел эти кексы съесть.

Другими словами, ловушка!

Сперва они возьмут напрокат двадцать орехов у разных мышей и белок.

Потом сложат орехи в красивую пирамиду у тропинки в лесу.

И поставят табличку: «Эти орехи принадлежат Жаби. Брать строго воспрещается».

Быть может, вор клюнет на их приманку. Быть может, он подкрадётся и утащит орехи. Он или она. Или они.

Но комиссар Гордон и Жаби тайком проследят за вором и узнают, где он прячет награбленное.

Они поймают его. Или их. И вернут бельчонку орехи.

Жаби очень радовалась своей идее и, пока они думали, что будут делать дальше, тихонько посмеивалась.

Им пришлось внести в план Жаби несколько небольших изменений.

- Орехи нельзя брать напрокат, - сказал комиссар. - Вдруг мыши и белки заподозрят неладное? Ведь вором может быть любой из них. И тогда он, вероятно, не попадётся в ловушку…

- Давай возьмём орехи в другом лесу, в другом полицейском округе! - сказала Жаби.

- А что, если сложить пирамиду прямо под нашим окном? - предложил комиссар. -

Тогда я смогу спокойно пить чай и время от времени поглядывать в окошко.

- Нет, кот возьми! - сказала Жаби. - Ни один вор не решится воровать возле отделения полиции.

Комиссар был немного уязвлён. Всё-таки начальник здесь он. А «кот возьми» - это самое грубое ругательство, которое может позволить себе мышь.

Жаби заметила, как он помрачнел.

- Но идея отличная, - быстро добавила она. - Мы просто сложим пирамиду чуть подальше, но так, чтобы ты всё равно видел её из окна. И я заварю тебе чай.

Комиссар повеселел.

Они взяли санки и пошли в другой лес- Не тот, где жил лис, а в другую сторону. Там они нашли мышиное семейство, которое одолжило им двадцать превосходных лесных орехов. И потащили груз обратно домой.

Комиссар сделал табличку. Он думал, не поставить ли на ней печать, но решил, что это уже чересчур. Хотя вообще-то это была очень красивая печать со словами «Комиссар Гордон». И королевской короной посередине. На самом деле комиссар не очень понимал, при чём тут корона, но выглядела она величественно, и никто никогда не задавал ему никаких вопросов.

Жаби сложила орехи в красивую пирамиду неподалёку от отделения полиции. Комиссар воткнул табличку в снег.

Солнце село. Стало темнеть. Самое подходящее время для воров! Ведь должно быть так темно, чтобы воры не побоялись выйти на дело. Но при этом достаточно светло, чтобы они прочли табличку и узнали, что орехи принадлежат кому-то другому.

Комиссар сел у окна. Он устал. Тащить орехи на санках было очень тяжело - возможно, потому, что он никогда не делал этого раньше.

Вода в чайнике ещё только закипала, а он уже уснул в первый раз. Голова упала, и он стукнулся лбом о подоконник. Чтобы Жаби ничего не заметила, он сделал вид, что закашлялся, и стряхнул на пол землю, которая высыпалась из горшков с геранью.

На лбу теперь будет тттитттка.

Пока они пили чай, комиссар немного взбодрился. Сейчас было время вечерних и ночных кексов - тёмных, со смородиновым джемом.

- Хорошо, когда на разное время есть разные кексы, - сказал комиссар. - Работа полицейского может продолжаться круглые сутки, но вкус кекса не даёт перепутать день с ночью.

Жаби отметила это про себя, потому что ей нравилась работа полицейского и со временем она бы хотела стать старшим инспектором. Или даже комиссаром.

Потом комиссар Гордон снова уснул. Но теперь он откинулся на спинку стула - неприятно будет опять удариться лбом. Проснулся он от собственного храпа. Какой позор! Жаби, похоже, ничего не заметила, хотя комиссару показалось, что она слегка улыбается.

- Видно, горло застудил, - сказал комиссар, объясняя странные звуки.

Потом он стал снова засыпать, заваливаясь на этот раз вбок. Но до конца завалиться не успел, потому что Жаби закричала:

- Вор пришёл!

И правда. В темноте можно было различить тёмный силуэт, хватавший орехи из кучки.

Комиссар быстрее молнии вскочил на ноги.

- Нет, только не пистолет, - успел он ответить Жаби, хотя она ещё и слова не сказала.

Они вышли на улицу. Мороз щипал щёки. Комиссар и Жаби напоминали два извергающих пар локомотива.