Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных - Грей Джон Э.

Несмотря на плодородные почвы в Сирии и Палестине и частые опустошения городов войсками фараона, в Рас-Шамре обнаружены позолоченные сосуды, оправленные в золото и резную кость. Фигурки из серебра и бронзы данного периода в Рас-Шамре подтверждают высокий уровень развития культуры в Мегиддо.

Одним из последствий данной кампании было то, что фараон взял ряд вождей и их родственников в Египет в качестве заложников. Однако за оставшиеся 32 года своей жизни он совершил еще шестнадцать вылазок в Палестину. Постоянные упоминания о перемещении в Египет огромного числа местной знати в египетских надписях, рассказывающих о походах, подтверждают, что заложничество было частью постоянной политики наследников Тутмоса III – Тутмоса IV и Аменхотепа II. В то же время оно свидетельствует о сильном стремлении Ханаана к освобождению от египетской власти, побуждающей к постоянным вторжениям в Митанни и Верхнюю Месопотамию.

Вместе с тем с заложниками обращались в соответствии с их достоинством, и их опыт оказал благотворное влияние на развитие египетской цивилизации. Некоторые представители палестинской знати добились высокого положения и пользовались в Египте уважением, подобно библейскому Иосифу.

О степени влияния египтян на жизнь ханаанейцев можно судить по тому факту, что после похода в Северную Палестину и Южную Сирию Аменхотеп II (1448–1420 до н. э.) отмечает высылку в Египет 217 старейшин из Ретену (современной Палестины), 184 братьев вождей, 30 625 царских людей (то есть ремесленников, получавших земельные наделы под условием службы по своей профессии – кожевенники, ткачи, кузнецы, плотники, шорники, ювелиры), 3600 апирв (хапиру, свободных земледельцев или торговцев) 15 200 шасу (кочевников), 36 300 кхурру (хурритов, то есть сирийцев несемитского происхождения) и 10 600 жителей Н'г'с (район Лаиша на побережье Оронта к северу от Хаматты).

Однако, несмотря на постоянные набеги египтян, их влияние в Ханаане неуклонно падало. Вскоре фараонам некого было выводить на битвы, и в египетской армии служили наемники из Нубии и «морские люди», то есть жители островов Эгейского или Средиземного моря, родственные палестинцам.

В период правления Аменхотепа IV (Ахнатепа) постоянные преобразования этого непрактичного идеалиста привели к росту напряжения в самом Египте, а провинции ввергли в анархию. Данный факт легко подтверждается дипломатической перепиской того времени между египетскими наместниками из Сирии и Палестины с канцелярией в Телль-эль-Амарне, новой столице Египта, где в 1880 году были найдены знаменитые амарнские таблички. Около 300 документов, написанных аккадской силлабической клинописью, охватывают царствования Аменхотепа III (1411–1375) и Аменхотепа IV (1375–1358). За исключением переписки с царями крупных государств, таких, как Вавилон и Митанни, которых Аменхотеп III заверяет в своем «сердечном расположении», документы содержат важную политическую информацию о положении в Ханаане. Названия большинства ханаанских городов уже знакомы по более ранним текстам проклятий.

Мы уже отмечали политическую автономность Ханаана, ставшую результатом территориальной и национальной раздробленности отдельных поселений, сложившейся в результате постепенного заселения в благоприятных местах независимыми аморейскими племенами и племенными конфедерациями. Эта разобщенность в полной мере находит отражение в амарнских табличках. Например, правитель Библоса Рабадди, самый преданный из египетских вассалов, обвиняет владыку Амарру (внутренняя Сирия) в нелояльности и двуличности, он также жалуется, что наместник Акко заслуживает особой милости фараона за свою преданность Египту. Правитель Тира, который в то время был островной крепостью, жалуется, что наместник Сидона лишил его город воды. Владыка Мегиддо обвиняет наместника Сихема во враждебности и в том, что он нелоялен по отношению к Египту. Правитель Иерусалима пишет о враждебности одного из своих ближайших соседей, наместника Милкилу, возможно современного Айджалона, по территории которого проходил главный путь от Иерусалима к побережью. Видимо, отсутствие политического единства среди ханаанитов облегчило расселение евреев в конце XIII века.

С помощью данных текстов великолепно можно показать реакцию местных жителей на власть фараона. В самой изысканной форме они выражают свой протест. Так, правитель Бейрута, обращаясь к вышеназванным адресатам, пишет:

«Правителю, господину, моему солнцу, моему богу, дыханию моей жизни… твой раб, недостойный грязи под твоими ногами. Я семь раз кланяюсь моему господину, семь раз прочитал я слова моего господина, моего царя, моего солнца, дыхания моей жизни, и всем сердцем я, недостойный раб твой, лижу пыль от твоих ног, солнце мое, жизнь моя, переполняемый радостью оттого, что милостивый взор твой и дыхание твое снизошло до преданного раба твоего, лежащего в пыли у ног твоих.

Царю, моему господину, скажи – так говорит Абдимильки, человек из города Шахшими, твой раб. Семижды и семижды я падаю ниц к стопам царя, моего господина»[3].

Однако фараона нелегко было ввести в заблуждение. Он не поддавался на лесть и открыто угрожал правителю Амарру, который, похоже, вынашивал сепаратистские планы. И действительно, за угрозами последовало соответствующее наказание, один правитель Амарру был заточен в Египте.

Хотя формально ханаанейские правители признавали власть Египта, ситуация постепенно осложнялась. Излишняя жесткость и непомерные ежегодные подати приводили к постепенному росту недовольства. Этим не замедлил воспользоваться хитрый и изворотливый хеттский правитель Суппилулиумас. Он смог убедить аморейских вождей из Азиры и Абди-Аширты принять его покровительство. В обмен он требовал вдвое меньшую дань, чем Египет. В амарнских текстах говорится о том, что ему платил дань король Угарита, а в отдельных набегах он добирался даже до Библоса.

Его основную силу составляли подвижные и потому неуловимые отряды воинов, состоявшие из хапиру – безземельных наемников. В египетских документах они обозначаются аккадской идеограммой SA.GAZ. Сведения из амарнских табличек, согласующиеся с документами, найденными в столице хеттов Хаттусасе (современный Богхазкей) и недавними свидетельствами, полученными из табличек Рас-Шамры, а также документов XV века из Атшаны (Древнего Алалаха), позволяют отождествить их с движением хапиру.

Иногда отряды хапиру действовали по своей собственной инициативе, но в Сирии они, как правило, становились наемниками аморейских вождей, боровшихся за независимость. Из осторожности многие из аморейцев прикидывались преданными вассалами Египта, как, например, Намиаваза, царь Убу (Дамаска), который не упускал возможности использовать хапиру в своих интересах.

В Палестине сложилась наиболее критическая ситуация. Племена не стремились к сплочению для совместной борьбы против Египта. Самые могущественные правители, вроде Абди Тишри, царя Хацора, или Лабайи, царя Сихема, открыто стремились к независимости. По мнению Гинсберга и Майслера, союзы заключались по национальному признаку. Так, Лабайя, чье имя выдает хурритское происхождение, стремился к союзу с Милкилу, правителем Аджалона, явно аморейского происхождения. В египетских документах неоднократно говорится о том, что они объединились и тайно поддерживали хапиру.