Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти

Обзор дома бедноты не займет много времени. Примыкая непосредственно к городской стене или к развалинам какого-нибудь феодального замка, разрушенного в ходе гражданских войн, он, как правило, состоит из единственной комнаты — и кухни, и жилого помещения одновременно. Построенный из кирпича или чаще всего из дерева, крытый соломой, возведенный прямо на земле, без фундамента и подвала, он становится легкой добычей пожара, уничтожающего город. Примитивное пристанище, закопченное дымом от очага, расположенного посредине единственной комнаты, плохо освещенное через открытую дверь или единственное окно без стекла, этот дом — при всей его крайней бедности — лучше, чем подвал большого дома или комнатка за лавкой или мастерской — без воздуха и света, которой довольствуются чернорабочие и домашние слуги… не говоря уже о множестве нищих и их берлогах.

К счастью, в абсолютном большинстве случаев картина не столь безрадостна. Прежде всего жилища более просторны. Комнат, как правило, не одна, а две — кухня и жилое помещение. Пищу принимают, естественно, на кухне, зато в торжественных случаях стол накрывают именно в комнате: это парадное помещение, в нем собраны свидетельства богатства или, по крайней мере, достатка, в первую очередь мебель, которая остается редкостью и о которой пойдет речь впереди. Что касается кухни, то довольствуются минимальным количеством самых необходимых предметов. Опишем их.

Расположенная иногда поодаль или на верхнем этаже дома (причина будет вскоре понятна) кухня совсем проста. В центре, слегка возвышаясь над полом, — очаг. Дым выходит через щели в крыше или специально проделанное отверстие (дымоходы, устроенные у стены и снабженные кожухом, все еще редкость), как в крестьянских хижинах, которые можно было встретить в деревнях на Корсике в начале XX века. В углу — сточный желоб. Углубление в стене — шкаф для хранения хозяйственной утвари. Свет и воздух проникают через отверстие, зачастую единственное, которое, если кухня занимает первый этаж, нередко служит и входной дверью, а если она расположена на верхних этажах — окном. Окно, не застеклено, есть лишь деревянные ставни, поэтому оно, естественно, вместе со светом пропускает холод и сырость. Это изыск, если на окне помимо ставень натянуто impannata — полотно, пропитанное растительным маслом или скипидаром, пропускающее свет и удерживающее по мере возможности тепло. Ни о каких оконных стеклах во времена Данте не знают. Когда они появятся, поначалу исключительно в домах богачей, им придадут форму ромбов или квадратов в свинцовой оправе. Найдется проповедник, который с высоты церковной кафедры станет гневно возмущаться этой предосудительной роскошью: за стекла и прочие излишества подобного рода, убежден он, постигла город Божья кара — катастрофический паводок на реке Арно в 1333 году.

Более просторна и комфортна главная комната. Квадратная или прямоугольная, эта комната, или зал, должна вмещать всю семью, давать приют во время ночного отдыха и служить местом праздничных обедов. Пол, как правило, из деревянных досок, иногда из кирпичей или, у более обеспеченных, из камня, в редких случаях — из мрамора. Потолок из широких или узких брусьев, которые, перекрещиваясь, образуют квадратные кессоны. Позднее, с распространением роскоши, брусья начнут украшать резьбой или живописью, геометрическим и растительным орнаментом, веселой расцветкой. Те же изменения коснутся стен, изначально голых. Позже в домах состоятельных людей их будут украшать фресками, на которых геометрические мотивы чередуются со сценами из сельской жизни и растительными мотивами. Еще позднее получит распространение обычай покрывать стены коврами. Во времена Данте, как и годы спустя, ковер — это ткань, прикрепленная к стене гвоздями, или просто фреска, украшающая всю стену или ее часть. Мода развивалась постепенно. Поначалу довольствовались так называемыми capoletti, представлявшими собой, как видно из названия, кусок ткани, повешенной на стену в изголовье кровати. Потом в домах наиболее состоятельных горожан появились настенные ковры, крепившиеся гвоздями или крючьями. Ковры — более или менее большие, более или менее дорогие — вешали только по случаю торжественных приемов или по праздникам, после чего прятали в сундуки. Вместо ковров часто использовали декоративную роспись, создававшуюся специальными мастерами. Она не имела ничего общего с нашими обоями. Язык позволяет почувствовать разницу: по-итальянски различают слова «настенный ковер», «гобелен» (tappezzeria, от того же корня, что и слово «ковер» — tappeto) и настенное покрытие в современном смысле слова, carta da parato, собственно говоря, обои.

Если бедняки довольствуются единственной комнатой-залом, то богачи позволяют себе роскошь иметь настоящий зал для приемов, отдельный от жилой комнаты. Его называют sala prima или sala madornale, он служит исключительно для приема высоких гостей и торжественных обедов. Однако еще долго как в Италии, так и в других странах близких друзей принимали в жилой комнате, даже князей и самих пап (например, папу Бонифация VIII, когда он был проездом во Флоренции), особенно холодными зимами: в ту пору самые богатые апартаменты отапливались весьма посредственно.

Именно богачи первыми почувствовали потребность в каминах для обогрева помещений, в которые через окна холодный воздух проникал беспрепятственно. Этот предмет роскоши быстро завоевывает дома городской буржуазии и дворцы аристократии: вскоре в каждой комнате у них было по большому камину. Однако мода распространяется в XIV веке постепенно, и Данте застал лишь самое начало этого процесса.

Так, в общих чертах, устроены жилища флорентийцев. Если мы перейдем к настоящим дворцам, то картина окажется не столь простой. Дворец Даванцати, хотя его реставрировали и расширяли в последующие столетия, дает достаточно точное представление об аристократическом жилище эпохи, непосредственно следующей за той, что интересует нас. Построенный около 1330 года для семейства Давицци (к Даванцати он перейдет лишь в XVI веке), дворец служит моделью, к которой пришли в конце эпохи Данте. Чтобы лучше понять эволюцию, наметившуюся еще при жизни поэта, следует сравнить это сооружение с дворцом Моцци. Последний, хотя и был подвергнут реставрации, вполне репрезентативен как по времени возведения, так и по гражданскому архитектурному стилю, известному Данте. Построенный, вероятно, после 1260 года, дворец считался во Флоренции одним из самых роскошных. Именно в нем останавливались сильные мира сего, в том числе папа Григорий X, посетивший город в 1273 году. Наряду с дворцами Фрескобалди, Спини и Джанфильяцци дворец Моцци своим суровым видом, которого ничуть не изменила реставрация, дает точное представление о доме-крепости той эпохи: он возвышается на цоколе из крупных, грубо обработанных блоков (знаменитый bugnato rustico, столь характерный для флорентийского стиля) и снабжен немногочисленными окнами, которые надежно защищены решетками. Первый этаж дома, в той его части, которая выходит на улицу, занят помещениями, предназначенными для лавок и мастерских, зачастую сдающихся внаем или для складов. Через единственные большие ворота попадают во внутренний двор, образованный корпусами дворца. Во двор выходят конюшни и склады для продовольствия или готовой ремесленной продукции (в подвалах хранятся растительное масло, вино, зерно, дрова и пр.). На второй этаж, позднее получивший название благородного, предназначенный для проживания семьи владельца, поднимаются по наружной деревянной или каменной лестнице (о которой дает верное представление лестница дворца Барджелло, построенного несколько позднее). Именно на этом этаже расположены большая парадная зала, тянущаяся по всей длине фасада, и спальни. На третьем этаже (во Флоренции более высокие дома строили редко) — комнаты прислуги, хлебные амбары и другие подсобные помещения: потолки здесь ниже, чем на благородном этаже, а свет проникает через сравнительно небольшие окошки. Здание венчает крытая каменная галерея (ballatoio) с зубцами и бойницами (такая, как в Палаццо Веккьо), которую чуть позже заменят выступающим карнизом, а в конце XV — начале XVI века — крытой лоджией.