Игры в жизнь - Александр Чубарьян

— Ты меня ублюдком назвал? — Он замахнулся, но не ударил, а остановил руку возле лица Максима. — Вот мерзавец, а?

— Отпусти! — прохрипел Максим; натянутый ворот больно врезался в шею, одна рука была вывернута за спину, он полулежал на коленях у сидящего Аркадия, который наслаждался ситуацией.

— Сейчас станешь на колени и попросишь прощения, тогда отпущу! — опять дохнул Аркадий перегаром.

Стоящий недалеко от них вышибала-охранник с удовольствием наблюдал за развитием событий и не собирался вмешиваться: видно, Аркадий Агопович был здесь заметной фигурой и его выходки ему прощались.

— Аркадий Агопович, это перебор уже… — опять попытался заступиться за Максима бармен.

— Леша, не лезь! Понял меня? — И Максиму: — На колени становись!

И тут в голове у Максима словно что-то переключилось. Мелькнули какие-то разноцветные картинки, на мгновение все помутнело, а затем мир опять приобрел четкие краски.

Даже слишком четкие.

Быстро прокрутив в голове ситуацию, Максим слегка повернулся и локтем свободной левой руки врезал Аркадию Агоповичу в подбородок. Удар был резкий и достаточно сильный: от удара что-то неприятно хрустнуло, тело Аркадия обмякло, и он кулем свалился со стула.

Вышибала сделал шаг в их сторону, но Максим повернулся к нему и сказал:

— Не вздумай.

Охранник замер на месте, а Максим спокойно направился к выходу. Шорох сзади заставил его обернуться: очкарик с пустой пивной кружкой кинулся на Максима.

Перехватив в полете руку с кружкой, Максим легко отвел ее в сторону, затем плавно зашел ему за спину и ударил ногой сзади по колену. Ноги очкарика подкосились, и он упал на колени; рука была вывернута назад, и он совсем не мог пошевелиться. Однако Максим на этом не остановился — свободной рукой он снял с него очки и положил на столик. Затем отпустил его руку и в ту же секунду ударил мужика коленом в затылок. Ударил не в полную силу, но этого удара хватило, чтобы мужик опрокинулся вниз и в буквальном смысле слова впечатался лицом в пол, потеряв при этом сознание. Максим повернулся к выходу и увидел, что к нему бегут через столики трое, нет, четверо парней. А еще на него двинулся вышибала — в его руке была невесть откуда взявшаяся резиновая дубинка. Следующие несколько минут Максим провел будто бы на автопилоте: вот он подныривает под удар охранника и бьет его кулаком в сплетение, резко отскакивает в сторону, и удар нунчаков, предназначавшийся ему, приходится согнувшемуся охраннику в плечо, тот бледнеет и падает на пол.

Парень с нунчаками замахивается вторично, но его рука оказывается в сложном захвате рук Максима, который одновременно бьет ногой в грудь еще одного нападавшего, отбрасывая его в сторону с поломанными ребрами. Легкое движение руки — и нунчаки в руке Максима, а бывший их хозяин валяется у его ног со сломанной рукой.

Нунчаки засвистели в воздухе с такой скоростью, что оставшиеся двое парней в ужасе отскочили назад. Не переставая крутить ими, Максим задом, не спуская глаз с парней, подошел к двери. Там он ловко перехватил обе палки в одну руку и выскочил на улицу, а застывшие на месте парни, бармен и другие посетители смотрели на пострадавших.

Все произошло в течение одной-двух минут: пять человек валяются на полу, трое из них без сознания… И все из-за пьяного идиота, затеявшего все это.

Один из двух парней достал сотовый телефон и начал нажимать на нем попискивающие кнопки. Другой нерешительно подошел к стонавшему хозяину нунчаков и присел на корточки рядом с ним.

— Рука… Сука, руку сломал… — тихо выл тот.

— Вызови «скорую»! — крикнул парень бармену, встал и направился к Аркадию Агоповичу.

Тем временем Максим отбежал от бара на приличное расстояние, убедился, что за ним никто не гонится, и направился к расположенному неподалеку парку.

Нунчаки он засунул в рукав, из-за чего свитер с одной стороны чуть выпирал, напоминая чем-то физическое уродство и придавая Максиму вид калеки. Но думал Максим не об этом. Без ложной критики Максим считал себя физически неразвитым, настольный теннис был, наверное, единственным видом спорта, которым он когда-нибудь занимался. Ну, еще в шахматы играл. Лет этак семь-восемь назад он впервые попробовал покрутить нунчаки, но больно ушиб локоть и с тех пор больше никогда не брал их в руки. Никогда не занимался ни каратэ, ни дзюдо, однако в сегодняшней стычке действовал спокойно и уверенно, просчитывая ситуацию вперед и применяя приемы, до которых никогда бы в жизни не додумался.

Как же так получилось?

Взять хотя бы тот момент, когда Максим отобрал нунчаки…

Максим остановился и осмотрелся. Убедившись, что рядом никого нет, он попытался вспомнить, как он это сделал. Перед глазами снова возникла картина: вот он уклоняется, и палка с силой опускается на плечо вышибалу, вот рука снова идет на замах, вот Максим протягивает руки…

Максим представил перед собой руку с палками и протянул свои. Руки сплелись в воздухе, образуя между собой щель, в которой должна была находиться рука противника. Эта рука находится на изломе, Максим четко представил себе, что из такого захвата не вырваться, лишь руку можно поломать. Прием хороший, хоть и сложный: надо именно поймать руку в момент взмаха, тогда не надо силы, противник сам все сделает как надо, нужно лишь правильно обхватить руку в нужный момент и чуть дернуть за плечо — и все, капкан.

Но откуда Максим знал этот прием — это до него не доходило.

Впрочем, не это больше занимало его. Новое чувство нахлынуло на него.

Чувство уверенности.

Только что он, привыкший избегать потасовок из-за того, что любая из них заканчивалась для него побоями и унижениями, смирившийся с этими унижениями и оскорблениями, вызванными лишь отсутствием физической силы, привыкший к своему слабому характеру — он дал хороший отпор не одному, а раз… два… четыре… семерым (!), любой из которых раньше мог бы с легкостью избить Максима.

Шаг Максима стал тверже. Он улыбнулся и с улыбкой на лице продолжил путь.

О том, что драка в баре может вызвать какие-нибудь последствия, он не думал.

А последствия должны были быть обязательно: Аркадий Агопович, которого увозили в больницу без сознания со сломанной челюстью, был не только отцом парня со сломанными ребрами, который в таком же состоянии лежал в машине «скорой помощи» рядом с папашей. Старший брат Аркадия хоть и не поддерживал с ним тесных контактов, однако время от времени помогал ему решать различные вопросы, связанные в основном с кафе, которое принадлежало Аркадию, да с его сыном, которого сам отмазал от армии и устроил на работу в одну из своих бригад. Родственные связи обязательно должны были сыграть свою роль и сейчас: братом Аркадия был председатель областной ассоциации каратэ-до, авторитет одной из крупнейших в городе преступных группировок Ашот Агопович Казарян, который не должен был прощать избиение брата с племянником и просто обязан был отомстить хотя бы для того, чтобы не уронить свой престиж.