Мошенница с Огоньком - София Ваго

Ничего себе! И это всё? Надругательство откладывается?! Или оно уже случилось?

Ха! Влажные мечты.

Справа от моей головы кудахтающая дама, что ранее стояла на точке гладильных камней, подкатила большую квадратную тележку, что была покрыта грязной простыней.

Надо мной надругаются и покроют этим клоповьим раем-тряпьём?! Ну знаете ли! Русские не сдаются!

С утробным рычанием я начала пытаться напрячь тело. Нечисть, видимо, испугалась такого рвения к свободе своей жертвы и в панике замельтешила. Полетели в разные стороны тряпки, послышался лязг железа. Я же в это время сумела приподнять немного голову. Ха! Выкуси-накуси, соучредители-рэкетиры ООО “Мокрые щёлки”!

Радоваться мне долго не пришлось. Они сгрудились надо мной, взяли за руки, ноги… бедные трусы. Да-да, эта миссис будущий “кудахтах”-Наггетс снова ощупала меня! Ну держись, кура гриль! Вот смогу пошевелиться и тогда… Они потащили меня к КЛЕТКЕ, увеличенной в разы тележке из АШАНА!

— Мамочки!!! — пропищала я, не размыкая губ. Может они вообще сожрать меня хотят?

Моё бренное тело в личине Максимилиана сложили словно оригами и опустили в железный бокс на колёсиках. Крышка из кованых прутьев с грохотом опустилась сверху.

Волосатая синюшка торжественно нацепила пояс на место моего заточения.

Ну всё, кранты тебе, беззубая! Вот только выберусь...

Раздался выстрел. Входная дверь феерично разлетелась в щепки.

Если бы я могла пошевелиться, то с удовольствием взялась бы за переносицу. Всё это какой-то сюр!

В дверной проём, а точнее в то, что от него осталось, залетели несколько див. Хотя лучше сказать “амазонок”. В руках они держали по посоху со светящимися камнями на вершине.

Это были Женщины с большой буквы… Они были огромными, метра два ростом, одетые в кожу и меха. При каждом их движении можно было услышать позвякивание металла, что происходило от обуви — высокой танкетки, оббитой острыми шипами наружу. В густой шевелюре каждой из представительниц боевого настроения были выбриты виски.

Меня быстренько прикрыли клоповьей ветошью. Вот спасибо, удружили!

— Вы что учудили, психушки несчастные?! — громогласно спросила одна из новоприбывших. Голос грубоватый, как-будто прокуренный.

— Ни-ни-ни-чЕго! — о, моя синюшка вступила в переговоры. После всего что было между нами, я тебя взяла на карандаш, беззубик. Как говорится: “Ты в танцах!”.

— Да ладно? — по ощущениям басистая амазонка подошла к синьке, — А вот Френсис утверждает, что видела, как ты завела сюда мужчину! — У! Сейчас будет драка! За меня, за мужика! Современно/синоним — прискорбно.

— О-она врАть!

Интересная картина вырисовывается однако. Если эти амазонки меня сейчас найдут, то количество участников надругательства возрастёт! И как мне потом с раздраем в душе и теле искать Лакруш? А если она одна из них… Фиу.

— Девочки, переверните здесь всё вверх дном! Она врёт, — громкий голос дал приказ.

Синька начала биться в истерике. Подружки чудо-женщины стали переворачивать вещи, а я пытаться сдержать чих. Бабули моей на них нет! Она бы ремнём им всыпала по жопам и научила бы искусству чистоты. Как окружающей, так и душевной.

Рядом с моей клеткой перевернули стеллаж с платьями. Я честно пыталась сдержаться. Правда. Но случился басовитый ап-чих.

Помещение погрузилось в тишину. Через несколько секунд послышалось шкрябание железок по каменному полу в мою сторону.

В полной меланхолии я поняла, что мне кранты. Конь, быть тебе поруганным, прости!

Ме-е-е-дленно так отъехал край тряпицы с моих невинных глаз. Показались большие волосатые икры женских ног.

У-ля-ля…

Резко отброшенная ткань подняла новую волну пыли. Да что ж такое-то! Под мой кашель амазонка навела свой посох на синюшку. Камень на конце засветился красным.

— Ты мне солгала! — она ткнула посохом ту в область, где находится лицо. Из-за моего зигзагообразного положения мне было не разобрать точного места соприкосновения, но оно было. Синька завизжала, хватаясь за свой фейс. Я б его ещё и по тейболу провезла бы от души. Ага, душевно в душу!

Так тебе и надо, коза драная! Я тебе доверяла, а ты! Хотя это уже всё-таки мой прокол. Признаю.

Пока синька орала и бегала как ошпаренная, компашка нечисти забилась в дальний уголок и затряслась аки листочки на берёзке в непогожий день.

Дамочка в мехах подошла ко мне, всмотрелась в серо-бурмалиновые конские глаза, чему-то у себя в голове хмыкнула, и сделала ЭТО.

Мадам задрала свою волосатую накаченную ногу и поставила её на крышку клетки с видом завоевательницы. Вот только к моей неудаче, а точнее, опять же, к моему неудачному ракурсу, мне открылись все подъюбно-текстурные пространства. Что поделать, со всей важностью заявляю — волосатые у неё не только ноги.

— Он наш! — сказала она.

Отлично. Я, словно кусок свинины, телепортируюсь в, видимо, другую касту на зоне. Кто же они тут? Блатные? И если так… Не принесут ли меня связанным на блюде “пахану”?

Мадамы в углу протестующе завизжали.

Они решили за меня потягатся с этими амазонками? Неужели Максимка НАСТОЛЬКО хорош? Или же они НАСТОЛЬКО оголодали по мужской, пусть и не обоюдной, ласке?

Женщина в мехах, с нательным мехом, и со смехом недобро улыбнулась.

— Кажется кто-то здесь поверил в себя, да? — нарочито ласково произнесла она. Чуть наклонила голову вбок, смотря на них, подрагивающих, — Понятия не имею, как он, — она указала на меня пальцем, — Здесь оказался, но он НАШ!

У психушки-наггетса, видать, сдали тормоза. Она завизжала, её пальцы превратились в когти, тьма заволокла глазницы. “Коллеги по цеху” в шоке повернули голову в её сторону. Наггетс бросилась на воительницу, что стояла около моей клетки.

Та в свою очередь устало вздохнула и направила свой посох перед собой. Психушка налетела, как мотылёк на электросетку, прямо на набалдашник “могучего жезла”, так как в момент старта её нечёсаная грива заслонила недовоительнице лицо, то бишь скрыла видимость.

Послышался хлопок. Дамочка с писюшным звуком маленькой пукалки-хлопушки взорвалась.

Нечисть вновь завизжала, но теперь уже от страха, ибо возмущения в их голосе поубавилось.

Из праха бывшей куры-гриль отделился синий… Что? Фантом? Душа? Эфир? Энергия? Я завороженно, со своей позиции “лежачего”, смотрела на то, как амазонка навела свой посох на это синее свечение, и оно всосалось в камень, что украшал её могучую палку. Конец её засветился цветом сочного индиго. Красота!

Жалко ли мне наггетс? Нет. Абсолютно и бесповоротно нет. Я б ещё и тех трясущихся у стеночки зацепила бы. За компанию, так сказать.