Графиня Калиостро - Морис Леблан

Самоубийство? Но Сент-Эбер был богат, здоров, обладал счастливым и уравновешенным характером, у него не было причин сводить счеты с жизнью. Преступление? Но у него не было врагов. Остается несчастный случай. Все согласились с этим… Однако в следующем месяце произошел очень похожий несчастный случай. Жорж д'Изноваль, охотившийся на рассвете на чаек у скал Дьепа, так неудачно поскользнулся на прибрежных водорослях, что разбил голову о камни. Несколько часов спустя рыбаки нашли его труп. После него осталась вдова с двумя маленькими дочерьми.

Итак, еще один несчастный случай? Да, конечно, для вдовы и двух сирот это величайшее несчастье… Но возможно ли, чтобы случай, злой рок дважды поражал членов нашего кружка? Двенадцать друзей объединились для того, чтобы открыть некую тайну. Из них двое пали жертвой странного стечения обстоятельств. Разве не логично предположить, что за этим стоит чья-то преступная рука, рука нашего врага?

Герцог д'Арколь открыл нам глаза и указал верный путь. Он знал, что не только мы причастны к величайшей тайне. Он помнил также, что на одном из вечеров у императрицы Евгении фигурировали четыре загадки, переданные Калиостро своим потомкам. К одной из этих загадок мы прикоснулись — речь идет о подсвечнике о семи ветвях…

Благодаря тем огромным возможностям, которыми мы располагаем, предпринятое в течение двух недель расследование привело нас к цели. В одном особнячке на глухой парижской окраине живет особа, по фамилии Пеллегрини. Живет очень замкнуто, иногда исчезает на целые месяцы. Эта женщина редкой красоты ведет такой скромный образ жизни, что, кажется, единственное ее желание — быть незаметной. Однако эта особа, под именем графини Калиостро, посещает некоторые дома, где проводит сеансы спиритизма и черной магии.

Мы раздобыли ее фотографию — герцог д'Арколь с изумлением узнал в ней ту, которую видел когда-то в молодости. Тщательная проверка установила, что в день смерти Сент-Эбера она была проездом в Гавре (напомню: несчастный охотился в окрестностях этого города). Была она и в Дьепе в то самое время, когда Жорж д'Изноваль умирал в муках неподалеку! Я узнал, что Жорж д'Изноваль имел связь с женщиной, которая, по-видимому, приносила ему жестокие страдания. С другой стороны, письмо Сент-Эбера, хранящееся среди его бумаг, позволяет сделать вывод о том, что наш покойный друг имел неосторожность составить список из двенадцати имен и предать бумаге кое-какие сведения, относящиеся к подсвечнику о семи ветвях, а эти записи потерял или, что гораздо вероятнее, они были у него кем-то похищены.

Все объяснилось! Часть наших секретов попала к женщине, которую любил Жорж д'Изноваль, и та пожелала узнать все остальные тайны. Из страха разоблачения она устранила своих опасных свидетелей… И эта женщина сейчас сидит здесь, перед нами!

Годфруа д'Этиг вновь замолк. Тишина становилась столь гнетущей, что, казалось, сама атмосфера зала придавила судей к их креслам и лишила возможности двигаться. Лишь графиня Калиостро сохраняла все тот же спокойный и рассеянный вид, словно ни единое слово не достигало ее слуха, не касалось ее.

…Рауль д'Андрези, не переставая восхищаться чарующей, возбуждающей страстное желание красотой женщины, в то же время чувствовал, как сердце его сжимается от тяжких обвинений против нее. Множество фактов были грозной силой, и Рауль не сомневался: впереди ее ждет новое, еще более страшное, решающее испытание.

— Говорить ли мне о третьем преступлении? — спросил барон.

— Если это вам угодно, — со скукой и отвращением отвечала графиня. — Все, что вы тут нагородили, лишено всякого смысла. Вы называете людей, не известных мне даже по имени. Но все равно: преступлением больше, преступлением меньше…

— Значит, вы не были знакомы с Сент-Эбером и д'Изновалем?

Она молча пожала плечами.

Годфруа д'Этиг склонился к самому ее лицу и тихо произнес:

— А с Боманьяном?

Она подняла на него девственно чистый взгляд:

— Кто такой Боманьян?

— Третий из наших друзей, убитый вами. И совсем недавно, всего лишь несколько недель тому назад… Умер от яда. Разве вы не были с ним знакомы?

Что означало это обвинение? Рауль ошеломленно посмотрел на живого Боманьяна. Тот встал, по-прежнему горбясь, и потихоньку, прячась за спинами присутствующих, приблизился к подсудимой. Графиня повернулась к барону д'Этиг и не заметила его.

Теперь Рауль понял, почему Боманьян сидел так, чтобы женщина не могла его увидеть. Вот, значит, какая ловушка была приготовлена для графини! Если она и вправду хотела отравить Боманьяна и считала его мертвым, как же должна быть она поражена при виде самого Боманьяна, воскресшего, чтобы выступить главным обвинителем!

Рауль испытывал тайное сочувствие к прекрасной незнакомке. Как бы он хотел, чтобы она одержала победу над ними, перехитрила этих нормандских господ! Но барон д'Этиг не выпускал добычу из когтей. Устремив на нее тяжелый взор, он вновь спросил:

— Вы ничего не знаете об этом преступлении, не так ли?

Она нахмурила брови, изобразив на какое-то мгновение досаду, но снова промолчала.

— Итак, вы, наверное, не были знакомы с Боманьяном, как и двумя другими вашими жертвами? — У барона был вид следователя, только и ждущего удобный момент, чтобы поймать обвиняемого на какой-нибудь оговорке или неосторожно вырвавшейся фразе.

Она не отвечала, но в ее равнодушной, чуть насмешливой улыбке появилось что-то беспокойное. Как зверь, попавший в засаду, она оглядывалась по сторонам, пристально посмотрела на Годфруа д'Этига, потом повернулась к Ла Вопальеру и де Бенто. Взор ее упал на Боманьяна — и она вскрикнула, тело ее в удивлении и отчаянии содрогнулось, словно перед нею возник призрак. Непроизвольным жестом она как будто хотела прогнать, оттолкнуть ужасное видение.

— Боманьян, Боманьян, — едва слышно вырвалось у графини.

Быть может, она собиралась во всем признаться? Покаяться во всем? Боманьян напряженно ждал, кулаки его судорожно сжались, вены на лбу вздулись, худое лицо искривилось в гримасе.

Казалось, он победил, и молодая женщина полностью подпала под его власть. Но нет, тщетная надежда! Она быстро пришла в себя, вновь приняла гордую осанку, и с каждой секундой к ней возвращалось обычное самообладание, а на губах заиграла улыбка. Наконец она произнесла так уверенно и рассудительно, что трудно было не поверить ее словам:

— Вы напугали меня, Боманьян, ведь в газетах я читала о вашей смерти. Но зачем ваши друзья желали меня обмануть?

Рауль понял, что все происходившее до сих пор не имеет никакого значения. Настоящее сражение только начинается, только сейчас два противника сошлись лицом к лицу. Барон Годфруа вел широкое наступление с флангов — Боманьян нападал яростно, намереваясь добить теряющую силу жертву.

— Ложь! Ложь! — крикнул он. — Все, что связано с вами, — ложь! Вы воплощение низости, предательства, разврата и лицемерия! Все, что есть гнусного и отвратительного в этом мире, скрыто в вашей притворной улыбке. О, эта улыбка! Маска, которую нужно сорвать раскаленными щипцами, чтобы открыть ваш подлинный облик! Ваша улыбка — гибель, вечное проклятье для всякого, кто поддастся ее обольщению… О, как вы ничтожны, презреннейшая из смертных!