Воины Бури - Стэн Николс

Эти звезды Страйк тоже узнал. Первая была зеленой с пятью лучами, вторая — темно-синей с четырьмя лучами, последняя — серой с двумя лучами. Их тоже в свое время захватила дружина.

Когда они, образовав цепь, двинулись на Страйка, ему показалось, что ими управляет некий разум, потому что эти действовали хитроумнее, чем первая звезда. Одна двигалась по безупречно прямой линии. Две другие, по обе стороны от нее, сначала отскакивали далеко, а потом возвращались. Совместное их движение представляло собой классические «клещи». Кроме того, у Страйка сложилось четкое впечатление, что они перемещаются гораздо быстрее первой звезды.

Он опять побежал. Он двигался по кривой, совершая непредсказуемые повороты и броски, чтобы осложнить задачу преследователям. Но каждый раз, когда он оглядывался, звезды двигались по его следу, сохраняя прежний строй — словно сеть, готовая в любой момент сомкнуться вокруг него. Страйк бежал что было сил. В конечностях пульсировала боль. Когда он хватал ртом воздух, ему казалось, что он вдыхает огонь.

Потом одна из звезд, подняв столб пыли, ударилась о землю справа от него. Он вильнул влево. Там приземлилась вторая и перегородила ему путь. Третья вращалась в воздухе над самой головой. Споткнувшись, он неловко упал и опрокинулся на спину. Над ним нависла тень. Он беспомощно смотрел, как звезда снижается. Он знал, что еще мгновение — и ему конец.

Он попал в ловушку. Сейчас гигантский ботинок раздавит его.

И ему показалось, что он слышит странную, мелодичную, далекую песню.

Он кричал.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он уже не спит. И что он жив. Еще некоторое время ушло на то, чтобы понять, где он находится. Сев, он вытер рукавом пот, покрывавший, несмотря на холод, лицо. Дышалось тяжело. В разреженном, холодном воздухе его дыхание превращалось в облака пара.

Этот сон не походил на остальные, однако по живости и реалистичности им не уступал. Мысленно прокручивая его в сознании, Страйк попытался разобраться в смысле сна. Подумал о Моббсе.

Теперь вот руки обагрены и кровью гремлина…

Страйк мотнул головой. Нет смысла ощущать вину из-за сна. Насколько ему известно, Моббс жив и в полном порядке… Но почему-то Страйк не мог убедить себя в этом.

Он все еще был не в себе. Надо успокоиться. Поднявшись на ноги, он подошел к краю своей темницы.

Плато на вершине горы, куда его привезла Глозеллан, было довольно маленьким, шагов сто в длину и шестьдесят в ширину. От ледяного ветра защищала лишь пара торчащих скальных «пальцев». Страйк не понимал, зачем Глозеллан привезла его сюда. Не исключено, что это было сделано по приказу Дженнесты, так что когда на него обрушится ее гнев — только вопрос времени.

Он окинул взглядом пейзаж. Где именно находится это место — не совсем ясно. Понятно лишь, что где-то к северу от Дрогана. Может быть, одна из вершин Бандар-Гизатта или Гоффа. Предположение подтверждалось и тем фактом, что на западе виднелся океан, а вдали на севере — четкие очертания грозно надвигающегося ледника.

Температура была низкой, а ветер пронизывающим. Страйк порадовался, что на нем меховая куртка. Раздумывая над событиями последних нескольких часов, он плотнее запахнул полы. Глозеллан отбыла без объяснений. Вскоре после этого появился таинственный человек, называющий себя Серафимом. Каким образом он сюда пришел, в такое недоступное место, и каким ушел, было выше понимания. Потом были инструменты, звезды.

Звезды.

Он помнил, как они пели. Как раз перед тем, как он заснул, они издавали какой-то звук. Но звук был негромким и как будто существовал только у Страйка в голове. Кроме того, это не было пением в прямом смысле, просто другого слова он не мог подобрать. Так же, как и Хаскер…

На этом ход его размышлений пресекся.

Страйк сунул замерзшую руку в поясной мешок и вытащил звезды. Осмотрел их. Ту, которую они захватили в Домополье, песочного цвета и с семью лучами разной длины; звезду из Троицы, зеленую, с пятью лучами; темно-синюю, с четырьмя лучами, из Скратча. Сейчас они не «пели». Он нахмурился. Все, что связано с этими штуками, кажется бессмысленным.

Потом он увидел, что на расстоянии нескольких миль что-то движется в его направлении. Большая черная фигура летела, лениво взмахивая зазубренными крыльями. Ошибки быть не могло.

Страйк стоял, взявшись за рукоятку меча, готовый ко всему.

Дружину сопроводили в Дроганский лес.

Сторожевые наряды, на случай возвращения людей, удвоили, и кентавры приготовились к военным действиям.

Элфрей отвел Хаскера в сторону, чтобы как следует перевязать ему руку, а также заняться ранеными солдатами. Прочие Росомахи рассеялись по поселку в поисках еды и питья. Коилла и Джап в сопровождении Гелорака направились к главе клана.

Кеппатона нашли у входа в кузницу. Он зычным голосом отдавал приказы и рассылал гонцов. Когда-то он был стройным и мускулистым, но время посеребрило его бороду и избороздило лицо морщинами. Он хромал, и при ходьбе усохшая передняя нога волочилась по земле.

Поприветствовав Гелорака, он обратился к Росомахам.

— Сержант. Капрал. Добро пожаловать обратно!

Джап кивнул.

— Нам очень жаль, что мы навлекли на вас неприятности, — сказала Коилла.

— Не жалейте. Хорошая драка время от времени полезна. — Кентавр лукаво улыбнулся. — Ну, как прошла ваша миссия?

— Мы достали то, что ты хотел.

— Достали! — Кеппатон просиял. — Прекрасные новости! Все, что говорят про вас, орков… — Он осекся, обратив внимание на выражение их лиц. — Что такое?

Офицеры промолчали.

Кеппатон окинул взглядом лужайку:

— Где Страйк?

— Не знаем, — мрачно признал Джап.

— То есть?

— Его конь споткнулся, когда мы пытались уйти от людей, — объяснила Коилла. — Потом откуда ни возьмись появился боевой дракон и унес его.

— Вы хотите сказать, его взяли в плен?

— Как его захватили, мы не видели, если ты об этом. Были слишком увлечены бегством. Но в наше время Дженнеста — одна из немногих, кто использует для своих целей драконов.

— Я пригляделся к наезднику, — уверенно сказал Джап. — Бьюсь об заклад, это Глозеллан.

Коилла вздохнула:

— Хозяйка драконов Дженнесты. Теперь все ясно.

— Возможно, это и не она, — предположил дворф. — Ты можешь вообразить, чтобы шоколадка заставила Страйка сделать что-то против его воли?

— Я… просто не знаю, Джап. Мне известно одно: Страйк исчез, а вместе с ним исчезли звезды и слеза. — Повернувшись к Кеппатону, она добавила: — Простите. Мне следовало сказать это раньше.