Полторы имперских марки - Виола Редж

который уже успел влить в себя нескольқо кружек

местного пива.

Кроме Драгана в небольшом уютном помещении всего на

десять столиков сидели две парочки и компания из четверых

местных. К счастью, эти находились в той стадии, когда

соседа-то слышишь через раз, и на вопль Вонжича никто не

среагировал.

– Не ори, - шикнула я на эксперта. – Мою семью тут знают.

– Ну прости, Шта… Фред. Я просто обрадовался, не всякому

удается так вляпаться и остаться в живых.

Мысли о возможной смерти я пропускала по краю сознания.

Риск есть всегда, тем более при нашей службе.

– А давайте сначала поедим. Раньше здесь готовили

потрясающие свиные колбаски на огне!

– И картофельные клецки, - мечтательно поддержал Петер.

– В сметане? Или с острым соусом? – деловито спросила

Ульрика.

– С чем пожелает прелестная фроляйн, – ответил неслышно

подошедший… нет, пожалуй, не подавальщик. Сам хозяин.

Ульрика с ног до головы осмотрела невысокого, крепко

сбитого мужчину в колоритном костюме жителей Предгорья:

поверх синих шаровар с вышивкой была выпущена длинная

белая рубаха, затканная красными обережными узорами, на

плечи накинута черная безрукавка со множеством карманов, а

на голове маленькая шляпа с загнутыми вверх полями,

непонятно каким чудом державшаяся на макушке. Кивнула

одобрительно и cообщила, что желает острый соус.

Мы сделали заказ на всех, и вскоре передо мной стояли

умопомрачительно пахнувшие костром и пряностями

колбаски, клецки со сметаной и большая кружка светлого пива.

Ульрике, морщившей нос при одном только слове «пиво»,

хозяин гостиницы открыл бутылку вина из своего погреба.

Похоже, между ними пробежала некая искра.

– А может, он женат? – шепнула я подруге на ухо.

– Ни в коем случае, – категорично возразила она. – Узор на

его рубахе однозначно сообщает, что мужчина находится в

свободном поиске. Я изучала орнаменталистику в старшей

школе.

– Да это, может, дедова рубаха, он ее только по

торжественным случаям из сундука достает, - возразила я. – Я

тут выросла, и, поверь, в народных костюмах люди давно не

ходят.

– Да? – задумалась подруга. - Ладно, я спрошу.

В это время Петер и Драган, отдав должное колбаскам,

клецкам и пиву, обсуждали насущную тему зачистки.

– Мало того, что улики забрали, ещё и помещение зачистили,

- в который раз жаловался эксперт. - Нет, ты понимаешь?!

– Я все поняла, как только Эггер сунул в карман револьвер

полковника, – вмешалась я. - И склоняюсь к версии, что он

знал о готовящемся убийстве. Примчался предупредить, но

опоздал.

– Я ещё не уверена, что это убийство, – возразила Ульрика. -

Хотя такое поведение очень похоже на Эггера.

Только я собралась расспросить, насколько тесно они

знакомы, как Драган, добавивший к уже выпитому ещё пару

кружек, стукнул кулаком по столу и рявкнул:

– Так нельзя!

Конечно, нельзя. Столько пить! Мы переглянулись, я

успокаивающе хлопала эксперта по плечу, бормоча всякие

глупости типа «все хорошо». Петер поднял его со стула, я

подхватила с другой стороны. Ульрика ненадолго осталась,

чтобы расплатиться, а наша троица медленно, но верно

продвигалась к выходу.

– Нельзя так! – вырывался Драган. – Все, все себе загребли!

– Я тебе больше скажу, вас с самого начала водили за нос.

Стараясь поскорее вывести Вонжича, я не заметила, как

допустила ляп. Эффект оказался неожиданным.

– Ты же главный свидетель, так? Ты обнаружила труп! –

уперся он уже в коридоре. - Пошли, восстановим место

преступления!

– Да ты лыка не вяжешь, – возмутился Петер. - До утра не

проспишься.

– Спoкойно, я трезв, – с пьяной уверенностью отозвался

Драган. – Или буду трезв через пару минут.

Он с третьей попытки попал в свой номер, открыл дорожный

саквояж и, покопавшись внутри, вынул небольшой флакончик.

Зубами вытащил пробку и одним махом влил в себя все его

содержимое. По телу Вонжича прошла судорога, глаза

покраснели, а кожа, наоборот, побелела. Я подумала, что

сейчас начнется рвота, но нет: спустя пару мгновений все

вернулось на свои места – щеки эксперта порозовели, глаза

стали нормальными, его легонько встряхнуло второй раз, и

только.

– Зелье? - спросил Петер.

– Бабка из Халапуты делает, - поведал вполне трезвый

Драган.

– Αдресок с тебя. Α теперь спать.

– Нет! – возмутился эксперт. – Штальм, покажи, как все

было!

Я пожала плечами. Εсли нас пустят в люкс, почему не

показать? Спустя пару минут при нас были ключ от люкса и

Ульрика. И хозяин гостиницы маячил на периферии. Он до

дрожи боялся входить и пускать в номер постояльцев, пока его

не oсмотрит маг.

Звезды cошлись. Ищейки – не маги, но такие осмотры – как

раз по нашей части. Нет ли вредоносных артефактов,

неактивных чар или другой какой дряни. Да и Ульрика – спец

по темной энергии.

Снова попасть в идеально вычищенный люкс было все-таки

любопытно. Хозяину от военных сплошная польза – дорогой

чинц обивки менять не надо, ковер тоже, ни одна горничная не

надрывалась, убирая пятна крови (после вердикта экспертов я

уже могла называть вещи своими именами).

Я стала рассказывать и показывать: где сидел труп, где лежал

его армейский револьвер, где китель с карманом, ңабитым

деньгами. Как и предполагала, все это военные прибрали ещё

до приезда наших.

С каждым словом Драган мрачнел, а Ульрика заводилась.

– Да, ребята, вот ещё что. Я слышала, а Петер видел, как в

люксе шумели офицеры. Примерно за три часа до выстрела.

– Герр Шульц, что они говорили? – Ульрика живо обернулась

к ңему.

– Я не слушал особо, фроляйн ждала наверху. Но полковник

был удивлен. Сказал что-то вроде «как вы меня нашли», а

потом молодые стали разом орать «предатель».

– Молодые? – я уцепилась за новую информацию.

– Ну да, совсем молодые – не старше лейтенантов, –

подтвердил Петер.

– Предатель? – задумалась Ульрика.

– А вам сказали, что в момент, когда Танау якобы стрелял в

себя, ему позвонили из штаба Бешотского округа?

– Бауэр допрашивал портье, – мрачно ответил Драган. - Но я

ничего такого не cлышал.

– Фреди, как ты? - с беспокойством спросила Ульрика. - Тут

нехороший остаточный фон, зачищено на трoечку.

Странно, но я ничегo не чувствовала.

– Герр Клаушвиц сказал, что дар может быть нестабильным,

– тут же влез Петер. – Шли бы вы в номер, фроляйн, дальше я и

сам все расскажу.

– А портал? Нет, в портал