Не называй меня малышкой - Люся Лютикова

И она гордо удалилась, виляя тощей задницей.

– Чем тоньше талия, тем выше зарплата, – изреклая, выслушав рассказ Дарьи.

– Это что, такой закон? – встрепенулась она.

– Нет, просто жизненное наблюдение.

Парикмахерша глубокомысленно помолчала, потом приняласьвозмущаться:

– Получается натуральная дискриминация по весу! Накаком основании? Может, я болею? Или у меня проблемы с щитовидной железой,сахарный диабет, наконец? Может, я и так страдаю, а они сыплют мне соль нарану?

Я посмотрела на ее толстенькие щечки, похожие на наливныеяблоки, и подумала, что болезни – это вряд ли. Просто кто-то очень любитпокушать.

– Что же мне делать? – вопрошала Дарья. – Какустроиться на приличную работу? Я устала жить в нищете, хочу много денег! Можнокак-то прищучить работодателя? Я слышала, что на Западе платят огромные штрафыза дискриминацию при приеме на работу. У нас можно подать в суд?

– Подать – запросто. Вот только выиграть проблематично.Где доказательства, что вам отказали в вакансии именно из-за веса? Работодательдолжен сознаться в этом письменно, но кто же в своем уме на такое пойдет?Придумают, что вам не хватает квалификации, а к этому не придерешься.

– И что же делать? – повторила соискательница.

Я пожала плечами:

– Худеть.

– Можно подумать, это так просто! Чего я только нипробовала: и диеты всякие, и раздельное питание, даже неделю голодала – иникакого толку! Скину пару килограммов, а потом на их место в два раза большеприходит!

– Знаю, знаю… – скорбно кивала я. – Лично яперешла на вегетарианство.

Даша оторопела:

– А у вас что, тоже проблемы с трудоустройством?

– Нет, с личной жизнью.

Когда я говорила, что хочу худеть, потому что меня ужаснулвнешний вид Варвары, я лукавила. Забота о собственном здоровье, конечно,вдохновляет на подвиги, но главным стимулом для женщины все-таки являетсямужчина. И для меня это капитан Руслан Супроткин.

После того как у меня появилась своя квартира, я воспряладухом. Отныне я не была бесприданницей, и наша дружба с Русланом моглаперерасти в более интимные отношения. По крайней мере для этого былиматериальные предпосылки. Однако квартира в Москве привлекла ко мне лишь толпуальфонсов, а Супроткин неожиданно отдалился. Если раньше он заглядывал в гостипросто так, без повода, то теперь и носа не кажет. И не звонит. Плюнув нагордость, я сама несколько раз ему звонила. Капитан разговаривал сухо, какчеловек, который слишком хорошо воспитан, чтобы послать к черту назойливого собеседника.

И тогда я вспомнила, что Руслану нравятся худые брюнетки.Неоднократно видела его в компании именно таких девушек. А я – толстаяблондинка… Цвет волос – не проблема, перекрашусь, а вот комплекция… В общем,сбросив сорок килограммов, я дам шанс нашим отношениям. Возможно, последний,так что лучше его не упустить.

11 ноября

Вчера я рано приехал с работы. Малышка не встречала меня,как обычно, у двери, а сидела за компьютером. Ее лицо было цвета сливок.

– Что с тобой? – забеспокоился я.

Взглянув на экран компьютера, я сам все понял. Малышкаобнаружила фотографии предыдущих девушек. Я забыл поставить пароль надиректорию.

– Кто эти девушки?! Это ты их фотографировал? – Ееголос срывался.

Я сказал, что не знаю, кто они. Просто скачал фотографии изИнтернета.

– А мои фотографии тоже лежат в Интернете?! –взвизгнула она.

– Конечно, нет! С чего ты взяла?

Я обнял ее за плечи, но она сбросила мои руки.

– А с того, что эти фотографии выполнены в твоейманере! Ты меня тоже так снимал! Именно в таком ракурсе!

Я нацепил маску смирения:

– Ну конечно, в таком ракурсе. Я просто подражалнеизвестному фотографу, только и всего. Хотел, чтобы ты выглядела в лучшемвиде.

Малышка немного расслабилась. На экране компьютерапоявлялись снимки в режиме слайд-шоу. На них была изображена одна и та жедевушка, в одинаковой позе, только с каждой фотографией она прибавлялакилограммов пять-шесть. Было видно, как постепенно у нее наливаются груди,растет живот, толстеют руки и ноги. На спине появляются складки: сначала одна,потом две, три. На самой последней фотографии живот уже лежал на бедрах, какогромная белая подушка.

Девушка игриво улыбалась, только на последних снимках ееулыбка сникла. Я вспомнил, какие мягкие у нее были губы. И терпкий, мускусныйзапах между грудей.

– Это омерзительно, – сказала малышка.

– Ты о чем?

– Об этих девушках. Они выглядят омерзительно. Сначалаони даже хорошенькие, но в конце… Бесформенные куски жира! Или нет, они похожина мох, разросшийся до огромных размеров, – такие же пористые, мягкие ибезжизненные.

– Ты не права, – запротестовал я, – в полныхженщинах есть особое очарование.

Но она меня не слушала. Подошла к зеркалу, распахнула халат,ощупала отвисший живот и бедра.

– И я тоже омерзительна. Не понимаю, как я могла дойтидо такого состояния? Это какое-то наваждение. Ты меня загипнотизировал, что ли?

Я обнял ее, прижался к ягодицам, скользнул руками за резинкутрусов.

– Просто я тебя люблю и принимаю любой.

Я был уверен, что ласка ее успокоит, но она неожиданновзорвалась:

– Я больше не хочу толстеть! Я хочу остановиться! Исбросить то, что наела за последние месяцы!

Она повернулась ко мне, требовательно посмотрела в глаза:

– Я хочу, чтобы мы поженились, хочу родить ребенка.Ведь мы поженимся?

Я понял, что это начало конца. Прежних отношений уже небудет. Но нельзя показать ей, что все изменилось.

– Конечно, любимая! Мы обязательно поженимся, родимребенка. Я буду обожать тебя в любом виде, даже если ты растолстеешь послеродов. И даже если будет тройня.

Наконец-то она улыбнулась и даже игриво хохотнула:

– Не понимаю, и почему я тебя люблю?

– Я тебя гипнотизирую, ты же сама сказала.

На какое-то время наступило затишье. Я переоделся, принялдуш, починил сломанную гладильную доску. Она была вылитая заботливая женушка, япримерял на себя роль отца семейства. Но когда я спросил, что готовить на ужин,она ответила:

– Мне ничего не надо, я съем йогурт.

Я все-таки приготовил баранину с черносливом и принестарелку ей к телевизору:

– Может, соблазнишься? Один кусочек.