Великолепные руины - Джесс Уолтер

Клэр снова вспомнила «Завтрак у Тиффани», вспомнила все, о чем мечтала, забросила докторскую и очертя голову кинулась в водоворот Голливуда. Она хотела снимать фильмы, а не изучать их.

Начала она с того, что отправила резюме в известное голливудское агентство. Ее пригласили на собеседование. Менеджер едва взглянул на ее трехстраничное резюме.

Он говорил с ней как с шестилетней девочкой, терпеливо объясняя, что звезды и режиссеры – люди чрезвычайно занятые. У каждого есть собственный ассистент, агент, адвокат и бухгалтер. Пиарщики занимаются имиджем звезд, горничные убирают дома, гувернантки воспитывают детей, специально нанятые люди выгуливают собак. И каждый день знаменитостям приходят кипы сценариев, заявок на сценарии и прочей макулатуры. Кажется, разумно нанять кого-то, кто будет все это читать.

– Я тебе большую тайну открою, Клэр, – сказал ей агент. – Тут никто ничего не читает.

Тоже мне тайна, подумала Клэр. Достаточно посмотреть, что сейчас выходит на экраны.

Но вслух говорить Клэр ничего не стала и получила работу. Она писала краткие пересказы романов, сценариев и заявок, сравнивала их с известными фильмами, классифицировала героев, оценивала качество диалогов, коммерческий потенциал будущих картин и тем самым давала возможность актерам и их агентам делать вид, будто они не просто знакомы с материалом, но долго его изучали.

Название: ВТОРОЙ КРУГ. СМЕРТЬ.

Жанр: МОЛОДЕЖНЫЙ ХОРРОР.

Содержание: помесь фильмов «Клуб “Завтрак”» и «Кошмар на улице Вязов». История о том, как ученики сражаются с ненормальным учителем, который потом оказывается вампиром…

Месяца через три Клэр наткнулась на сценарий средней заумности, основанный на готическом романе. Этакий осколок сентиментализма. Концовка там была совершенно идиотская, deus ex machina (буря опрокидывает столб электропитания, и оголенный провод хлещет злодея по лицу). И Клэр ее просто… изменила. И ничего такого, не сложнее, чем вешалку в магазине поправить. В новой версии героиня принимала активное участие в собственном спасении.

Поправила и забыла.

А через два дня ей позвонили:

– Здравствуйте, меня зовут Майкл Дин. Вы обо мне слышали?

Слышала, естественно, хотя и удивилась, что он еще жив. Как же о нем было не слышать – «Король Голливуда», продюсер самых нашумевших фильмов конца двадцатого века, всех ужастиков, «соплей в шоколаде» и стрелялок. Когда-то он был очень влиятельным человеком. В те времена быть продюсером означало иметь возможность безнаказанно закатывать истерики, карабкаться по чужим головам, делать карьеру себе и другим, трахать актрис и нюхать кокаин. Вот это были продюсеры так продюсеры, настоящие игроки, не чета нынешним.

– А вы, значит, и есть та самая девушка, которая легким росчерком пера спасла кошмарный сценарий. Я, между прочим, за него сотню тысяч баксов отвалил.

Через пару дней она работала не где-нибудь, а на территории «Юниверсал», и не на кого-нибудь, а на самого Майкла Дина, в должности главного ассистента по фильмопроизводству. Дин нанял ее в надежде найти что-нибудь стоящее и «реинкарнироваться».

И поначалу ей все очень нравилось. После скукотищи аспирантуры тут было весело – совещания, беготня, суета. Каждый день приходили новые книги, заявки, сценарии. А прослушивания! Как она любила прослушивания! «Один чувак просыпается утром и понимает, что его жена – вампир». В кабинете постоянно толкутся сценаристы и продюсеры («принесите всем воды, пожалуйста»), обсуждают раскадровку («сквозь титры виден космический корабль инопланетян, и сразу другой кадр: парень сидит за компьютером»). Ни одной стоящей идеи прослушивания не приносили, и все-таки она их любила. Сама по себе продажа сценария – это форма современного искусства, перформанс. В настоящем времени говорили и о Наполеоне, и о пещерном человеке, и даже о Библии: «И тут этот чувак, Иисус, восстает из мертвых… прямо как зомби».

Ей всего-то было двадцать восемь, а она уже работала в таком месте! И делом занималась, пусть и не тем, о котором мечтала, но все же вполне «взрослым». Тут все сидели на совещаниях, читали сценарии и проводили прослушивания. Делали вид, будто им нравится, и изыскивали тысячи причин, чтобы ничего не снимать. А потом случилось нечто ужасное. Успех…

Клэр как сейчас помнит это прослушивание.

– Назовем его «Фабрика любви». Это типа такой телефейсбук для тех, кто ищет пару. Выкладываешь свое видео на сайт и автоматически попадаешь к нам на кастинг. А мы выбираем самых отпадных и самых говнистых, снимаем их свидания, а потом и всю историю: как они срутся, мирятся, женятся. А главное – кастинг сам собой происходит. Никому не надо бабок платить.

Майкл пристроил это шоу на второсортный кабельный канал. А наутро впервые за десять лет снова проснулся знаменитым. Теперь эта кошмарная труба постоянно изрыгала потоки синхронизированного с интернетом говна, смотреть которое у Клэр сил не было. Майкл Дин вернулся! Клэр поняла наконец, почему сотрудники студии так старались ничего не снимать. Как только тебе что-то удалось, на тебя сразу навешивают бирку и ничего другого делать уже не дадут. Клэр проводит дни на прослушиваниях шоу типа «Жри!» (куча жиртрестов соревнуется, кто быстрее напихается едой) или «Мамашки моей мечты» (агрессивные дамы бальзаковского возраста на свидании с такими же агрессивными юнцами).

Дошло до того, что Клэр с нетерпением ждала Большой пятницы. В этот день она хотя бы делала вид, что выбирает сценарий для фильма. К сожалению, большую часть сценаристов ей присылал Майкл. К ней приходили анонимные алкоголики, те, кому Дин был должен, те, с кем Дин встречался в клубе, бывшие партнеры по гольфу, бывшие поставщики кокаина, женщины, с которыми он переспал в шестидесятых и семидесятых, мужчины, с которыми он переспал в восьмидесятых, друзья бывших жен и его троих законных несовершеннолетних отпрысков, и еще троих, но уже незаконных и взрослых, сын его врача, сын его садовника, сын парня, чистящего его бассейн, парень, который чистит бассейн его сына.

Вот взять того, что назначен на 9.30. Дин с ним в сквош играл еще во времена Рейгана. Теперь этот желтушный старикашка хочет снять реалити-шоу про своих внуков и с гордостью демонстрирует их фотографии.

«Какие милые», говорит Клэр, и «ух ты!», и «да, теперь диагноз “аутизм” ставят всем подряд».

Но жаловаться нельзя, иначе Майкл опять начнет нудеть. Мол, в огромном враждебном городе он один никогда не забывает друзей, он протягивает им руку помощи и не боится смотреть людям в глаза. «Я всегда восхищался вашими работами (ПОДСТАВИТЬ НУЖНОЕ). Приходите ко мне в следующую пятницу, поговорите с моей Клэр». И протягивает, гад, визитную карточку. Все, Клэр опять попала. Они придут и потребуют билеты на премьеру, или телефон известного актера, или плакат с автографом. Но это еще полбеды. Обычно они хотят попасть на прослушивание. Как и все в Лос-Анджелесе.

Прослушивание в Голливуде – это жизнь. Толкни хорошую речугу – и перед тобой откроются все двери. Родители впаривают модным школам своих детей. Банки впаривают клиентам кредит на дом, который им не по карману. Незадачливые прелюбодеи, пойманные с поличным, впаривают супругам идиотские объяснения. Больницы впаривают роженицам новые родильные центры. Детские сады впаривают мамашам безграничную любовь к детям. Школы впаривают родителям истории успеха выпускников. Автосалоны впаривают покупателям роскошные автомобили. Психотерапевты впаривают пациентам книги из серии «Поверь в себя». Мессии впаривают пастве загробную жизнь. Похоронные конторы впаривают убитым горем родственникам могилку поживописнее и вечный покой. Конца этому словесному потоку не видно. Он высасывает все соки, разлагает душу, он неотвратим, как смерть. Он – часть жизни, как поливалки на газонах.