Глубокие воды - Джейн Энн Кренц

Невозможно было представить, каким образом Хейден Стоун умудрялся зарабатывать себе на жизнь и при этом еще вносить арендную плату за счет дохода от «Обаяния и достоинства». Правда, как можно было заметить, жил он весьма скромно, но ведь и любой чудак наравне со всеми должен платить налоги на недвижимость и покупать себе еду. Наконец Чарити решила, что, кроме этого магазина, Хейден наверняка имел еще какой-нибудь источник дохода.

— Извините, но у меня нет молока и сахара, — сказал Илиас.

— Это даже хорошо, — поспешно сказала Чарити. — Я не выношу ничего лишнего в чае.

— Согласен с вами: хороший чай должен быть чистым, как родниковая вода.

— Хейден Стоун говорил так же, — вспомнила Чарити.

— Как, и он тоже?

— Да, он всегда цитировал странные буддийские изречения относительно воды.

— Буддийские?

— Или похожие на буддийские. Однажды Хейден рассказал мне, как в свои студенческие годы занимался какой-то древней философией, которую сейчас почти все уже позабыли. Он говорил, что знает только еще одного человека, кроме себя самого, который тоже стремится овладеть этим учением.

— Хейден не просто изучил эту науку, он посвятил ей всю свою жизнь.

— Вы знали его?

— Да.

— Правда, я и сама могла бы об этом догадаться, — Чарити заговорила более уверенно. Держа перед собой, словно талисман, свою папку с бумагами, она постаралась красиво улыбнуться. — Что ж, перейдем к делу. Я понимаю, что вы еще не обосновались по-настоящему здесь, на пристани, но, к сожалению, вопрос об аренде нельзя отложить на будущее.

— А какие затруднения возникли с арендой?

— Видите ли, все, кто торгует на пристани, решили объединиться в союз, чтобы сообща отстаивать свои интересы перед новым ее хозяином — корпорацией «Дальние моря». В связи с этим мы просим и вас присоединиться к нашему союзу. Если мы объединим наши общие усилия, то сможем вести переговоры на более выгодных условиях.

Илиас поднял простой коричневый чайник на редкость точным и плавным движением.

— И о чем вы собираетесь договариваться с «Дальними морями»?

— О возобновлении наших арендных договоров. — Чарити с любопытством наблюдала, как Илиас разливает чай. — Вы, разумеется, знаете, что вся пристань была собственностью Хейдена Стоуна, прежнего владельца этого магазина.

— Да, я знаю об этом. — Слабый луч солнечного света упал из окна в потолке и на мгновение осветил правую сторону лица Илиаса, и Чарити успела разглядеть его орлиный нос и твердые скулы.

Глубоко вздохнув, она крепче сжала руками свою папку.

— Как мы смогли установить, после смерти Хейдена права собственности на пристань были автоматически переданы корпорации под названием «Дальние моря».

Тихий знакомый свист прервал Чарити на полуслове. Она мельком взглянула на большого попугая с блестящими перьями, который высокомерно уселся на искусственный сучок, приделанный к стойке позади прилавка.

— Привет, Отис, — поздоровалась с ним Чарити. Чокнутый Отис переступал с одной когтистой лапы на другую и угрожающе наклонял свою голову; его глаза-бусинки блестели злобой.

— Кхе-кхе-кхе…

Илиас посмотрел с интересом на птицу.

— О, да ты никак злишься?

— Он всегда вел себя подобным образом. — Чарити передразнила попугая. — Наверное, знает, что его кудахтанье раздражает меня. И это после всего, что я для него сделала. Как, по-вашему, может птица проявлять хоть какую-нибудь благодарность?

Отис, словно в ответ на ее слова, закудахтал снова.

— Я взяла его после смерти Хейдена к себе, — стала объяснять Чарити. — Он был очень слаб, ничего не ел, постоянно хандрил, перья у него выпадали. Словом, попугаю было так худо, что я боялась оставить его одного даже на короткое время. Днем Отис сидел на вешалке для пальто в служебном помещении моего магазина, а вечером я брала его клетку к себе в спальню.

— Я уверен, что он очень вам благодарен, — сказал Илиас.

— Как бы не так! — Чарити сердито посмотрела на птицу. — Мне кажется, этот попугай совсем не знает, что такое благодарность.

Чокнутый Отис в это время бочком пробирался вдоль сучка, что-то бормоча и зло кудахтая.

— Отис, ты даже не знаешь, как тебе повезло, — сказала Чарити. — Ведь никто на пристани не захотел взять тебя. Несколько человек предлагали продать тебя какому-нибудь заезжему туристу. Кто-то даже предложил позвонить птицелову, чтобы тот забрал тебя отсюда. И только я оказалась слишком мягкосердечна. Именно у меня ты нашел защиту, пищу и возможность кататься на карусели. А что я получила взамен? Только твои противные жалобы.

— Кхе-кхе-кхе, — Отис горделиво расправил свои изящные крылья.

— Брать всегда очень легко, Отис. — Илиас протянул руку и начал пальцами почесывать затылок птицы. — Поэтому ты будешь обязан мисс Трут до тех пор, пока не сможешь расплатиться с нею.

Чокнутый Отис все еще продолжал ворчать, но кудахтать все-таки перестал. Полуприкрыв круглые глаза, он оцепенел от удовольствия, когда Илиас поглаживал его перья.

— Я поражена, — сказала Чарити. — Единственным человеком, кого признавала эта птица, был Хейден Стоун. Все остальные для Чокнутого Отиса значили не больше, чем старая газета под его грязными когтями.

— Мы долго говорили с Отисом, после того как Ньюлин принес его сюда вчера, — объяснил Илиас. — И мы пришли к заключению, что сможем мирно сосуществовать в этом магазине.

— Это меня очень радует. Признаться, я сама побоялась сообщить вам всю правду об этой противной птице, поэтому и послала Ньюлина. Я почему-то была уверена, что вы наверняка откажетесь ее взять. Вы совсем не обязаны заботиться о Чокнутом Отисе. Если вам достался в наследство магазин, это еще не значит, что вы становитесь обладателем попугая.

Илиас пристально посмотрел на нее:

— Вы тоже не были обязаны заботиться об Отисе. Тем не менее вы взяли его к себе домой и ухаживали за ним целых два месяца.

— Это лишь то немногое, что я смогла сделать для Хейдена. Этот человек очень любил Отиса и нравился мне, даже несмотря на то что все считали его немного… чудаковатым.

— То, что вам нравился Хейден, еще не значит, что вы должны были заботиться об Отисе.

— К сожалению, вы правы, — вздохнула Чарити. — Не знаю почему, но я всегда считала этого попугая членом нашего семейства здесь, на пристани. И мне было бы очень неприятно, если бы Отиса, как бедного родственника, прятали с глаз долой где-нибудь на чердаке. Знаете, как говорят о родственных отношениях: родственников не выбирают — их принимают такими, какие они есть.

— Я вас понимаю. — Илиас перестал гладить голову Отиса и снова поднял чайник.

— Но вы все-таки не должны держать пернатого у себя, — сказала Чарити в порыве внезапной откровенности. — Отис не такая уж милая птица.