Принцесса и призраки - Даниэль Брэйн

Следующая картина мне показалась сперва современной — такие яркие на ней были краски и ни следа копоти и веков. На заднем фоне — особняк, луна, два фонаря, и девушка в синем платье в объятиях офицера. И чем дольше я смотрела на нее, тем больше хмурилась, пусть объяснений тому, что я видела, хватало.

Девушка чем-то походит на меня — разве что волосы более рыжие, рост повыше, а вот парень — я затруднялась сказать, на кого он похож: на князя или на Кристиана? Для князя чересчур молод, для Кристиана — слишком стар, лет тридцати, тридцати трех? Но если поставить в ряд всех принцесс, графинь, княжон, принцев, маркизов и графов, мы будем иметь очень много похожих черт. Одна из причин, почему с развитием медицины главы родовитых семейств, нюхая нашатырь, хотя появилось много других эффективных средств, давали согласие на браки с людьми «из народа»…

Я сделала несколько снимков и едва успела убрать телефон в карман, как услышала, что кто-то вернулся.

— Смотрите картины?

Я кивнула и запоздало обернулась.

— Вам лучше спросить про них у отца, — продолжал Кристиан. — Чай скоро будет готов, я провожу вас пока в вашу комнату. Если она не понравится…

— Мне безразлично, лишь бы ловила сеть и было тепло и тихо, — поморщилась я. На тепло в этих древних камнях я почти не надеялась. — И мы не договорили.

Я понимала — сейчас мой взгляд в точности такой, каким я смотрю на людей в своем кабинете, когда напротив сидит уже не подозреваемый, а преступник, и вот-вот я предъявлю ему обвинение, и не так стоило мне смотреть на парня, который растерян. Но поделать с собой я ничего не могла — почему-то эта привычка въелась куда прочнее, чем правила этикета. И до этого момента я и не думала от нее избавляться.

Мне не нравилось, как звучит мой голос в этом зале, я понизила его практически до шепота, и все равно мне казалось, что он гремит как фанфары.

— Сообщение, которое вы отправили в управление, — сказала я, снова вытащив смартфон. — Формальное предисловие я опускаю… «Мой отец, князь Ланарт, подвергся нападению неизвестной сущности, вероятно, призрака. Он был госпитализирован, в местную полицию он обращаться отказывается, ссылаясь на возникновение неуместного интереса со стороны прессы. Я обеспокоен его отказом привлекать власти к происшествию и полагаю, что сущность еще проявит себя». Так? — я заглянула Кристиану в глаза, и он спокойно выдержал мой взгляд. — Нам не составило труда установить, когда именно ваш отец попал в больницу, и там, пусть это вам не покажется странным, сразу вспомнили, что вы хотели пригласить докторов ксенопрофиля, но князь наотрез отказался.

Я должна была дать ему понять, что в курсе произошедшего больше, чем ему представляется. Многие семьи скрывают то, что скрывать не должны, но что говорить о чужих тайнах, если я даже не знала, правдивы ли слухи о том, что мой отец унаследовал трон по причине возможной психической болезни прочих наследников…

— Вы упомянули слово «призрак» и дату — «неделю назад», и я допускаю, что вас тогда не услышали в суматохе. Вам так показалось, но люди всегда слышат больше, чем вы полагаете. И запоминают, естественно. Особенно специалисты, особенно доктора, к которым вполне может поступить претензия, что они не настояли на оказании квалифицированной помощи в полном объеме. Как видите, я тоже специалист и знаю намного больше, чем вы рассказали. Итак, почему ваш отец считает, что призрак — это нормально?

Кристиан отступил на шаг, но я не обольщалась. Он вежливо указал мне на лестницу и пошел за моим чемоданом. Была бы я менее опытна, записала себе победу, но мне было известно: он просто взял время подумать.

Я решила ему это время дать — я тоже выложила еще далеко не все карты.

Основательная лестница вела на второй этаж и дальше, но я помнила, что сказал князь: комната на втором этаже. И было прелюбопытно, что там, выше. Но точно должна быть более стабильная связь.

— В каком коридоре вы видели призрак? — спросила я. — Кристиан, я обязана задавать вам вопросы, мне будет легче работать, если вы будете искренне на них отвечать. Я все равно узнаю то, что мне нужно, но об этом станет известно многим людям — я уверена, вы не хотели бы, чтобы они вспоминали все ваши слова. Пока я — полиция — не придаем им значения, и люди не придают.

— Как доктора в больнице, — неохотно согласился Кристиан.

— Да, как они. Мы умеем работать быстро. Так какой коридор?

— Этот, а потом — тот, который ведет к комнатам отца. Где вы этому научились? Вы сразу спросили, когда я заметил призрак в первый раз, но я не сказал вам, что видел его дважды, и там, в больнице, я об этом тоже не упоминал.

— Что мне нравится: вы соблюдаете договоренность, — удовлетворенно кивнула я. — И да, вы умеете делать выводы, у вас хорошая память. Значит, дальше притворяться бессмысленно, я хочу полную откровенность. Безоговорочную. Постойте.

Я активировала браслет.

— Техника допроса — тоже наука, — улыбнулась я. Нужно было разбить тот лед, который, я просто чувствовала, возникает сейчас между нами. — Так я жду ответ, пока кое-что проверяю.

Индикатор горел ровно. Два деления, спокойный зеленый свет, я прошла вперед, вытянув руку, и засекла лишь пару вспышек до трех делений и бледно-желтого света. Незначительная активность, такая есть даже в новых домах, сущности разные, и большинство из них соседствует с людьми, как комары или пчелы, и приносят столько же вреда. Я обернулась с немым вопросом, и Кристиан, который так и остался стоять на месте с моим чемоданом, махнул рукой — пройти чуть дальше.

Активность призрака была довольно давно, и полоски еле-еле доползли до отметки «четыре» и загорелись уверенным желтым. До самого конца коридора и далее, а потом я так же озабоченно прошла по коридору, ведущему к комнатам князя — да, я рисковала, что он выйдет и поинтересуется, что я тут делаю — не было ничего, что могло вызвать мои подозрения. Если бы меня кто-то спросил, была ли здесь активность со стороны сущностей, я сказала бы — в обычном объеме.

— А где сегодня напали на вашего отца? — спросила я, вернувшись к Кристиану.

— В его комнатах.

— Вы так уверенно об этом говорите?

— Потому что все счета и договоры на мне, а сегодня по плану уборка его комнат. Кроме того, он днем оттуда сейчас не выходит, ему скоро сдавать монографию. Если услышите ругань, простите его — редактор невыносим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я решила, что переживу как-нибудь эти эмоциональные разговоры.