Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори

В частности, для герцогини Шартрской Роза Бертен сделала пуф, в который поместила изображения ее попугая, любимого негритенка и ее сына Луи Филиппа, грудного младенца (будущего короля Луи Филиппа).

И над всем этим царили пряди волос ее мужа герцога Шартрского, ее отца герцога Пентьевра и герцога Орлеанского, ее свекра. Вероятно, в тот день, когда герцогиня явилась в Версаль со своей «биографией» на голове, Мария Антуанетта пожалела, что не может, будучи дофиной, ничего решать в своей жизни, даже не может выбрать разбирающуюся в моде портниху, и безнадежно обречена носить вышедшие из моды и навязанные ей туалеты.

Карикатура на модную прическу «Туалетный столик», 1780-е годы

Мария Антуанетта. Фрагмент.

Худ. Э. Виже-Лебрен, 1772

Но вот она стала королевой! Момент подходящий: Марли позволил расслабиться, и новоиспеченная королева ввела некоторые изменения во внутренний распорядок своих апартаментов. Именно тогда герцогиня Шартрская наносит ей неформальный визит, свободный от дворового этикета.

Она появляется вместе с Розой Бертен в составе своей свиты, и та сознает, что на кон поставлено ее будущее. Эта сцена, точную дату которой нам установить не удалось, могла происходить между 20 июня и 30 июля, судя по переписке Марии Антуанетты. Она подтверждается мемуарами мадам Кампен, главной горничной королевы, которая припомнила, что это случилось «при первом путешествии из Марли, когда герцогиня Шартрская, с тех пор герцогиня Орлеанская, представила в покоях королевы мадемуазель Бертен, модистку, как раз в то время ставшую знаменитой благодаря полной перемене, произведенной ею в украшении французских дам».

С этого дня Роза Бертен становится штатной поставщицей королевы, а в городе к ней стали обращаться исключительно уважительно — «мадемуазель Бертен».

Наконец Мария Антуанетта могла действовать! Людовик XVI поручил ей организацию развлечений при дворе.

И она вложила в это все свои силы: каждую неделю давались два бала, из них один — костюмированный — в понедельник, и два театральных представления.

Развлечения следовали одно за другим без передышки, а за ними — ночные бодрствования, необходимые для подготовки туалетов. Дела мадемуазель Бертен пошли в гору. Мария Антуанетта увеличивает количество сеансов примерок с молодой модисткой.

Людовик XVI. Фрагмент. Худ. Ж. Дюплесси, 1775

Вначале это были обычные визиты: два дня в неделю, в назначенное время. К ним прибавились чрезвычайные встречи, в связи с необыкновенной частотой праздников. Плюс все те случаи, когда королева призывала мадемуазель Бертен для переделок в последнюю минуту. Туалет уже надет, и вдруг нужно было что-либо поправить, ведь нет предела совершенству!

По свидетельству современника, это происходило, так же как во времена тех «пасхальных воскресений, между пятью часами пополудни и семью часами вечера, когда мадемуазель Бертен посреди вороха лент и органди[18] находилась в ожидании в покоях королевы». Модистка приходила на каждое заметное событие в жизни двора, чтобы представить свою работу и получить заказы Марии Антуанетты. Графиня д’Адемар в своих воспоминаниях уточняет, что такой порядок твердо установился, за исключением нескольких первых месяцев после 6 октября[19]. Это означает пятнадцать лет (!) практически ежедневных встреч в почти интимной обстановке. Конечно, при этом с неизбежностью возникают связывающие людей узы — даже между королевой и модисткой. Государыня требовательна и всегда желает, чтобы ее обслужили незамедлительно, поэтому Роза Бертен была вынуждена переехать в Версаль. Где происходили эти встречи? Поразительно, но во внутренних покоях королевы, вопреки строгим дворцовым правилам, это запрещавшим. Никому не дозволялось вторгаться в интимную жизнь королей. Однако Мерси имел основания писать, что мадемуазель Бертен вхожа в королевский дворец и там ее приветливо встречают. Модистка проходит через охрану в покои, в которых пока еще не появилась высокопоставленная знать.

Фрагмент портрета Марии Антуанетты худ. Э. Виже-Лебрен, 1770-е годы

Там обсуждаются платья, покрои и фасоны, делаются замечания насчет прически. «Ее Величество украшало особое изящество в придачу к тому, чем одарила ее природа». Мария Антуанетта изменяет внутреннее устройство своих покоев, приказав отделить личный кабинет от всех остальных помещений. Как сообщает нам в своих мемуарах Катерина Брольо Солари, дама-компаньонка принцессы де Ламбаль[20], делает она это для того, самой, чтобы «можно было одеваться как ей угодно, вдали от всех назойливых свидетелей. Из этого отдельного кабинета, который себе устроила Мария Антуанетта и где она принимала свою модистку, она переходила, когда туалет был почти закончен, в покои, предназначенные для ее официального туалета. Все, кто хотел подать прошение, приходили туда».

Мода времен Марии Антуанетты, 1770-е годы

Чтобы оценить пределы этой неожиданной близости между Марией Антуанеттой и мадемуазель Бертен, надо учитывать, что одевание королевы всегда происходило согласно законам этикета. Лишь дежурные придворные дамы, находящиеся под присягой и одетые в торжественные придворные туалеты, могли оставаться в комнате и служить совместно с фрейлиной и камер-фрау. Мадам Кампен свидетельствует: «Королева уничтожила весь этот церемониал. Когда она была причесана, она приветствовала дам, присутствующих в комнате, и в сопровождении только этих дам возвращалась в кабинет, где находилась мадемуазель Бертен, которая не была допущена в ее комнату. Именно в этом внутреннем кабинете она показывала свои новые и многочисленные украшения».