Бей или беги - Саманта Янг

— Мы готовимся к взлету, мисс Бриворт.

— Я очень быстро. Обещаю.

Конечно, он не выразил восторга по этому поводу, но шампанское принес. Я поблагодарила его улыбкой и обратилась к шотландцу, который опять закрыл глаза:

— Выпейте!

Он уставился на меня своими голубыми льдинками:

— Что?

Я протянула ему бокал:

— Это поможет.

— Вы о чем? — он поднял бровь.

— Это страх полета или только момента взлета?

Вместо ответа он сердито буркнул:

— Я не пью шампанского.

— А сейчас выпьете. Это, конечно, не виски, но оно снимет напряжение.

Он молчал, и я вздохнула:

— Господи, да не перестану я считать вас альфа-самцом только потому, что вы боитесь летать.

Тут он выхватил бокал из моих рук и выпил залпом. Вытирая губы, сумрачно произнес:

— Только взлет и посадка.

Видимо, ему нелегко далось это признание, поэтому я подавила улыбку:

— Неудивительно. Самолет — не драккар[7].

— Я шотландец. Не скандинав.

— Если вы пытаетесь убедить меня в том, что в ваших жилах не течет хоть капля скандинавской крови, то я вам не верю.

Бортпроводник подошел, чтобы забрать пустой бокал, но мой сосед его даже не заметил — он смотрел на меня так, как будто впервые увидел:

— Шведской.

— Что?

— Шведской крови. Мой прапрадед был шведом.

— Так я и знала! А вы еще спорили, когда я называла вас скандинавом. А я-то была в какой-то степени права, чисто технически.

— В еще большей степени вы вредная.

— Ну, здесь мне за вами не угнаться. Хотя сейчас я начинаю задумываться: возможно, тот противный парень, которого вы мне демонстрировали, на самом деле вел себя так из-за страха полета, а не потому, что он действительно противный?

— Противный парень? — он прищурился.

— Ну да. Вы вели себя со мной отвратительно с первой минуты нашей встречи.

— Позвольте не согласиться! Это вы с первой минуты нашей встречи лезли мне под руку. Как еще я должен был себя вести?

— Да вы меня практически сбили с ног у той стойки на выходе!

— Я вас не заметил.

— Серьезно?

— Вы метр вместе с каблуками. Серьезно.

— Мой рост метр шестьдесят. А с каблуками метр семьдесят.

Его взгляд снова прошелся по моему телу, задержавшись на ногах.

— По вам не скажешь.

Я нахмурилась:

— Вы намекаете, что у меня короткие ноги?

— Нет, на это намекает ваш рост.

— Для невысокого человека у меня как раз поразительно длинные ноги.

— Поразительно то, что вы любую тему можете превратить в спор. Это талант.

— Вы отвлекли меня. Я хотела сказать, что если на ваше поведение влиял страх полета, то и я была не в себе по причине нервного переутомления.

Если не ошибаюсь, при этих словах в его взгляде промелькнуло любопытство.

— Нервное переутомление?

— Тяжелая неделя выдалась, — кивнула я.

— Вдали от любимого?

— Вдали от… кого? — о чем это он?

— Ну, «солнышко» из телефона.

Я засмеялась:

— Это Харпер, моя лучшая подруга!

— Я удивлен, что у такой вредной особы есть лучшие подруги.

— Да меня все любят! Если бы вы сами не были взвинчены, вы бы тоже могли меня полюбить.

— Послушайте, я был зол не из-за страха полета. Я не был с вами знаком, не заметил, что ударил вас ноутбуком, но если бы вы не налетели на меня, как дикая кошка, я бы, возможно, извинился.

— Сомневаюсь. Вы невоспитанный. Скажите, как вы извинились за то, что оскорбили меня в «Олив энд Айви»? За то, что нагрубили у кофейного киоска? А?

Он рассмеялся, и этот хриплый сексуальный смех вызвал всплеск наслаждения внизу моего живота. Такая реакция моего тела на его смех ошеломила меня.

— Просто это было забавно. Вы так легко заводитесь.

Я фыркнула, пытаясь подавить в себе внезапно вспыхнувшее желание:

— Какой же вы все-таки извращенный, грубый тип, — я произнесла это более высокомерным тоном, чем планировала.

— А вы хорошенько подумайте, не пора ли вам хирургическим путем удалить большую шершавую занозу из вашей маленькой симпатичной попки.

— Прошу прощения, кажется, вы путаете меня с кем-то, кому есть какое-то дело до вашего мнения.

Он презрительно усмехнулся:

— Детка, я уже говорил, что не знаю тебя, но знаю, что для тебя ох как важно, что думают о тебе другие люди.

В ярости оттого, что он снова и снова сыплет мне соль на рану, но не желая показать этого, я начала с деловым видом хлопать себя по карманам пиджака, а потом взяла журнал из кармана переднего сидения.

— Что вы делаете?

Я обернулась и увидела его насупленное лицо:

— Ищу бумагу и ручку.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Хотела записать ваш мудрый совет… А потом вы можете засунуть его себе в зад!

— И вы хотите, чтобы я и на это реагировал спокойно?

Моя улыбка была неприкрыто торжествующей:

— Да! Потому что самое страшное уже позади.

Он непонимающе нахмурился, а затем оглянулся вокруг…

Только теперь он осознал, что мы уже в воздухе. Еще не набрали нужную высоту, но взлетели несколько минут назад. Этот шотландец-викинг не замечал, что повышает голос, чтобы перекричать двигатели, потому что был полностью поглощен разговором со мной.

Он пораженно обернулся ко мне.

— Не за что! — не удержавшись, съязвила я.

Может, я и правда переутомилась на этой неделе, потому что пару секунд действительно ждала, что шотландец поблагодарит меня за то, что я отвлекла его в момент взлета.

Однако удивление на его лице быстро сменилось привычной хмурой гримасой:

— Надеюсь, вы не рассчитываете на благодарность?

Он сказал это таким ледяным тоном, что я поежилась. Только тут я осознала, что в процессе разговора, оказывается, непроизвольно придвинулась к нему, чтобы лучше слышать. Я поспешно отодвинулась и ответила ему в том же тоне: