Высокие отношения - Михаил Рагимов

под нетяжелым Хото. Под Ойгеном она бы рассыпалась ко всем мяурьим хвостам. Так-то, старый друг без работы не останется — надо же кому-то отгонять праздных зевак и следить за материалом — чуть отвернешься, сопрут.

Но сегодня планировалась этакая пристрелка, не более. Посмотреть на новичков, показать им самое простое, спуститься пару раз — благо, сроки не поджимают, а хозяин, чувствующий за собой вину за опасный выход на крышу, обещал до конца работы завязать глаза на все происходящее. Получив такое необдуманное обещание, Хото тут же испытал лютое искушение закатить на доме пьянку, с привлечением половины Стрельбища. Но перегибать, разумеется, не стоило.

Первое испытание оказалось сложным, как ни странно, для Фэйри — парня ощутимо трясло в ритме, перекрывающим дрожь лестницы. А вот Анри влез без труда, не торопясь, ступенька за ступенькой.

— Приходим в себя, вытряхиваем штаны, осматриваемся, — скомандовал Хото, когда все трое оказались на верху.

Пока парни бродили по крыше, то и дело перегибаясь через край, нервно хохоча и подкалывая несмешными шуточками, Хото вытащил из-под наваленного в углу мусора, здоровенный тюк из вытертой парусины. Его он затащил на крышу еще позавчера, сразу после получения аванса. Оно, всегда убедительнее, когда на будущем рабочем месте сразу оставляешь снаряжение — заказчики куда легче расстаются с денежкой. Понимают, что ты вернешься еще минимум один раз.

— Ну что, пора знакомиться с будущим оружием, которым будет завоевано много серебра, а если повезет, то и золота?

— А если не повезет? — уточнил Анри.

— Если не повезет, то тебя отшкребут лопатой с брусчатки, сложат в мешок и закопают.

— Сомнительное будущее, — впечатлительного Фэйри передернуло.

— Поэтому, на ворон не смотрим, девкам в вырез не заглядываем. Как завещано предками, вам надо учиться, учиться, и еще раз учиться!

— Всегда готовы! — слажено, будто репетировали, гаркнули новички.

— Ну раз готовы, то приступим!

На развернутом полотнище лежали три беседки — широкие кожаные пояса со множеством пряжек и пришитыми к нижнему краю лямками для ног. На пояса были нашиты петли, из все той же парусины — на животе толстенная, из дюжины слоев. По бокам — на половину тоньше.

— Надеваем, надеваем! — поторопил Хото. И, подавая пример, взял одну из беседок. Самую вытертую, покрытую разноцветным узором из штукатурки, грунтовки и разнообразнейших красок. Куда там радуге!

— Летопись работ, — Высота ткнул пальцем в рисунки, — если заморочиться, можно восстановить года на три назад, что делали и чем. Вообще, положено стирать и все такое… Но никогда не успеваешь. То пьянки, то девки, то пожар в борделе.

— Серьезно, — протянул Анри.

— А то!

От разогретого асфальта одуряющее несло жаром. Скорее бы осень! Хрен с теми дождями, хоть не жарко. Денег-то, всяко заработано с запасом, дождливо-снежный сезон пересидится без труда. Главное, пить не начинать…

Хото содрал липкую рубаху, кинул к разложенному снаряжению, придавил карабином, чтобы не унесло порывом ветра — бегай потом, лови ее по дворам! Не через каждый забор можно безнаказанно перелезть. На ином — еще и штанов лишишься, превратятся в лохмоты.

— Ого…

Так, понятно. Парни увидели татуировку. На спине у Высоты раскинул черно-красные крылья огромный стенолаз, больше похожий на диковинную бабочку, чем на птицу. Ох, и долго же бился Грифф над рисунком! Еще жара стояла дикая — куда хуже, чем сейчас — спина мокрая, дико чесалась…

Высота повернулся к замершим новичкам:

— Вы еще скажите, что первый раз видели человека с рисунком на коже? Решу, что вы лгуны, и брошу на крыше. И денег за учебу не отдам! Не говоря уже о работе!

— Скажи, а что надо сделать, чтобы получить право на такое? — округлил восторженно глаза Фэйри. Впрочем, что парень туповат, Хото понял давно, еще когда договаривались об обучении. Что ж, не зря придумано, что ученик платит за учебу сразу…

— Не так уж и много, на самом деле, — начал загибать пальцы Хото, — сперва, разумеется, перетрахать всех давалок со Стрельбища.

— О! — вскинулся Фэйри. — С этим-то легко! Я там и Лилиту уествлял, и кучу других.

— Лилиту все трахали, она не считается, — не удержался Высота. — И кто с Ботэ шалил, пусть не гордиться. Ее тоже все заваливали.

— На то они и давалки, чтобы их на траву заваливать, — с умным видом констратировал Анри. А у Хото мелькнула мысль, что, возможно, оба ученика, не блещут разумностью. Впрочем, белобрысый может умничать и от волнения.

— Кроме тех, еще с десяток точно, — скромно признался Фэйри. — Поменьше, конечно, чем у Лутре…

— Счет господина Лутре не перебить, как ни старайся. Разве что командный счет вести… Ну то ладно. Тогда, значит, сразу ко второму пункту переходим, — кивнул Высота. — Он, с одной стороны посложнее, с другой — полегче.

— И что же сделать надо, ма… Хото?

— Выкрасить яйца бронзовой краской и пару месяцев так проходить. Она ничем не отмывается, и сходит только с кожей. Конечно же, можно совмещать оба пункта, чтобы не затягивать. Главное, девчонок не напугать, а то слухов потом не оберешься. Решат еще, что подхватил что-то хитрое.

— С бронзовой сложнее, — задумался Фэйри. — Но у меня есть немного свинцовой. Как думаешь, подойдет? Тоже ведь, металлическая?

Хото с Анри заржали одновременно:

— Ну ты, бля, и клоун, — прохрипел светловолосый, когда сумел разогнуться. — В цирк, к жонглерам!

— Не ту профессию выбрал, действительно, — поддержал Высота, — на сцене тебе не было бы равных, играй ты Стражника!

Стражник во всех представлениях бродячих цирков, персонажем был, мягко говоря, своеобразным. А говоря по-человечески — тупым и невезучим. Оттого Фэйри сразу насупился, готовый с кулаками кинуться на обидчиков.

Хото поспешил разъяснить — не хватало еще ученику в первый час работы бить морду…

— Как заработаешь, чтобы оплатить работу, можешь хоть стенолаза набивать, хоть мяура с крыльями, а хоть голую бабу, с вооот такими сиськами!

— Честно?

— Я с тебя уже деньги взял, зачем обманывать еще раз?

Отсмеявшись, принялись за учебу. Сложного-то, не сказать, что много.

Веревку к чему надежному привязать, не забыв про контрольные узлы — да проверить, чтобы надежное, таким и было не на вид, а на деле — а то было пару лет назад, когда кирпичная печная труба поползла по крыше. А Хото, соответственно, пополз по стене. С каждым мигом ускоряясь. Тогда Ойген спас, ухватившись ручищами за веревку, да уперевшись ножищами в парапет… Ух и весело тогда было! Штаны, правда, выкинуть пришлось.

Вторую веревку тоже не забыть привязать! А то всякое бывает! Сориентироваться, туда ли вообще их скинул — это сперва делать надо, но как получится. И длину, соответственно, чтобы до низу хватало.

Ведь когда кончик веревки вдруг вылетает из спусковушки, ты, соответственно, падаешь вниз… Нет, самому везло. Но тот же Ойген, к примеру, жопой в грядку вошел, рухнув с третьего этажа. Помяв все цветы, и подломив спину.

Беседку нацепить, под себя подогнать, пряжки все подтянуть. Проверить «усы» — короткие концы, встегнутые в центральное кольцо беседки. Впихнуть толстую, в два пальца, веревку в «рыбку» — хитрый зажим, намертво стопорящийся при рывке — это дополнительный шанс, если что.

Вторую веревку — в железку для спуска — стальную восьмерку, с большим, раза в три большим, чем нижнее, кольцом, с рогом сбоку.

В нижнее кольцо карабин, потом лечь на живот, перекинуть ноги через край, нащупать пальцами стену, упереться в нее, и потихоньку переносить вес, пока веревка не натянется полностью.

Теперь можно и спускаться!

Главное, все делать медленно, с подробным объяснением каждого движения. Новички с первого раза все равно не запомнят, но на пятое-шестое повторение, можно будет и самим доверить. Следя, разумеется, за руками, чтобы вовремя огреть по затылку, и не дать самим себя убить.

* * *

Сложнее всего в профессии стенолаза вовсе не сама работа.

Дюжину мешков цемента и песку на крышу поднять не сложно. Кликнул на помощь «береговых» [местный аналог бичей], кинул им пару медяков на опохмел. Они и тебя поднимут на руках, бережно, словно бесценную фарфоровую вазу.

К высоте и ощущению пустоты под ногами и под задом тоже привыкаешь. Не сразу, постепенно… Потом так во вкус входишь, что ломает будто с похмелья, если долго не висишь.

Сама работа, тем более, не сложна! Два шпателя — ладонный и малолоктевой [по ширине рабочей кромки. 10 и, соответственно, 30–40 сантиметров], ведро с раствором, ведерко с водой, да стена. Ее с земли видно не особо, можно не выглаживать особо, не выделываться «под свечу»[в нашей реальности — «под лампочку»] не ровнять.

Сложнее всего — это с заказчиков деньги за работу получать. Вот тут свои тонкости. Малоприятные.