Звезда - Даниэла Стил

Но сейчас он не волновался за свою младшую дочь, он былзанят беседой о политике, спорте, ценах на виноград и другими местнымисплетнями. Для их семьи это был счастливый день, и все его друзья ели, пили,болтали и смеялись, а чуть поодаль играли их дети. Кристел наблюдала за ними.

Хироко тоже стояла в стороне ото всех, под тенью большогодерева, одинокая и печальная, ни на минуту не отрывая взгляда от своего мужа.Бойд и Том в окружении еще нескольких друзей делились воспоминаниями о войне.Им казалось невероятным, что война кончилась больше года назад. Она осталасьдля каждого из них частью жизни, со всеми ее ужасами и неожиданностями, сдрузьями, которых каждый из них приобрел, и с теми, кого они все потеряли. Атеперь только Хироко, стоявшая здесь же, была для них живым напоминанием о том,где им пришлось побывать и что довелось пережить. Все бросали на нее явновраждебные взгляды, и ни одна из женщин так и не приблизилась к ней. Даже еезоловка Джинни Вебстер старательно избегала встречи с ней. Джинни наделаоблегающее розовое платье с глубоким вырезом на полной груди, а сверху накинулакороткий, под цвет платья жакет в белый мелкий горошек. Сзади на платье чутьпониже спины красовался волан. Она хохотала гораздо громче, чем остальныедевушки, и заигрывала почти со всеми друзьями Бойда. Это началось еще тогда,когда они оба учились в школе и брат приводил одноклассников домой. Джиннивсегда пыталась соблазнить их. Она производила впечатление на мужчин, но еекрасота отличалась от красоты Кристел. С рыжими волосами, в облегающем платье ис яркой косметикой на лице, она выглядела сексуально. Уже несколько лет оназнала, что такое любовь, и мужчинам нравилось обнимать ее за плечи, заглядыватьв глубокий вырез платья, разглядывать красивую полную грудь. Это возбуждалоприятные воспоминания. С тех пор как Джинни исполнилось тринадцать, ее всевремя окружали поклонники.

– Что это у тебя там, Джинни? – Жених бочкомприблизился к ней, от него пахло чем-то более крепким, чем то вино, которым Тэдугощал гостей. Несколько мужчин пили виски в конюшне, и Том, как всегда, незамедлил присоединиться к ним. Он смотрел на нее с явным интересом и позволилсебе обнять девушку. Его рука скользнула ей под жакет. Джинни держала в рукахбукет невесты, но Тома интересовали явно не цветы. Он откровенно смотрел навырез ее платья. – Что, решила подержать букет? Уверен, ты будешь следующейневестой. – Он хрипло рассмеялся, обнажив красивые зубы в улыбке, котораянесколько лет назад покорила сердце Бекки. Но Джинни знакома была не толькоулыбка Тома, и для некоторых это не было секретом.

– Обещаю тебе, Том Паркер, что я вот-вот выйду замуж, –хихикнула она, и жених притянул ее еще ближе к себе, в то время как Бойдвспыхнул и отвернулся от сестры и друга и встретился взглядом со своейминиатюрной женой, стоявшей поодаль и наблюдавшей за ними. Глядя на нее, Бойдпочувствовал угрызения совести. Он очень редко оставлял ее одну, но сегодня,будучи шафером Тома, не мог уделить ей должного внимания. Пока Джинни с Томомлюбезничали, он тихонечко отошел от них и направился к Хироко. Увидев, что онприближается, она улыбнулась, и Бойд почувствовал, как сжимается его сердце.Это происходило каждый раз, когда он смотрел в мягкие глаза жены. Она полюбилаего там, за много миль от дома, и здесь, в его родной долине, ни на минуту непредавала его. Ему очень тяжело было видеть, как недобро окружающие относятся кней. Друзья предупреждали его еще в Японии, но он не верил, что они окажутсятак правы. Все двери захлопнулись перед их носом. Ему не раз приходила в головумысль уехать отсюда, но здесь был его дом, и он не собирался отсюда бежать, чтобы ни делали или ни говорили про них окружающие. Единственное, что егобеспокоило, – это Хироко. Женщины очень жестоко отнеслись к ней, а мужчины ещехуже. Они называли ее не иначе как «обезьяна» или «япошка», и даже дети неразговаривали с ней, наученные своими родителями. Это так не похоже на теотношения, которые были в ее семье в Японии.

– С тобой все в порядке? – Он улыбался, глядя на нее; аона наклонила голову и кивнула, а потом подняла глаза и посмотрела на него темзастенчивым взглядом, от которого у него всегда начинало щемить сердце.

– У меня все прекрасно, Бойд-сан. Это очень красивыйпраздник. – Он рассмеялся, как она подобрала слова, а она немного смутилась, нопотом усмехнулась: – А что, нет?

– Да. – Он нагнулся и поцеловал ее. Плевать ему, ктотам на них смотрит. Она его жена, и он ее любит, и пошли все к черту, если немогут этого понять. Его рыжие волосы и веснушки резко контрастировали с еемедной гладкой кожей и черными как смоль волосами, собранными в аккуратныйпучок на затылке. Она вся такая простая, чистенькая и хорошенькая. Когда вЯпонии они сообщили, что собираются пожениться, ее семья была шокирована неменьше, чем его. Ее отец запретил ей вообще встречаться с Бойдом, но в концеконцов, видя доброту и мягкость молодого человека и его явную любовь к девушкеи несмотря на свое нежелание и слезы матери Хироко, смирился и разрешил импожениться. В своих письмах к родителям Хироко ни словом не обмолвилась о томжестоком отношении, с которым столкнулась в Александровской долине. Онаописывала им домик, в котором они жили, и красоты окружающей природы,рассказывала о своей любви к Бойду простыми и мягкими словами. До приезда вАмерику она не знала ничего об огромных японских кладбищах, возникших во времявойны, и о той ненависти и презрении, с которыми ей пришлось столкнуться вКалифорнии.

– Ты поела? – Он почувствовал себя виноватым, сознавая,что оставил ее одну на очень долгое время. Он понял, что она вообще ничего неела. Она была слишком застенчива, для того чтобы приблизиться к одному изстолов, окруженных гостями.

– Я не очень голодна, Бойд-сан. Это правда.

– Сейчас я тебе что-нибудь принесу.

Она уже начала привыкать к западной пище, хотя пристрастие кяпонской кухне сохранила. Но Бойд полюбил эту еду еще в Японии, и она готовилавсе, чему ее когда-то научила мать.

– Я сейчас вернусь. – Он снова поцеловал ее и поспешилк столам, все еще ломившимся под тяжестью еды, приготовленной Оливией и еематерью. Когда он направился обратно с полной тарелкой для жены, он вдругостановился и застыл, не веря своим глазам. Все еще держа в руках тарелку седой для Хироко, он ринулся к высокому темноволосому человеку, который как разпожимал руку Тому Паркеру. Он стоял чуть поодаль ото всех остальных гостей. Нанем были темно-синяя рубашка, белые брюки, на шее – ярко-красный галстук; егоокружала особенная аура, которая выдавала в нем пришельца совсем из другогомира, мира, который находится далеко за пределами долины. Он был старше Бойдавсего на пять лет. Он сильно изменился, но тогда, на Тихом океане, они былиочень близкими друзьями. Спенсер Хилл – его с Томом старший офицер, он дажеприезжал на его с Хироко свадьбу в Киото. Бойд, широко улыбаясь, приближался кнему, в то время как Спенсер пожимал руку Тому и желал ему счастья; он выгляделзагоревшим и уверенным в себе, таким же уверенным, как и в Японии. Впрочем,Спенсер чувствовал себя легко и свободно везде, казалось, его темно-синие глазавидят и замечают все вокруг. В следующую секунду он рассмеялся, заметив БойдаВебстера.