Звезда - Даниэла Стил

– А где мама? – Он уже огляделся по сторонам и заметил,что в кухне только теща, три подруги его жены и Кристел.

– Она помогает Бекки с платьем.

– Уже? Оно же все пообтреплется, пока мы доберемся доцеркви. – Они опять обменялись понимающими улыбками, и им показалось, что деньстал теплее, а на кухне прибавилось свету. – А где Джед? Я ищу его целый час. –Произнося эти слова, он совсем не выглядел сердитым, его было не так-то просто вывестииз себя. Тэд обожал всех своих детей.

– Он сказал, что собирается помочь тебе с вином. –Кристел опять улыбнулась, и их глаза снова встретились. Она предложила емукусочек окорока, который минуту назад выхватила из рук брата.

– Похоже, он собирается мне помочь его выпить. Они обарассмеялись, и отец направился по коридору в сторону спальни Джеда. Онпрекрасно знал о страсти сына к машинам. Сын не любил ранчо, так чтоединственным человеком, который действительно понимал его жизнь и кто любилземлю так же, как любил ее сам Тэд Уайтт, была Кристел. Он прошел мимо спальни,где Бекки одевалась с помощью матери, и постучался в дверь комнаты сына.

– Пошли, сынок, поможешь поставить столы. Да и вообщееще полно работы. – Они должны были поставить на улице длинные столы и покрытьих белыми льняными скатертями, оставшимися еще со свадьбы его собственнойматери, а тому уже полвека. Гости будут есть под тенью огромных деревьев,посаженных вокруг дома.

Тэд Уайтт заглянул в комнату сына и увидел, что Джед лежитна кровати, рассматривая журнал, полный женских фотографий.

– Осмелюсь оторвать тебя от дела, сынок, но мне нужнатвоя помощь.

Джед, нервно улыбаясь, вскочил на ноги, галстук у негосъехал набок, он приглаживал волосы, обильно смазанные бриолином, который онкупил в Напе.

– Да, конечно, папа, извини.

Стараясь не испортить аккуратной прически сына, отецпокровительственно обнял его за плечи. Ему казалось таким странным, что одна изего дочерей выходит замуж. Для него они оставались маленькими... Он прекраснопомнил, как Джед учился ходить... бегал за цыплятами... вывалился из трактора,когда ему было четыре года... потом, когда ему было семь, Тэд учил его водитьэтот самый трактор... брал его с собой на охоту, когда мальчишка был чуть вышеружья... И ведь Бекки совсем не намного старше его, а вот сегодня выходитзамуж.

– Прекрасный день для свадьбы твоей сестры. – Онпосмотрел на небо и улыбнулся сыну, показывая ему и еще троим работникам сранчо, куда ставить столы. В их распоряжении час, чтобы все успеть. Затем они сДжедом отправились на кухню за выпивкой, Кристел там уже не было, как не былоникого из женщин. Они все столпились в комнате Бекки и Кристел, восхищаясьплатьем невесты, вздыхая и закатывая глаза, видя Бекки во всем этом великолепиииз газа и белых кружев. Она была красивой невестой, как, впрочем, большинстводевушек, и все женщины суетились вокруг нее, желая ей счастья и давая тонкиесоветы по поводу первой брачной ночи, пока она вдруг не вспыхнула и неповернулась к Кристел, спокойно надевающей свое простенькое белое платье в углукомнаты. В платье не было ничего особенного, но, несмотря на простоту, ононепостижимым образом только подчеркивало красоту девушки. Блестящие капроновыечулки оказались весьма кстати, а туфли без каблуков нисколько не делали еениже. И когда все повернулись и посмотрели на нее, стоящую тихо в углу, сореолом светло-золотых волос с вплетенными в них нежными белыми розами, онапоказалась им ангелом. По сравнению с ней Бекки выглядела разодетой куклой,слишком нарядной и далеко не такой очаровательной. Казалось, что Кристелпереживала то единственное мгновение, когда она должна вот-вот перестать бытьребенком и стать женщиной, в ней не было ни капли кокетства, никакого обмана,ничего грубого или вульгарного, а только нежная мягкость потрясающей красоты.

– Отлично... Кристел тоже хорошо выглядит, – сказалаодна из женщин, как бы пытаясь обыкновенными словами принизить ее великолепие,но сделать это оказалось невозможно. Окружающие ее люди не могли отвести взглядот ее плавных движений и необыкновенного лица под венчиком нежно-белых роз. УБекки в руках тоже был огромный букет роз, и женщины в комнате в конце концовзаставили себя повернуться к невесте и продолжить восхвалять ее. Но этовосхищение уже не было искренним. Совершенно очевидно, что красавица не она, аКристел.

– Ну, нам пора двигаться, – наконец сказала Оливия иповела всех во двор, где их уже ждали Тэд с Джедом. Чтобы доехать до церкви,заказали несколько машин. На свадебную церемонию пригласили немногих, все гостиприбудут на ленч.

Тэд наблюдал, как женщины спускаются с крыльца, смеясь иболтая, как молодые девчонки. Это напомнило ему день собственной свадьбы.Оливия тогда выглядела просто потрясающе в свадебном платье, доставшемся от еематери. Ему показалось, что с тех пор прошла целая вечность. Сейчас онавыглядела такой уставшей и изможденной и совсем не походила на ту его невесту.Жизнь прошла в трудах. Депрессия разрушила очень многие хозяйства, но теперьвсе позади. Дела на ранчо идут прекрасно, все их дети уже почти взрослые, ониживут спокойно и счастливо в уютном мирке своей уединенной долины. И вдруг унего перехватило дыхание – он увидел стоявшую на крыльце Бекки; она выгляделазастенчивой и в то же время гордой; фата, как облако, закрывала лицо, а руки,сжимавшие букет роз, слегка дрожали. Она была просто очаровательна, и онпочувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы.

– Правда, она как картинка, Тэд? – гордо прошепталаОливия, видя, какое впечатление произвела на него старшая дочь. Все эти годыона старалась, чтобы муж обращал на Бекки побольше внимания, но в сердце у негожила только Кристел... Кристел с ее дикими повадками и грациозностью, он былпросто без ума от нее. Но вот теперь наконец-то он обратил внимание и накрасоту Бекки.

– Ты просто прекрасна, дорогая. – Он нежно, сквозьфату, поцеловал дочь в щеку и ласково стиснул ей руку, у обоих в глазах стоялислезы. Они направились к машинам, чтобы проводить невесту в церковь, где онастанет миссис Томас Паркер. Это знаменательный день для них всех, а особеннодля Бекки, но, когда Тэд спешно обходил машину, чтобы открыть дверцу, он вдругувидел младшую дочь и замер, почувствовав, как что-то кольнуло его в самоесердце, совсем как тогда, когда он увидел ее в первый раз. Стоя в стороне, какпугливый олененок, в простом белом платье, растерянная, застенчивая, Кристелсмотрела прямо на него, и казалось, что солнце запуталось у нее в волосах, а вглазах отражалась голубизна неба. У него никогда ни на минуту не возникалосомнений в том, что она для него значит: она была, есть и будет для него всем вего жизни. Она тоже замерла всего на мгновение, и они улыбнулись друг другу.Находясь рядом с отцом, она всегда чувствовала себя надежно и уверенно и ни наминуту не сомневалась в его любви к ней. Он улыбался, глядя, как его младшаядочь подошла к машине, в которую Джед как раз усаживал бабушку, и вдруг Кристелрезким движением бросила ему одну из своих белых роз, и он с веселым смехомпоймал ее. Да, это был день Бекки, и Оливии вовсе не обязательно напоминать емуоб этом, но Кристел оставалась для него тем, кем она была. И она значила длянего все. Она – единственная и неповторимая. Она просто... Кристел.