Гримуар - Антон Лаптев

Подошедший к мастеру любознательный Йошка тоже направил взгляд на доску, стараясь прочесть, что же на ней написано.

— «Nil nisi parvulis». Сиречь «Только для смиренных», — перевел Платон и потянул за ручку двери.

Дверь не поддалась. Трактирщик услужливо протянул ключ, которым он закрыл в свое время дверь на замок.

Войдя в домик, мастер тотчас ощутил затхлый запах, к которому, однако же, примешивался некий аромат, не сильно, впрочем, заметный.

— Стойте! Именем закона остановитесь! — внезапно раздался позади настойчивый возглас, тон которого говорил, что голос принадлежит человеку, более привыкшему повелевать, нежели подчиняться.

Следователи обернулись. Трактирщик облегченно вздохнул, что не укрылось от внимательных глаз мастера Платона. По дорожке сада к ним спешил мужчина в богатой одежде, расшитой чрезвычайно искусно цветами и травами. Войдя в калитку, мужчина направился прямо к следователям, звеня толстенной золоченой цепью, на которой, словно тарелка, висела большая медаль бургомистра.

Мужчина, миновав поклонившегося ему Паливеца и даже не удостоив вниманием нагло глазевшего на него Йошку, направился прямиком к пану Платону и обратился к нему с вопросом:

— Надеюсь, у вас имеются все необходимые документы, кои подтвердят ваше устремление в дом, вход в который охраняется местной властью по приказу Его Величества короля Рудольфа II?

Пан библиотекарь предъявил ему пергамент, коим был снабжен перед отъездом, и только после тщательного его изучения пан бургомистр несколько поостыл.

— Разве пану не доложили еще вчера о нашем приезде? — спросил мастер с удивлением, показавшимся ученику несколько наигранным. — Пан сторож, что охраняет заставу.

Бургомистр немного смутился:

— Да, он доложил мне, что приехали какие-то люди, но, будучи неграмотным, не смог разобрать, что написано в вашем пергаменте.

— Я и мой ученик расследуем дело об исчезновении Карла Новотного, — заявил Платон. — Поэтому для начала мы бы хотели взглянуть на его жилище, по всей видимости последнее место, в котором находился пан алхимик перед своим таинственным исчезновением. Очень хорошо, что вы подошли, так как вы и пан трактирщик, — кивнул он в сторону стоявшего в сторонке Паливеца, — заходили в домик, перед тем как закрыть его. Нам необходимо, чтобы вы все внимательно осмотрели и удостоверились, что все на месте, — сказал королевский библиотекарь и еще раз вошел в дом. — Только прошу вас ничего не трогать из обстановки, а если вспомните, что уже что-то трогали, то сообщите мне.

Бургомистр, Йошка и трактирщик последовали за ним, снедаемые необъяснимым волнением, любопытством и боязнью. Пан Платон приказал ученику достать прихваченные с собой листы бумаги, на которых тот должен был начертать внутренний план домика и всей обстановки в нем, к чему Йошка тотчас же и приступил, Оказалось, что пан алхимик жил весьма небогато, о чем мог судить юноша, глядя на бедную обстановку и внутреннее убранство домика. Похоже, что бургомистр и трактирщик думали о том же самом, так как представитель местной власти укоризненно покачивал головой, гремя массивной золоченой цепью, а Паливец, оглядевшись по сторонам и не найдя никакого видимого колдовства, стал поминутно высокомерно цокать языком. Пан Платон Пражский же, совершенно не обращая внимания на эти глупости, со всем вниманием и тщательностью принялся подобно настоящему следователю изучать обстановку.

Домик был разделен на две части. В первой части была прихожая, приемная зала и одновременно кабинет ученого. Вторую же занимала спальня. Сами части были разделены тонкой перегородкой из досок с печкой посередине. В зале или кабинете, как Читателю будет угодно, стоял письменный стол, весьма простой по конструкции, шаткий стул да ларь в углу, где хранилась одежда. Вторую комнату, спальню, занимала кровать, более походившая на простой лежак, и комод, набитый разным нужным и ненужным хламом. Видно было, что пан алхимик совершенно не уделял внимания модным изыскам комфорта, предпочитая им удобство и простоту. Таков был всеобщий вывод оглядывавшихся по сторонам людей.

— Ну, — поинтересовался пан Платон у бургомистра и трактирщика, — вы не заметили никаких перемен?

— Да как будто бы нет, — ответствовал бургомистр и вперил свой взгляд на Паливеца.

— Что ж, я лишь вынужден попросить вас еще раз внимательнее взглянуть на обстановку, — настойчиво повторил пан библиотекарь.

Бургомистр и трактирщик недоуменно пожали плечами, и тут вдруг пан Паливец воскликнул, указывая на стоявший в углу ларь:

— А вот этого тут раньше не было!

На ларе лежало огниво.

Перескочим же, о драгоценный мой Читатель, сразу через несколько ступенек нашего повествования.

Едва только мастер учтиво, но требовательно попросил бургомистра и трактирщика покинуть вероятное место преступления, а попросту говоря, выставил их вон из домика пана Новотного, как те, отойдя на порядочное расстояние и углубившись в сады так, чтобы их было не видно из окон, принялись взволнованно обсуждать, кто же мог проникнуть в домишко и так неосторожно оставить огниво. Тут уж были выстроены самые невероятные догадки, вплоть до той, кою озвучивал я уже как-то вначале, говоря, что алхимик в порыве отчаяния, не имея иной возможности совершить трансмутацию, вызвал себе в помощь демона, уподобившись доктору Фаусту, и по неосторожности или же рассеянности, а то и просто от сложности ритуала, попался в лапы нечистому, и тот утащил Карла Новотного с собой под землю. Эту маловероятную теорию выдвинул пан Паливец, присовокупив в качестве доказательства огниво, являющееся, как известно, символом разжигания огня, а стало быть, и символом нечистого.

— Да что ты понимаешь, толстяк, в жизни?! — небрежным жестом отмахнулся от трактирщика бургомистр. — Демон тут совершенно ни при чем. А вот то что кто-то лазил ночью в дом, — это точно.

— Почему это ночью, а, Игнат? — удивился пан трактирщик, недовольный уже тем, что, во-первых, его прекрасную теорию отвергли, а во-вторых, что бургомистр назвал его толстяком.

— Да потому что днем в домике огниво совершенно ни к чему, — заявил бургомистр.

Именно об этом же в то же самое время говорил королевский библиотекарь своему ученику, сидя на покатой крышке ларя и внимательно разглядывая найденное огниво.

— И еще этот запах, — дополнил мысль о ночном посетителе мастер. — Как только ты вошел, сын мой, ты почувствовал странный запах. Нет, не застоявшийся воздух, а некий аромат, очень знакомый, но мне в голову никак не приходит аналогия, с чем он связан. Может быть, ты, Йозеф, сможешь вспомнить?

Но Йошка тоже никак не мог припомнить, где же ранее он унюхал сей запах, бросившийся ему в нос, едва юноша переступил порог домика алхимика.

— Ладно, не мучай голову, — посоветовал Платон, видя, как ученик старательно тужится вспомнить запах. — Едва ты забудешь об этом, как подсказка сама придет к тебе. Вообще же домик весьма занятный, ты не находишь, сын мой?