Дело об алмазных черепахах - Гарриет Уайтхорн

Во дворе, в тени старого лимонного дерева, находился длинный стол, уставленный кофейниками, чайниками и блюдами с круассанами, кексами, хлебом и джемом. Все уже собрались. Джонни развлекал сидевшую рядом с ним Бабушку, заставляя её то и дело взвизгивать от смеха. По другую руку от Бабушки на отдельном стуле важно восседал Альфонс, которого Бабушка кормила с руки кексом. На спинке стула Альфонса пристроилась Махарани; она с обожанием смотрела на французского бульдога.

Соскучившиеся друг по другу Камилла и Бенедикт держались за руки и сияли от счастья. Ужасно не любившая таких, как она говорила, «телячьих нежностей», Вайолет окинула родителей суровым взглядом и нахмурилась. А ещё за столом была Роза! Увидев Вайолет и Арти, она расплылась в радостной улыбке. Конечно же, Вайолет не терпелось рассказать Розе про контрабандиста, но как только они с Арти сели за стол, мама девочки проговорила:

– Думаю, Розе будет что вам рассказать. Наше с ней путешествие оказалось богатым на события.

– Правда? – удивился Бенедикт. – Что же, интересно, с вами стряслось?

– Ну, было несколько незначительных происшествий, но это ерунда, – понизив голос, начала Камилла. – Самое интересное началось, когда мы сели не на тот поезд. Бабушка обнаружила это первой. Она же и дёрнула стоп-кран, когда поезд уже отошёл от вокзала.

Бенедикт сдавленно фыркнул. Камилла тоже хихикнула.

– Бедная Роза! Ты очень тогда сконфузилась, правда, cherie?

– Да, – кивнула Роза. – Столько крика было.

И она прикусила губу, а Бабушка пожала плечами.

– Вы имеете в виду того глупого кондуктора? – равнодушно спросила она. – Какие пустяки! Неужели он мог подумать, что я останусь в поезде, который идёт не туда, куда мне надо? А то, что мы уже успели недалеко отъехать от вокзала, так это сущая безделица! Разве я не знаю, что поезда могут идти задним ходом? Но этот кондуктор оказался ужасным грубияном! Он сменил тон только после того, как я сказала ему, что была участницей французского Сопротивления в годы Второй мировой войны. Он после этого дар речи потерял, так-то! – торжествующе закончила она.

– Очень сочувствую тебе, Роза, – выдавил между приступами смеха Бенедикт. – Я сам попадал в похожие переделки, когда путешествовал вместе с Бабушкой.

– Запомни, милая Роза, – наставительно проговорила Бабушка, – если вдруг понимаешь, что едешь туда, куда тебе не нужно, надо просто набраться мужества и дёрнуть стоп-кран.

Тут появилась хозяйка отеля, синьора Ренальдо. В руках она несла поднос, на котором дымились большие кружки с какао для Вайолет, Розы и Арти. Вместе с хозяйкой пришла очень молодая женщина с добрым лицом, длинными чёрными волосами и большими тёмно-карими глазами. На ней было лёгкое платье из ткани в цветочек и множество серебряных украшений.

– Это моя племянница Елена, – представила её синьора Ренальдо. – Она будет помогать мне до конца лета. А сейчас Елена только что возвратилась из путешествия по Индии.

– Здравствуйте, – застенчиво поздоровалась Елена.

«А она очень милая», – подумала Вайолет. Все улыбнулись Елене, за исключением одного лишь Джонни, который выглядел так, словно увидел привидение, только не побледнел при этом, как положено в таких случаях, а, наоборот, покраснел.

– Что происходит с крёстным Джонни? – шёпотом спросила у своей матери Вайолет.

– Ничего, – также шёпотом ответила она.

Их разговор услышала Роза и поделилась – тоже шёпотом, конечно, – с Вайолет своим мнением.

– Я думаю, ему просто очень понравилась Елена.

– Хм, но, если Джонни будет сидеть перед ней с таким лицом, Елена, скорее всего, решит, что он слабоумный, – заметила на это Вайолет.

– Дети, мне нужно забрать Альфонса из собачьего салона красоты, а вас я попрошу о небольшом одолжении. Купите кое-что для меня в магазинах на площади – это рядом, за углом, – сказала на следующий день Бабушка. Было семь часов вечера. Вайолет, Роза и Арти целый день провели на пляже. Вернувшись домой, каждый из них принял ванну, и теперь, пока взрослые готовились к ужину, друзья сидели во дворе отеля и играли в карты, а за игрой обсуждали мистера Весельчака.

Вайолет и Арти рассказали Розе о нём во всех подробностях. Махарани внимательно слушала ребят, то и дело осматривалась по сторонам, ожидая Альфонса, к которому явно была неравнодушна.

Услышав слова Бабушки, друзья немедленно вскочили на ноги – играть в карты это, конечно, интересно, но куда увлекательнее одним, без взрослых, отправиться за покупками!

Когда они подбежали к Бабушке, та вытащила из своей сумочки довольно длинный список.

– Теперь слушай меня внимательно, Вайолет. Пойдёте сначала в аптеку, потом в книжный магазин, затем… – она дала Вайолет несколько банкнот и добавила, подмигнув: – Только смотрите, не покупайте себе мороженое на сдачу, оно испортит вам аппетит. И чтобы через двадцать минут вернулись, ясно? Ужин здесь подают ровно в семь тридцать, и мы не можем заставлять синьору Ренальдо ждать.

Ребята выскочили на оживлённую улицу и помчались на площадь. Сверяясь со списком, они молнией облетели все указанные в нём магазины, нагрузившись в них пакетами и свёртками. В конце Арти сосчитал оставшуюся у них сдачу.

– В самый раз на три маленьких рожка, – объявил он, и они втроём ринулись в лавочку, где продавали мороженое.

Доводилось ли вам когда-нибудь бывать в итальянской лавочке, торгующей мороженым? Если нет, то поверьте на слово, это одно из самых райских мест на земле! Здесь вас встретят ряды прозрачных лотков, в которых лежит мороженое всех цветов радуги. Оно смотрит на вас, а вы смотрите на него, и у вас текут слюнки. А какие волнующие, восхитительные названия встретятся вам здесь! Английский суп, Фрутти ди Боско, Страчателла…

Поначалу Вайолет растерялась и долго выбирала между шоколадным мороженым, сливочным и дынным. В конце концов девочка решила не изменять традициям и остановилась на своём любимом – мятном с шоколадной крошкой.

У прилавка выстроилась очередь, а всё потому, что перед молоденькой продавщицей застрял мужчина, пытавшийся объяснить, какое именно мороженое он хочет. Он говорил на совершенно дикой смеси английского и итальянского. Все закатывали глаза, громко вздыхали, но он ничего не замечал.