Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь - Дженис Уайнхаус

Эми говорила о «папочке Митчелле» и «Митчелле Уайнхаусе» как о двух разных людях. Митч Уайнхаус был потрясающим рассказчиком, который усаживал ее к себе на колени и рассказывал ей «митчеллизмы» – семейные истории о старом Восточном Лондоне, о гангстерах и спекулянтах. А был также «папочка Митчелл», который, только вернувшись, снова куда-то убегал. Даже сейчас Митчеллу сложно долго сидеть на месте. Он встает и начинает заниматься чем-нибудь еще. Он просто такой.

Наши дети ничего от него не хотели. Они любили его, и он любил их, но об их физических и эмоциональных потребностях все время заботилась я. Я не буду лгать, что никогда не высказывала Митчеллу претензий по этому поводу. Иногда я страшно изматывалась и уставала, но старалась играть свою роль, потому что Митчелл много работал. «Дженис, тебе придется с этим справляться, так будет продолжаться еще долго», – думала я. Но иногда, лишь иногда, мне хотелось передать бразды правления кому-нибудь другому.

Смотря в прошлое, я жалею, что мы проводили так мало времени вместе всей семьей.

Мне нравилось быть мамой Алекса и Эми, но с подросткового возраста я всегда любила бросать себе вызовы. Когда у меня появилась семья, это желание отошло на задний план, но не исчезло. Поэтому, когда Эми исполнилось три года, я поступила в Открытый Университет.

Сначала я хотела получить гуманитарное образование, но там не осталось мест, так что мне пришлось поступить на научное направление. По счастливому стечению обстоятельств моя подруга Стефани подала документы туда же, и мы стали учиться вместе. У нас обеих были дети, и дистанционная форма обучения позволяла нам заниматься на дому. Курс был достаточно гибким, так что мне удавалось забирать детей со школы, подрабатывать и заниматься по вечерам.

Для нас получение второго образования не было способом продемонстрировать женскую свободу. В 1960-х мы со Стефани уже были подростками, однако не участвовали в феминистских движениях тех лет. Мы были двумя обычными мамами, которые стремились к чему-то большему, чем рождение детей и жизнь в пригороде. Лично мне хотелось доказать самой себе, что я не глупая и что могу стать квалифицированным специалистом. Не считая фармацевтических курсов, я нигде не училась после школы, так что это образование стало для меня первым. Правда, я не осознавала, какими одухотворенными были те годы. Я вспоминаю их с чувством гордости и восхищаюсь тем, как хорошо я со всем справилась.

Все вечера были одинаковыми. Я кормила и купала детей, а потом читала им книги на втором этаже. Когда Эми была маленькой, она любила сказку «Златовласка и три медведя» и всегда слушала ее, хихикая и широко раскрыв глаза. Еще ей нравились «Кот в шляпе» Доктора Шлюза, «Почтальон Пэт» и «Паровозик Томас». Мы усаживались в комнате Эми, которая находилась в передней части дома, и она пролезала под мою руку, одетая в свою пижаму. Алекс обычно укладывался рядом, и мы открывали книгу.

Стефани рассказывала мне, как однажды она забирала Эми из подготовительной группы. Эми держала в руках какое-то сочинение. Кажется, оно было о школьной поездке. Эми громко и с выражением читала его, выходя из дверей кабинета. Другой родитель, услышавший это, похвалил, что Эми хорошо читает в столь юном возрасте. Я рано поняла, что она была одаренной и быстро училась. Я поддерживала все ее начинания, потому что она быстро схватывала любую информацию.

Еще мне очень нравилось, что она унаследовала мою любовь к мультяшному персонажу Снупи. Когда я была маленькой, у моего брата Брайана была плюшевая игрушка Снупи, которой он очень дорожил. Когда я тайком взяла его комиксы Peanuts, чтобы понять, что к чему, то сразу же подсела на захватывающую историю об интроверте Чарли Брауне и его глупой, но милейшей собаке. Так что я читала эти комиксы для Эми и Алекса.

Когда дети засыпали, я делала себе чашку чая, открывала учебники и занималась до поздней ночи на диване в гостиной. Маленькие Алекс и Эми привыкли видеть меня за учебой, и мне хотелось, чтобы они замечали книги у меня в руках. Особенно сильно мне хотелось, чтобы Эми поняла: я больше чем «мамочка». Чтобы она усвоила: если хвататься за возможности, то добиться можно всего. Сейчас мне кажется, что я мыслила прагматично и, возможно, неосознанно указывала Эми, какого будущего для нее хочу. Наш дом определенно был хаотичнее других, однако я считала, что детей лучше учить на своем примере, чем все время ругать.

Я могу написать целый роман о том, как весело и здорово мы со Стефани провели время в летней школе Открытого Университета. Синтия и ее сестра Лорна присматривали за детьми, пока я была в недельном лагере под Ноттингемом. На те пять дней мы сбросили с себя материнские и супружеские обязанности. Это было невероятно: мы сразу превратились в девчонок-сплетниц, гадавших, кто с кем встречается и почему те или иные студенты здесь оказались. Боже, как же нам нравилось то ощущение свободы. Оно напоминало мне подростковые годы, когда я только осознала, что жизнь принадлежит мне.

Когда мне было девятнадцать и я только-только окончила фармацевтические курсы, я решила, что хочу поехать работать в Майами. Это манера Ситонов, которая передалась и Эми: когда мне что-то взбредет в голову, то лучше не мешать мне это осуществить. Чаще всего я даже не замечаю препятствий, а если сталкиваюсь с ними, то ищу все возможные способы их преодоления. Храбрость это или глупость? Я до сих пор не поняла. Некоторые мои родственники уже жили в Майами, так что мне было куда пойти. К тому же, будучи рожденной в Америке, я имела американский паспорт. Я накопила денег на билет, запрыгнула в самолет и оказалась в доме своей тетушки на Коллинз-авеню, заявив ей, что собираюсь найти работу.

Находиться в огромном, застроенном небоскребами городе очень освежало. Климат был жарким и влажным – полная противоположность холодному Лондону. А в центре города было много людей, языков, культур и еды. Я моментально влюбилась в тропическую майамскую сказку – мне всегда была по душе американская самоуверенность. Я понятия не имела, в каком направлении иду, но на следующий день уже сидела в автобусе, направлявшемся в Главный госпиталь Северного Майами. Я была удивительно самоуверенна и с высоко поднятой головой прошла через стеклянные двери. Найдя главного фармацевта, я сказала ему: «Здравствуйте, Я Дженис Ситон. Я фармацевт из Лондона, и мне нужна работа».

Каким-то чудом больнице нужен был ассистент фармацевта, так что я задержалась в Майами на целый год. Я также успела поработать в баптистской больнице Южного Майами. В местной газете я нашла объявление о поиске соседки для съема квартиры, а через месяц съехалась с абсолютно незнакомой мне девушкой по имени Девонда и ее собакой. Моя семья считала меня чокнутой. Вам надо было видеть лицо моей коллеги, когда она узнала, откуда я приехала. Она вскинула руки и закричала со своим сильным майамским акцентом: «Лондон? Ты приехала из ЛОНДОНА? Какого ХРЕНА ты сюда приперлась?!»

Мне нечего было ответить, кроме «потому что могла». Я искренне наслаждалась каждым днем жизни в США. Сейчас девушки не видят ничего особенно, в том, чтобы сделать годовой перерыв после школы, как сделала и Эми, но тогда лишь немногие из моих друзей решались на подобное приключение. Многие считали меня скорее ненормальной, чем смелой. Но я никогда не сомневалась, что мой план сработает – и он сработал. Солнечный штат навсегда останется в моем сердце. Когда я вернулась домой, то продолжила общаться с моей американской семьей.