Роуэн и букшахи - Эмили Родда

Роуэн поднялся на чердак, не раздеваясь, лег на узкую кровать и стал смотреть на отсветы на стене — свеча догорала, и пляска теней, постепенно замедляясь, угасала.

Раньше Роуэн жил в этой комнате вместе с Аннад, но теперь сестренка спала внизу — Силач Джон и Джиллер отвели ей отдельную комнату. Обычно Роуэн любил бывать один, но сегодня ему было грустно и тоскливо. Он твердил про себя: «Надо раздеться еще до того, как догорит свеча. Надо попытаться заснуть», но неодолимая усталость сковала все его тело.

Белый леденистый туман подкрадывался к чердаку. Роуэн посмотрел на незанавешенное окно и в испуге поежился, хотя в глубине души был рад тому, что из-за снежной дымки не видно Горы, одиноко высившейся в сером небе.

«…Жители Золотой долины отвернулись от Горы и перестали ее почитать. Вот и мы! Мы сделали то же самое!»

Конечно, слова Нила — глупые бредни, Ланн была права. В этом нет никакого сомнения…

На стуле близ кровати Роуэна стояла золотая сова, которую он нашел в мрачном урочище, там, где когда-то была Золотая долина. Золотое тельце совы поблескивало в неверном свете свечи. Сверкали глаза-изумруды — мудрая птица будто пыталась о чем-то рассказать.

Роуэн протянул руку и дотронулся до маленькой фигурки. Он снова и снова возвращался к одному и тому же: «Нет, не из-за эры холодов погибла Золотая долина. В легендах бродников говорилось, что тогда людям все-таки удалось умилостивить Гору и снова наступила весна. Люди Золотой долины жили счастливо, пока, спустя столетия, на их земле не появились ужасные деревья Унрина…»

«Люди умилостивили Гору…» Но что они для этого сделали? Что?

Все четверо вместе пойдете туда,

Чтоб стать добычей огня и льда.

Роуэн сжимал в ладонях золотую сову. Вдруг ее зеленые глаза вспыхнули.

Огонь свечи задрожал и погас.

Роуэн открыл глаза. Он вдруг очутился в каком-то странном месте. Вокруг было голо и холодно. Землю и каменистые склоны покрывал снег. Над головой высились громадные утесы. Небо заволокли тучи, однако было достаточно светло. Он понял, что находится на Горе.

Впереди виднелись три человеческие фигуры. Люди, одетые в плащи с капюшонами, спотыкаясь брели по снежной пустыне, стараясь держаться поближе друг к другу. В руках они сжимали факелы. Дул сильный ветер, факелы чадили, и пламя то разгоралось, то угасало. Идущий впереди — высокий и широкоплечий — опирался на длинный посох и хромал. Тот, кто шел за ним следом, был мал и слаб. Позади всех — худой невысокий подросток.

Это конец…

Тот, кто шел последним, помедлил и повернулся к Роуэну. Ужас охватил мальчика — он узнал это лицо, ведь он видел его каждый раз, когда смотрелся в зеркало. Этот знакомый незнакомец глядел на Роуэна и одновременно глядел сквозь Роуэна, будто тот был прозрачным.

Роуэн почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Словно со стороны он видел самого себя, но одновременно чувствовал все то, что переживал в ту минуту его двойник, этот усталый мальчик с остановившимся взглядом.

Страх… Злость… И невозможная печаль.

«Я сплю», — пронеслось в голове у Роуэна, и он попытался проснуться, но чары сна оказались слишком сильны — это была почти реальность. Чудовищное видение захватило его и крепко держало в своих объятиях. Роуэн не мог пошевелиться, не мог ни слова вымолвить. Ему не оставалось ничего другого, как досмотреть до конца то, что сейчас разыгрывалось перед его взором.

Тот, кто шел перед Роуэном, тоже остановился и обернулся. Это была Шаран. В руках она сжимала деревянную шкатулку с шелками, которую взяла с собой, покидая землю зибаков.

— Что случилось? — прерывистым голосом спросила она.

Роуэн — Роуэн из его собственного сна — вздрогнул.

— Мне показалось, что кто-то за нами следит, — ответил он.

Идущий впереди — Норрис — остановился и, растирая ногу, недовольно хмыкнул:

— Это невозможно. Кроме нас, никого не осталось.

Боль и усталость исказили его красивое лицо, в глазах появился страх загнанного зверя.

— Кроме нас, никого не осталось, — повторил он еще раз и вдруг хрипло расхохотался.

Шаран с тревогой посмотрела на брата.

— Темнеет, — сказала она, крепче сжав в руках шкатулку с шелками. — Пойдемте дальше — туда, куда нас ведут букшахи.

Снова раздался хриплый смех Норриса. Оглядев покрытые льдом склоны Горы, он громко спросил:

— А куда мы идем? Не все ли равно, где умереть?

В отчаянии он бросил посох и упал на землю. Шаран поспешила к нему, Роуэн — он снова видел себя со стороны — за ней. Скорчившись, Норрис лежал на снегу, и взрывы ужасного хохота сотрясали его тело. Роуэн и Шаран схватили его за руки.

— Вставай! — Роуэн услышал во сне свой собственный голос, но не узнал его. Голос его двойника был спокойным и решительным. — Мы тебя не бросим, но если останемся здесь — погибнем, причем погибнем бесцельно. А когда люди нашего племени вернутся из путешествия к побережью…

— Они никогда не вернутся! — выкрикнул Норрис. Он все еще продолжал истерически смеяться, но хохот его уже напоминал всхлипывания. — Они все погибли, я знаю. И Мудрейшая вместе с ними. Разве ты не понимаешь? Мы обречены. Это конец.

Это конец…

Шаран открыла рот, будто собираясь громко закричать, но крик ее был едва слышен. Роуэн все более и более отдалялся и от Шаран, и от Норриса, и от себя самого. Все вокруг окутал туман. Больше он ничего не видел.

Роуэн очнулся — он задыхался, сердце билось как сумасшедшее. Ему было жарко, он весь вспотел. В голове продолжал звучать крик Шаран. Роуэн вскочил с постели, распахнул окно и, жадно хватая ртом воздух, вгляделся в темноту. Холод пробрал его до костей.

«Когда узнаешь, что это, станешь таким, как я».

«Нет! — отчаянно повторял Роуэн, сжимая кулаки, — Нет! Это только дурной сон! Да и как я мог очутиться на Горе вместе с Шаран и Норрисом, ведь завтра они вместе со всеми отправятся к побережью?»

Роуэн вздрогнул: ему почудился крик, который он слышал во сне. Туман приглушал все звуки, но этот крик ужаса был явственно различим.

Роуэн понял, что это уже не во сне, а наяву!

Роуэн кубарем скатился по лестнице, натянул куртку, надел башмаки — они были оставлены на просушку у очага — и выбежал на улицу. Он слышал, что его родные тоже проснулись. Силач Джон, Джиллер и Аннад звали его. Роуэн откликнулся, но побежал дальше.

Каждая секунда была дорога, ведь он узнал голос Шаран. Этот крик означал одно: она в опасности.

Белое покрывало тумана окутало все вокруг. Очертания предметов исчезли. Вытянув вперед руки, Роуэн, как слепой, долго искал калитку. Выбежав на улицу, он не сразу понял, куда идти. Не было слышно ни звука. На несколько минут в деревушке вновь воцарилась тишина.