Пробуждение - Рэна Фишер

– Ты думаешь, я не знаю, что обязана своей жизнью исключительно Фаррану? Только из-за него я продолжаю идти дальше.

Джейми долго смотрит на меня.

– Эйдан вернется, – наконец говорит он, убирая прядь волос с моего лица.

– Возможно. Я все равно потеряла его, – разжимаю кулак и смотрю на фотографию. Большинство учеников выглядят глупо на своих школьных удостоверениях. Но Эйдан улыбается так же естественно, как когда мы впервые встретили его в саду Якоба.

Не делай этого. Станет только хуже.

Джейми вздыхает и избегает моего взгляда. Упреки не в его стиле. Одна из причин, почему он так популярен почти у всех студентов. Звук приближающихся голосов и шагов заставляет мое сердце бешено колотиться. Я не хочу возвращаться. Теплая рука Джейми тянется ко мне.

– Пойдем, Эмма. Я позабочусь о тебе.

* * *

Он может. В конце концов, это его работа.

– Ты должен мне помочь! Что-то не так с сопротивлением моим эмоциям. Я использую его, чтобы контролировать телекинез. Но если меня сильно провоцируют, во мне просыпается нечто странное… Я… Я в ужасе от этого, я могу причинить кому-нибудь боль или убить. Слышишь?! Если свихнусь и буду чудить в школе, ты должен остановить меня.

Рывком Джейми тянет меня прочь. С его лица сошли все краски.

– НЕТ!

– Тогда я должна бежать, пока этого не случилось.

– Черт! Эмма, ты не можешь…

Но по моим глазам он читает, что могу. Он замолкает. Три человека подходят к нам.

– Почему не отвечаешь на проклятую рацию?! Прекрасно знаешь, что это опасно, – сердито ругается бородатый мужчина.

Джейми заметно вздрагивает от слов, и я злорадно смеюсь. Он смотрит на меня как несчастное животное в капкане.

– Хорошо, – говорит он вслух. Затем поворачивается к остальным, – в другой раз сделаю погромче.

Одно слово.

«Хорошо».

Оно сделало то, чего не смогли сотни слов школьного психолога миссис О’Коннелл и Фаррана – вытащить меня из мрачной пещеры, в которой мне хотелось спрятаться после того случая.

На обратном пути начался дождь, и в то время как охранники проклинают каждую каплю, я запрокидываю голову назад и подставляю мокрые ледяные щеки и лоб дождю, пока вода не бежит по позвоночнику.

* * *

Офис Фаррана в приоритете, когда разговор заходит о ремонте школы. Запахи свежей краски и клея вытесняют из памяти огонь, битое стекло и кровь. Однако запах дыма чувствуется до сих пор. Это нить на ткацком стане страха. И я очень надеюсь, что в какой-то момент разорву образец, на котором запечатлена эта комната в разрухе.

Директор резко оборачивается, когда вхожу, и я задерживаю дыхание. Воздух вибрирует вокруг его худощавого тела, и я чувствую, что его гнев бросается на меня, как взрыв. Снова ощущаю ужас, который испытывала в его присутствии, желание бежать в панике, но подавляю это.

– Что планируешь делать, Эмма? Хотела в очередной раз навестить Монтгомери?

Я смотрю на него с искренним страхом.

– Нет, сэр… – нелегко справиться с отвращением внутри себя, – вы сказали учителям, чтобы они были снисходительны ко мне? Иначе Сара Паркер отчитала бы меня за опоздание. Вы не помогаете. Для других воронов жалость других ко мне подобна маслу, подливаемому в открытый огонь. Они простят меня только в случае, если я приму наказание.

– Ты чувствуешь себя способной на это? – Фарран задумчиво таращится. – Большинство из них рисковали жизнью в канун Нового года. Сознательно или нет. Они заставят тебя почувствовать это.

– Чем дольше вы меня защищаете, тем больше теряете авторитет. Я причинила достаточно вреда.

Его тонкие губы изгибаются в улыбке. Разноцветные лучики света отражаются на одежде. Выглядит красиво, но я все еще дрожу.

– Не беспокойся обо мне. Ты не представляешь, насколько велика моя сила. Никто не пойдет против меня.

Эти слова должны успокоить меня, но холод внутри становится еще сильнее.

Мы молчим некоторое время. Этажом ниже слышен вой дрели. Стаканы на журнальном столике дребезжат. Нет, фужеры. У Фаррана появилась причина для праздника? Он прослеживает направление моего взгляда и встает.

– Хочу подарить тебе кое-что, Эмма.

Изумленно я смотрю на него. Из ящика стола Фарран достает картонную коробку, завернутую в глянцевую бумагу: она перевязана золотой лентой. Затем берет бутылку игристого вина из мини-бара.

О нет!

Он снова садится рядом, открывает бутылку и наливает полный стакан. Хочу провалиться сквозь землю от стыда, когда он протягивает мне один. После всего, что я сделала, Фарран думает о моем дне рождения.

– Я все еще убежден, что ты самая талантливая студентка, с которой мне доводилось иметь дело. С днем рождения, Эмма.

* * *

Держу стакан и не могу произнести ни слова. Игристое вино терпкое и густое. От него немного щиплет язык и мутится в голове. После еще парочки глотков чувствуется, как тепло распространяется внутри, щеки горят.

Фарран опускает стакан и вручает мне подарок. Я медленно развязываю бант. В коробке книга в переплете из черной кожи и небольшая бархатная сумочка. Когда я открываю книгу, то вижу только пустые страницы.

– Запиши, – говорит он, – все, что хочешь забыть. И начни сначала.

Я поглаживаю теплую кожу и улыбаюсь. Он дает мне еще один шанс.

Фарран со скрещенными ногами сидит там так же спокойно, как когда мы с отцом только встретились с ним, его глаза сияют. Даже с Каллаханом, его ближайшим доверенным лицом, всегда есть определенное напряжение и беспокойство.

Я открываю бархатную сумку и вытаскиваю содержимое, начинаю задыхаться. Золотой амулет размером с монету на узкой цепочке мягко мерцает в свете лампы надо мной. Ворон Sensus Corvi выгравирован на его поверхности. Глаза ворона сделаны из аккуратных сверкающих бриллиантов. Силуэт обведен по кругу.

– Твой отец хотел отдать тебе амулет. Он заказал подарок перед Рождеством. На прошлой неделе ювелир сообщил, что все готово. Открывай!

Я кручу амулет и замечаю маленькую кнопку. Когда нажимаю на нее, крышка распахивается, и улыбающиеся лица родителей смотрят на меня. Моя рука дрожит, и все перед глазами расплывается.

– Они совершали ошибки, как и все мы. Тебе следует простить их, чтобы начать все сначала.

Слезы текут по щекам, когда я молча киваю. Изящные пальцы Фаррана берут украшение из моей руки и надевают мне на шею. Между ключицами появляется ощущение прохлады.

Сегодня мой семнадцатый день рождения.

Меня зовут Эмма Макэнгус. Не Майер и не Кейт. Это больше не нужно. Потому что я сильнее их.