Этим летом я стала красивой - Дженни Хан

– Послушай, – сказал он однажды, протягивая мне наушник. Другой оставался у него, и мы касались друг друга головами. – Потрясающе, правда?

Это были Pearl Jam. Конрад был так счастлив, так восхищен ими, будто сам их открыл. Я ничего не знала об этой группе, но в тот момент я слышала лучшую песню из всех, когда-либо мною услышанных. Позже я купила их альбом Ten и слушала его на репите. И когда начинался трек Black, мне казалось, что этот момент повторяется снова и снова.

Когда лето закончилось и я вернулась домой, я сразу же отправилась в магазин, купила ноты и стала разучивать эту песню на пианино. Я думала, что когда-нибудь смогу аккомпанировать Конраду, и у нас будет что-то типа группы. Это было так глупо: в доме на берегу даже не было пианино. Конечно, Сюзанна купила бы его для меня, но мама такого ей никогда не позволила бы.

Ночью, когда я не могла заснуть, я прокрадывалась вниз по лестнице и шла к бассейну. Там я плавала по кругу до тех пор, пока не начинала чувствовать усталость. Когда я возвращалась в спальню, мускулы приятно побаливали и дрожали, но были расслаблены. Мне нравилось укутываться в васильковые купальные простыни Сюзанны, которая, собственно, и открыла для меня эту дивную вещь. Затем я, уже сонная, с влажными волосами, на цыпочках возвращалась в спальню. После купания я всегда крепко спала и прекрасно себя чувствовала.

Два года назад Сюзанна застала меня в бассейне, и несколько ночей мы плавали вместе. Наворачивая на глубине круги, я чувствовала, как она ныряет в воду и плывет мне навстречу. Мы даже не разговаривали, просто плавали, но было так приятно, что она рядом. Именно тогда, ночью в бассейне, я впервые увидела ее без парика.

Из-за химиотерапии она всегда носила парик. Без него ее никто не видел, даже моя мама. У Сюзанны были очень красивые волосы: каштановые, длинные, мягкие, как хлопок. Они не шли ни в какое сравнение с париком, даже несмотря на то, что он был из натуральных волос и очень дорого стоил. После химиотерапии, когда ее собственные волосы немного отросли, она стала делать короткую стрижку. Ей это шло, но ее шевелюра уже была не той, что прежде. Глядя на нее сейчас, сложно представить, что раньше у нее были длинные локоны, как у молодой девушки, прямо как у меня.

В ту первую ночь я не могла заснуть. Я всегда с трудом привыкала к своей постели, даже несмотря на то, что каждое лето проводила в ней много времени. Я крутилась и вертелась под одеялом и в итоге не смогла больше терпеть. Я надела свой старый спортивный купальник с золотистыми полосками, который жал мне со всех сторон. Это было первое мое ночное купание этим летом.

Когда я плавала ночью в одиночестве, все ощущалось иначе – четче. Я слышала свое дыхание, вдохи и выдохи, и благодаря этому становилась спокойнее, сильнее и увереннее, как будто могла плыть вечно.

Я несколько раз проплыла из одного конца в другой, но, когда заходила на четвертый круг, натолкнулась на что-то твердое. Я вынырнула и поняла, что это нога Конрада. Он сидел на краю бассейна, болтая ногами в воде.

Все это время он наблюдал за мной. А еще я обнаружила, что он курит.

Я стояла в воде до подбородка и очень жалела о том, что мой купальник был слишком тесным. Я никак не могла выйти из воды, пока он здесь.

– С каких пор ты куришь? – спросила я осуждающе. – И что ты вообще здесь делаешь?

– На какой вопрос мне ответить сперва?

Он смотрел на меня с той снисходительной улыбкой, которая сводила меня с ума.

Я подплыла к стенке бассейна и положила руки на край.

– На второй.

– Не мог уснуть и решил пройтись, – сказал он, пожимая плечами. Он лгал. Он вышел покурить.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила я.

– Ну же, Белли, ты каждую ночь здесь плаваешь. – И он затянулся сигаретой.

Неужели он знал о том, что я плаваю по ночам? Я всегда считала, что это мой секрет, о котором знает только Сюзанна. Мне стало интересно, как долго он знает об этом и в курсе ли кто-нибудь еще. Не могу сказать, какое это имело значение, но это было важно для меня.

– Ладно, а когда ты начал курить?

– Даже не помню. В прошлом году, наверное.

Он специально говорил неопределенно, и это раздражало меня.

– Тебе надо немедленно бросить. Зависимость уже развилась?

Он рассмеялся.

– Нет.

– Тогда брось. Я думаю, у тебя получится, если ты на этом сосредоточишься.

Я знаю, что стоит ему только захотеть, и он сможет все.

– А я, может, не хочу.

– Курение тебе только навредит. Ты должен бросить, Конрад.

– А что мне за это будет? – поддразнил он меня, держа сигарету над пивной банкой.

В воздухе вдруг что-то изменилось, он стал тяжелым, наэлектризованным, меня как будто поразило молнией. Я оттолкнулась от края бассейна и поплыла. Казалось, что прошла вечность, перед тем как я ответила.

– Ничего. Ты должен бросить сам для себя.

– Ты права, – сказал он и встал, потушив сигарету о край банки. – Спокойной ночи, Белли. Не задерживайся здесь слишком долго. Ты даже представить себе не можешь, какие монстры рыщут в темноте.

Все снова стало на свои места. Я брызнула в его сторону водой.

– Заткнись, – сказала я ему в спину. Давным-давно Конрад, Джереми и Стивен убеждали меня, что в этих краях бродит на свободе убийца, охотящийся на маленьких пухленьких девочек с темными волосами и серо-голубыми глазами.

– Постой! Так ты бросишь курить или нет? – крикнула я.

Вместо того чтобы ответить, он рассмеялся. Я видела это по тому, как затряслись его плечи, когда он закрывал ворота.

После того как он ушел, я перевернулась и поплыла на спине. Стук сердца отдавался в ушах. Оно билось очень быстро и громко. Конрад действительно изменился. Я почувствовала это еще во время завтрака, до того, как он рассказал мне об Обри. Да, он изменился, но то, что меня в нем восхищало, осталось. Все было как раньше, и мои чувства к нему тоже не изменились. Но я ощущала себя так, будто лечу вниз на американских горках.

– Белли, ты уже позвонила отцу? – спросила мама.

– Нет еще.

– Я думаю, что ты должна позвонить ему и сказать, что у тебе все хорошо.

Я закатила глаза.

– Сомневаюсь, что он сидит дома и думает обо мне.

– Тем не менее ты должна позвонить.

– А Стивена ты просила звонить? – воспротивилась я.

– Нет, – сказала она, повышая голос. – Стивен проведет с отцом две недели перед поездкой в колледж. А ты его не увидишь до конца лета.

Ну почему она такая рассудительная? Она всегда была такой. Даже развод с отцом у нее был взвешенным и обоснованным.