Этим летом я стала красивой - Дженни Хан

– Мне кажется, что все уже достаточно взрослые, чтобы выпить, как ты думаешь, Лорел? – спросила Сюзанна, когда мы сели.

– Ну, я даже не знаю, – начала мама, но потом остановилась. – О, Бек, конечно. Хорошо. Я такая старомодная.

Сюзанна рассмеялась и откупорила бутылку.

– Ты? Ничего подобного, – сказала она, наливая всем немного вина. – Этот вечер особый. Первый вечер лета.

Конрад выпил свое вино в два глотка. Он пил так, будто уже привык к этому. Думаю, что за минувший год многое могло произойти.

Затем он сказал:

– Мам, это не первый вечер лета.

– Конечно же первый. Лето начинается только с приездом наших друзей, – улыбнулась Сюзанна, протягивая руки над столом и беря наши с Конрадом ладони в свои.

Он отдернулся от нее, почти случайно. Казалось, что Сюзанна не заметила, но я видела. Я всегда замечала все, что касалось Конрада.

Джереми, должно быть, тоже заметил, потому что он сменил тему разговора.

– Белли, взгляни на мой шрам, – сказал он, задирая рубашку. – Я забил сегодня три гола. – Джереми играл в футбол и гордился шрамами, полученными на поле.

Я наклонилась ближе, чтобы получше разглядеть, и увидела длинный шрам, который только начинал заживать. Понятно было, что он работает над собой. Его живот был плоским и упругим, не таким, как прошлым летом. Джереми стал мускулистей брата.

– Вот это да! – сказала я.

Конрад фыркнул.

– Просто Джер хочет покрасоваться своим мускулистым торсом, – сказал он, отламывая кусочек хлеба и макая его в тарелку. – Но почему бы тебе не показать всем нам, а не только Белли?

– Да, Джер, покажи нам, – ухмыльнулся Стивен.

Джереми ответил ему такой же ухмылочкой. А Конраду он сказал:

– Ты просто завидуешь, потому что сам бросил тренировки.

Конрад бросил футбол? Вот это новость.

– Конрад, дружище, ты бросил футбол? – спросил Стивен. Похоже, он тоже впервые об этом слышал. Конрад действительно очень хорошо играл. Сюзанна присылала нам по почте газетные вырезки о его достижениях. Последние два года они с Джереми вместе были в команде, но Конрад был настоящей звездой.

Конрад равнодушно пожал плечами. Его волосы, так же как и мои, все еще были влажными после бассейна.

– Стало скучно, – сказал он.

– Он имеет в виду, что это он стал скучным, – уточнил Джереми.

А потом он встал и снял рубашку.

– Неплохо, да?

Сюзанна засмеялась, запрокинув голову, наша мама сделала то же самое.

– Садись, Джереми, – сказала она, потрясая перед ним багетом, словно мечом.

– Ну, что ты думаешь, Белли? – спросил он у меня и посмотрел так, будто подмигивает мне, хотя ничего подобного не делал.

– Неплохо, – согласилась я, пытаясь не улыбнуться.

– Теперь твоя очередь красоваться, Белли, – усмехнулся Конрад.

– Белли совершенно не обязательно красоваться. Мы и так прекрасно видим, какая она очаровательная, – сказала Сюзанна, потягивая вино и улыбаясь мне.

– Очаровательная? Ага, конечно, – сказал Стивен. – Это очаровательная заноза в моей заднице.

– Стивен, – предостерегла мама.

– Что? Что я такого сказал?

– Стивен слишком похож на свинью, чтобы разбираться в понятии «очарование», – съязвила я и толкнула хлеб в его сторону. – Хрю, хрю, Стивен. Возьми еще хлебушка!

– А вот и возьму. – Он отломил хрустящий кусочек.

– Белли, расскажи нам о своих прекрасных подружках, с которыми ты меня познакомишь, – сказал Джереми.

– Разве мы это еще не проходили? – спросила я. – И не говори, что ты уже забыл о Тейлор Золотко?

Все, даже Конрад, разразились смехом.

У Джереми порозовели щеки, но он тоже смеялся, качая головой.

– Белли, ты плохая девочка, – сказал он. – В загородном клубе полно симпатичных девушек, поэтому обо мне не беспокойся. Побеспокойся о Конраде. Он упускает такую возможность.

Поначалу они оба – Джереми и Конрад – планировали устроиться спасателями в загородный клуб, в котором Конрад уже работал прошлым летом. Теперь же, когда и Джереми достиг подходящего возраста, чтобы работать с братом, Конрад в последнюю минуту передумал и решил обслуживать столики в модном морском ресторанчике.

Мы часто туда ходили. Для детей до двенадцати лет у них было специальное предложение на двадцать долларов. Настало время, когда только я осталась в категории «до двенадцати». Мама всегда напоминала официанту, что мне меньше двенадцати. Каждый раз, когда она это делала, мне хотелось провалиться сквозь землю. Мальчики не обращали на это внимания, хотя могли бы, но я чувствовала себя другой, лишней и ненавидела себя за это. Меня раздражало, что мне указывают на мой возраст. А я всего лишь хотела быть такой же, как они.

10 лет

С самого начала мальчики были единым целым. Конрад был в их компании за главного. Его слово считалось законом. Стивен был его правой рукой, а Джереми – шутом. В ту первую ночь Конрад решил, что они втроем отправятся спать на берег в спальных мешках и разведут костер. Он участвовал в бойскаутских походах и поэтому все знал о таких вещах.

Я с завистью смотрела, как они собирались в поход. Особенно когда они упаковывали крекеры и зефир. Мне хотелось сказать им: «Не берите всю коробку». Но я не сказала, все-таки я была не у себя дома.

– Стивен, проверь, взял ли ты фонарик, – распорядился Конрад. Стивен поспешно кивнул. До этого я никогда не видела, чтобы он выполнял чьи-либо распоряжения. Он уважал Конрада, тот был старше его на восемь месяцев; и так было всегда.

Все, кроме меня, были чем-то заняты. Мне захотелось оказаться у нас дома, наделать вместе с папой фруктовых ирисок и сразу же съесть их, сидя на полу нашей гостиной.

– Джереми, не забудь карты, – добавил Конрад, сворачивая спальный мешок.

Джереми отдал ему честь и станцевал джигу, отчего я захихикала.

– Сэр, есть, сэр! – Он повернулся ко мне, сидящей на диване, и сказал: – Конрад такой же командир, как наш папа. Но не думай, что ты должна слушаться его и подчиняться.

Оттого что Джереми заговорил со мной, я осмелела и спросила:

– А мне можно пойти?

Стивен сразу же ответил:

– Нет. Только парни. Так ведь, Конрад?

Конрад замешкался.

– Прости, Белли, – сказал он, и действительно в течение целой секунды на его лице было сожаление. Или даже двух секунд. А потом вернулся к своему спальному мешку.

Я отвернулась к телевизору.