Проблема для дракона - Татьяна Иванова

А когда, собрав все обратно, я выпрямилась, то в панике отступила, собираясь заорать.

Но замедленность моей реакции, снова сыграла на чужую руку. Саша перехватил тут же, вырывая ключи и зажимая рот. И даже в квартире из захвата не выпустил, пока не закрыл дверь на все внутренние замки.

— Ну что, Киса, поиграем?

Меня от его тона озноб пробил. Потому что чувствовалась сейчас в Коробцове какая-то звериная жестокость. Будто и не он это.

— Са-а-а-аш, — позвала осторожно, как только он ослабил хватку. — Саш, давай поговорим по-людски.

— По-людски с тобой будут другие разговаривать. А я ж лицом не вышел, чтобы Мила на меня даже глянула, — и злость такая, будто даже и не на меня одну, а весь мир.

Он толкнул меня об стену, собираясь прямо в коридоре зажать, но я-то знала, что, если осесть немного, под попой пуфик нащупается, а там железная лопатка для обуви. Поэтому, не теряя времени, рухнула вниз, хватая нужный предмет. И с размаху, прямо по коленной чашечке Коробцову.

Сашка взвыл, хватаясь руками за ногу. А я, бочком протиснувшись, на кухню рванула за скалкой. Вообще, редко готовлю, не думала, что когда-нибудь пригодиться, и покупала только потому, что у любой женщины должна быть. И ворвавшегося следом Коробцова уже встречала не с пустыми руками.

— Не дури, Кис-са, хуже будет, — Саша начал наступать, делая все, чтобы я пятиться начала и уперлась спиной в балконную дверь.

Ага, умный нашелся.

— Тут я теперь главная, Коробцов. А ты выметайся подобру-поздорову, если жертвой стать не хочешь!

Он оскалился некрасиво, совсем теряя знакомый облик. Передо мной стоял озлобленный негодяй, мало напоминающий балагура Сашку.

Я всхлипнула от отчаянья, а он, будто почувствовав во сне слабину, тут же кинулся в атаку. Поэтому, била не жалея. Прямо в плечевое сплетение, как научил сердобольный Витька еще в детском доме. Он потом за это неоднократно получал от своих, ведь я всем девчонкам рассказала. И мы организованной толпой как давай проверять, правда ли, что парни тоже сознание теряют.

Нам смешно, а они рыдали поголовно. Зато удар у меня был поставлен на отлично. Вот и Сашка Коробцов теперь мирно отдыхал у меня посреди кухни.

Я как положено — пульс проверила, под веки заглянула, а потом, убедившись в здоровье недруга, принялась связывать.

В себя он пришел до неприличия быстро, и пяти минут не прошло. Благо я бельевой веревкой работала споро и морские узлы вязала крепкие.

— Мил, ты чего это? — возмутился Саша, едва глаза открыл и понял, что двигаться не может.

— Жизнь свою обезопасить хочу. Вот уже 911 набрала, — я повернула телефон экраном к напряженному лицу бывшего коллеги. — Нападение на человека строго карается, знаешь ли. А уж если докажу действия сексуального характера…

— Совсем что ли сбрендила, Константинова, какого характера? Я ж поговорить просто хотел, — и главное, сам верит в сказанное. Потому что глаза честные-пречестные.

— Мне Саныч видео обещал с камер в офисе. А там ты меня к стене прижимаешь, нагло пихая язык в рот, — блефовала, потому что Максим Александрович ничего такого мне не обещал, и даже не говорил на эту тему ни слова. Про разговор в кабинете на повышенных — было дело, а вот про зажимание в коридоре — нет.

— Мил, прости меня. Я ведь не со зла. Просто как тебя вижу, прямо идея фикс в постель затащить. И остановиться не могу. А потом раскаянье приходит, да только кому оно нужно бывает…

— Саш, ты понимаешь, что это ненормально? — я даже к нему подалась корпусом, так как сидела на стуле по-ковбойски. — Это мания называется. И раз сам не справляешься, лечить нужно. А я от каждого шороха шарахаться не хочу, тебя поджидая.

— Ты меня в психушку сдать что ли собралась? — с подозрением в голосе просипел Коробцов, бледнея сразу. — Мил, не надо, пожалуйста. Меня и так из компании выставили, теперь никуда в нормальное место не устроиться. А если еще и справка из дурки… — он сглотнул тяжело, и глаза заволокло паникой.

— А ты чего хотел, Коробцов? Преследуя меня? Я, знаешь, как сегодня испугалась! И не выруби тебя сейчас, что было бы? В глаза мне посмотри и скажи!

Саша в глаза смотреть не стал, дырявя взглядом плитку на полу. Мы оба знали, что было бы. И произносить это вслух обоим не хотелось.

— Мил… — он замялся, не зная, стоит ли говорить. А потом вскинул взгляд и выдал страшное. — Это все началось после того, как на конкурентов работать стал. Меня их безопасник сначала проверял вдоль и поперек, положение семьи выяснял, образование мое. Похуже, чем когда в нашу контору устраивался. И не знаю, откуда узнал он о тебе, но смеяться стал, подкалывать при каждой встрече. Намеренно заводил, гад, внимание зацикливая. А потом, как ты мне 2 месяца назад отказала в очередной раз, предложил к проверенному человеку заглянуть. Ну я и согласился…

— И что? — кожу обдало холодом, так что я дышать перестала.

— Это гадалка оказалась. Она обряд провела какой-то на крови. Волосы твои просила и вещь личную.

От ног по телу начал взбираться страх, теребя кожу цепкими лапками. Он опутывал паутиной, слабыми шорохами. Я будто барахталась глубоко на дне, погребенная под толщей коротких звуков. Пи, ри, до, цу… Не разобрать и слова, сплошная какофония.

Я видела Сашу, открывающего и закрывающего рот. Он, должно быть, что-то мне говорил. Только вот я не слышала. Потому что снова перед глазами стоял страшный образ старухи из зеркала.

— Это что же получается? Ты меня приворожил? — хотелось услышать своими ушами, хоть ошарашенное сознание и не воспринимало действительность в полном объеме.

— Да ну… — Сашка замялся. — Ну как приворожил. Ты-то не поддалась. Я три раза ходил к ней, и она каждый раз уверяла, что все окей, и ты моя с потрохами.

— Коробцов! — не хотела рычать, оно как-то само вырвалось. Так, что связанный собеседник мигом втянул голову в плечи.

— Она перед соревнованиями сказала, что на тебе уже был приворот, все сняла и послала на подвиги. Нужно было только вызвать взрыв эмоций. Чакры там открываются в такой момент, или еще ерунда какая, неважно. Решил через злость действовать, специально толкнул. Не срослось. Потом гадалка причину озвучила, что ты в другого влюблена, якобы она поправила склонность, перекинула на меня. Я к тебе с поцелуями, а в ответ угрозы одни. И вот после того, как уволили, ходил еще раз. Куклу твою сделали с прядью волос, которую я на соревновании вырвал.

У меня аж дыхание сперло. Потому что вроде и посмеяться над ним надо, что на деньги чудака развели, и гадалки — пережиток прошлого и один сплошной блеф. Но ведь и лицо в зеркале было, и сны эти, что спать страшно.

— Выбирай, Коробцов, или полиция со всеми вытекающими, или меня к этой гадалке ведешь! — рыкнула на него, скалкой в воздухе погрозив.