Грани Прошлого - Леси Филеберт

Что он там говорил про поднебесный Устав? К черту.

Заэль одним движением сдернул платье на пол и зашипел, наслаждаясь контактом кожа к коже. Он провёл пенисом между ног, потерся головкой о самый вход во влагалище и притянул Офелию ближе к себе за бедра, заставляя еще больше прогнуться в спине.

Медленно, очень медленно Заэль вошёл в нее и остановился, наслаждаясь остротой ощущений. Так горячо, влажно и тесно. Наконец-то! Как же долго он тайно мечтал об этом!

Офелия покачнулась бедрами, требуя дальнейших действий, и Заэль не стал больше тянуть. Он совершал плавные возвратно-поступательные движения. Неспешно, чувственно. Погружался очень глубоко, желая раствориться в этих мгновеньях полностью, застыть в них навеки.

Офелия жарко реагировала на каждое движение, с алых губ то и дело слетали сладостные стоны.

Такая отзывчивая, пылкая. Она вцепилась пальцами ему в бедра, охотно подмахивая.

Одной рукой Заэль обхватил ее за талию, второй наглаживал грудь через тонкое кружево.

Офелия издала полустон-полувсхлип, когда Заэль затеребил ее соски.

— Хочу быстрее… Быстрее, резче и глубже, — сказала она и как-то по-змеиному вильнула бедрами, у Заэля аж перехватило дыхание от остроты ощущений.

— Резче и глубже, говоришь?..

Он разгорячился не на шутку, но чтобы взять нужный ритм, нужно было сменить позу.

Заэль подтолкнул Офелию к дивану, заставляя ее улечься на подлокотник. Теперь он двигался действительно резко. Он надавил Офелии на плечи, и та уткнулась лицом в диванные подушки, сильно прогнувшись в спине. Заэль же наоборот выпрямился и вошёл во всю длину, зажмурившись от колоссального удовольствия. Сначала медленно, потом все быстрее, еще и еще быстрее и наконец срываясь на какой-то сумасшедший темп.

Видимо, угол входа оказался особенно хорош. Офелия стонала столь вкусно и сладко… Заэль понял, что долго он так не выдержит. А значит, следовало поторопиться с тем, чтобы ублажить искусительницу до того, как он сам достигнет наивысшей точки наслаждения.

Он развел руками ягодицы и слегка надавил большим пальцем на сфинктер, дополнительно стимулируя чувствительную кожу.

— Не останавливайся, умоляю, — просила Офелия, отчаянно впиваясь пальцами в подушки.

Заэль и не собирался. Он чувствовал, что Офелия находится на грани оргазма, и старался держать один ритм для достижения наивысшей точки наслаждения.

В голове было пусто от звенящего удовольствия. Только одна мысль настойчиво билась все громче: "Боже, как же хорошо!"

Офелия притихла и перестала покачиваться навстречу. Она вся напряглась и затаила дыхание, а потом мелко задрожала. От ощущения пульсации во влагалище Заэль и сам кончил мгновенно и уткнулся лбом в спину Офелии, их протяжные стоны слились воедино. До чего же сладко и хорошо!..

Ноги не держали, так что Заэль сел на диван и потянул за собой расслабленную Офелию.

— Иди ко мне, — поманил он к себе, желая обнять, прижать к себе покрепче.

Но Офелия неожиданно юркнула ему между ног и склонилась над пенисом. Заэль и пикнуть не успел, как острый язычок заскользил по стволу, неумолимо возбуждая вновь.

— Да тебе, я гляжу, мало, — ухмыльнулся Заэль, но тут же прикусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

Он зарылся пальцами в золотистые волосы Офелии, слегка надавливая на затылок. Да, детка, вот так, немного глубже!

Однако глубокие посасывания быстро сменились легкими дразнящими движениями.

Офелия лизала головку, просто облизывала ее со всех сторон, как чертов леденец, задерживаясь острым язычком на уздечке. Эта сладкая пытка продолжалась несколько минут, на протяжении которых Заэль напрочь потерял над собой контроль и теперь просто стонал, откинув голову на спинку дивана.

— Погоди, — сказал он, чуть сжимая плечи. — Я так быстро кончу. Иди ко мне.

Офелия послушно уселась ему на колени, и Заэль без промедлений вошёл в нее, придерживая за бедра и не давая быстро двигаться.

— Не торопись, — попросил он. — Дай мне немного остыть.

В такой позе было очень удобно ласкать грудь, чем Заэль и не преминул воспользоваться. Он поспешил снять с Офелии лиф и мягко обхватил губами сосок, посасывая и легонько покусывая. Одновременно ласкал вторую грудь, скользя пальцами по ареоле.

— Аххх!..

Офелия выгнулась навстречу горячим ласкам, обнимая за шею, плечи. Она начала медленно двигаться, постепенно ускоряясь, ее тихие постанывания ужасно заводили Заэля. Он чувствовал, что Офелия сейчас вся, полностью растворилась в ярких ощущениях, и понимал, что его рассудок тоже отправился в межгалактический полет.

Они наслаждались друг другом с отчаянной искренностью дорвавшихся до ласки людей, которые никак не могли напиться друг другом. Бесконечно долго или невероятно мало — время словно потеряло границы, сливая воедино поцелуи, сплетение тел, судорожные вздохи. Заэль чувствовал, что ему окончательно срывает крышу, но ничего не мог и не хотел с этим делать.

Еще один ослепительный финальный аккорд накрыл его с головой, когда Офелия прихватила губами его мочку уха и издала какой-то особенно проникновенный стон. Заэль стиснул Офелию в крепких объятьях, совершая последние фрикции в совершенно диком темпе. Еще, ещё чуть-чуть, ещё немножко, еще пара толчков…

Офелия вжалась в него всем телом, содрогаясь в оргазме, обмякла, повиснув на шее.

— Мне так хорошо, — выдохнула она, уткнувшись носом в ложбинку между шеей и плечом.

Заэль поцеловал ее в волосы, поглаживая по спине. Век бы так сидел, честное слово.

Они еще долго сидели так в обнимку, даря друг другу ласку и тепло. Настолько не хотелось двигаться, что оба уснули прямо там, на диване, накрывшись покрывалом.

Точнее, уснула только Офелия, прильнув всем телом. Она долго гладила Заэля, да так и отключилась, положив ему на грудь ладонь, под которой сердце сейчас колотилось, как сумасшедшее.

В камине уютно потрескивал огонь, на плече сладко посапывала Офелия. Заэль перебирал ее кудрявые волосы и стеклянным взглядом смотрел в потолок, словно надеясь там найти ответы на все вопросы.

— Что я творю? — спрашивал он в пустоту.

Но тишина была ему ответом.

— Что я творю? — спрашивал себя Заэль пару часов спустя, покидая дом Офелии и буквально сбегая в сторону моря.

Позорный побег он пытался оправдать перед самим собой такими доводами, как "меня будут искать", "надо помочь коллегам" и прочей ерундой, тогда как ему самому было ясно, что никому он сейчас не нужен, кроме той девушки, которую оставил спящей в опустевшей гостиной.

Ему было хорошо. Так хорошо, как никогда еще раньше не было.