Новые записки санитара морга - Артемий Ульянов

Это были первые строки в моей жизни, написанные ради искусства, ради того, чтобы хотя бы попытаться создать что-то не для себя. Что-то, что останется. Еще несколько строк, потом еще, еще немного. И вот тогда.

Тогда в обычной московской квартире случилось банальное чудо, таинство и откровение. Дядя Коля ожил, а вместе с ним и его история, которая звучала у меня за спиной, вроде как и без моего вмешательства. Я принялся печатать все быстрее и быстрее, не обращая внимания на ошибки и опечатки, стараясь успеть за фантасмагорией фильма, плывшего в голове яркими сочными кадрами.

Полстранички не получилось. Закончил я ранним утром, написав семь. Перечитал, попутно выгребая мусор и редактируя. Еще через два часа моя первая вещь была готова. Жутковатая, трагичная, довольно сложно написанная. Ее не надо утверждать и согласовывать с начальством, ведь она не попадет в газету. Ей не станут вытирать задницу. Она не хочет никому ничего продавать. Задеть, растрогать, удивить хочет. Продавать — нет.

Перечитав еще раз, я выскочил на балкон, схватил сигарету и закурил. Ощущение было очень странное, ни на что не похожее, незнакомое. С точки зрения физиологии. можно сказать, что я сильно нервничал. «Так-так-так-так, — бубнил я, жадно затягиваясь. — Что-то получилось. Да быстро как, быстро. Интересно, очень интересно! Надо бы показать кому-то. Может, если со стороны глянуть — бредом окажется».

Но первое мое творение, такое вдохновенное и внезапное, немало удивило родных и близких. И удивление это было со знаком плюс. И хотя я все еще не был до конца уверен в своих силах, решил непременно продолжать писать.

Не смея замахнуться на что-то большое по объему, собрался сделать новеллу страниц на пятьдесят. Отправной точкой сюжета стало воспоминание моего друга Ромки Скворцова о том, как он, психолог по образованию, проходил практику в психиатрической клинике. И наблюдал пациента, утверждавшего, что он инопланетный принц, сбежавший на Землю в результате государственного переворота. Сумасшедший был так убедителен, что пластичная психика Скворцова в какой-то момент дрогнула. «Я тогда подумал. А вдруг он и вправду инопланетянин? Ты представляешь, Темыч, первый реальный контакт с пришельцем! И чем закончился! Мы его просто в дурдом упекли — и дело с концом. Пару месяцев меня эта мысль не отпускала», — доверительно признался мне Ромка.

Этот конфликт «псих или инопланетянин?» и лег в основу новеллы.

Закончив в пятницу водочную рабочую неделю, я сел за компьютер. Довольно долго не мог начать, словно интуитивно чувствовал, что нахожусь на пороге чего-то большого, что надолго захватит меня, потеснив офисные будни. А когда начал, писал запоем все выходные, с короткими перерывами на сон и жратву.

Спустя месяц напряженной работы вдруг снова понял, что небольшая история развивается внутри меня словно сама по себе, превращаясь в огромный, сложный полифоничный роман с множеством действующих лиц и яркими сюжетными поворотами. Герои словно жили своей жизнью, позволяя мне записывать происходящее. Забыв про прежние планы, я шел по тропе своего творчества и сам не знал, куда же она приведет.

И все! Работа в водочной компании больше не была главным делом жизни. Не была она и второстепенным, незаметно переместившись на третий план, словно вышедшая в тираж актриса, перебивающаяся эпизодическими ролями. При этом я не уставал искренне благодарить алкогольную индустрию за то, что исправно кормит начинающего писателя.

Спустя восемь с половиной месяцев я закончил свою первую книгу. Она называлась «Убить психа. Катастрофа», была написана в пять линий и уместилась в 1 680 000 печатных знаков. Или 940 книжных страниц.

Редактируя ее, временами не верил, что вся эта невероятная огромная история вышла из-под моего пера. Казалось, у меня был таинственный потусторонний соавтор. Иногда я даже живо представлял его. в виде золоченой блохи, укрывшейся за правым ухом с крошечной раритетной печатной машинкой «Ундервуд». Лишь стоило сесть за писанину, она прикуривала папиросу, вставленную в длинный мундштук, хватала машинку и принималась бойко строчить сразу всеми лапками, изредка стряхивая пепел мне на плечо.

Как всякий автор, я страстно мечтал об издании своего труда. Но несмотря на восторженные отклики узкого круга читателей (среди которых была и пара литературных критиков), прекрасно понимал, что у дебютанта нет шансов с такой огромной и довольно сложной книгой. Суровые реалии литературного рынка холодно диктовали свои условия.

И я безропотно принял их. В тот же день, когда редактура первого романа была закончена, писатель Ульянов уже начал писать следующую книгу.

Сохранить уникальный авторский язык, сделав настоящую русскую литературу в рамках динамичного сюжета и ограниченного объема, — вот что стало моей задачей на ближайшие месяцы. Очередной серьезный вызов, сродни экзамену.

Когда я писал «Убить психа.», то не был скован целью непременно выпустить книгу в свет. Это был ученический роман. Чистая, бескрайняя свобода творчества, не знающая рыночных оков. Со второй все было иначе.

Я начал работу с создания детального плана, который то и дело правил по ходу развития истории. И когда золоченая блоха вдруг ударялась в излишние импровизации, решительно осаживал ее. Вторая книга должна быть издана во что бы то ни стало!

Спустя полгода мистический роман «Ладонь для слепца» был готов. Шли недели, а я все никак не решался начать поиски издателя. Боялся стать коллекционером отказов, которые превратят меня в одного из многих авторов, существующих исключительно на просторах Сети. Наконец, собравшись с духом, набрал в поисковике словосочетание «литературный агент». И приготовился к долгим мытарствам, полным нервных надежд и разочарований.

Через месяц с небольшим мой агент Ирина Горюнова, забравшая синопсис и текст книги, позвонила мне. Взяв трубку без особой надежды (ведь издательства очень долго рассматривают рукописи новичков), я услышал нежданное «ну, поздравляю!». Да, это был контракт. Контракт с одним из крупнейших издательств страны.

Неслыханная лучезарная эйфория не отпускала меня больше часа. Двигаясь по проспекту Мира в сторону дома, я блаженно улыбался, бормоча себе под нос что-то благостное и толком не замечая прохожих. Хорошо еще, что не пускал слюни. Хотя... может и пускал, точно не знаю.

Итак, я стал профессиональным писателем. Талантливым, перспективным — с этим можно спорить. Но бесспорно было одно — я профи. Это событие возвело мою страсть к творчеству в степень, заставив писать с утроенной энергией. Помню, как чертовски жалел времени, потраченного на офисную жизнь. Да и казенные тексты пресс-релизов и статей давались труднее, чем раньше. Хотя, казалось бы, чего мне стоило, после двух-то романов.

Видимо, посмотрев на ситуацию сверху, Высшие Силы решили избавить начинающего писателя от каждодневной рутины. В один из рядовых рабочих дней я, как и многие другие сотрудники компании, получил письмо от руководства. В нем говорилось о сокращении штата. Через две недели нужно было освободить кабинет, получив три зарплаты и благодарность за хорошую работу. Наверное, я был единственным человеком в офисе, кто с радостью принял эту новость. Небольшие финансовые запасы плюс компенсация за сокращение сулили несколько месяцев напряженного творчества. И это был лакомый кусок, который вот-вот станет моим. Помню, подписывая соглашение сторон о прекращении сотрудничества, напевал что-то озорное. Директор по персоналу смотрела на меня с явным удивлением.